Вокруг зашушукались. Мономах поднял руку, и все смолкли.
- Это - первое. Второе - не все реки этих болот текут на север. Где-то бьют родники, откуда начинаются речки и реки. Завтра с зарею все мужчины пойдут со мной их искать.
Королева Гита неожиданно встала.
- Мой рыцарь, одна из моих горничных говорила мне и капитану Мирославу о речке, которая текла на юго-западный скат.
- Точно! - воскликнул Мирослав. - Говорила ж ее девчонка, говорила, да я забыл! Забыл, глупая голова!..
- Вот и будем эту речку искать!..
2
Вышли, едва зарумянилась денница. Растянулись широким фронтом, только чтобы видеть друг друга и крикнуть, если кто-то что-то найдет.
Но в достаточно плотном утреннем тумане на болоте ничего толком разглядеть было невозможно. Мономах познал это на собственном опыте и горько ругал себя, что вышли слишком рано.
- Отдыхать, пока туман не сядет! - велел он по цепи.
Отдыхать пришлось стоя. Это было трудно: от голода кружилась голова. Ожидание отдаляло поиск той реки, которую уже отыскал Свирид: его разведчики поднимались вверх по ее течению.
Коней оставили коноводам: в болотах их все равно кормить было нечем, а на месте последней стоянки припасенная трава все же была.
Побратимы двигались навстречу друг другу, но пока не знали об этом. Было тихо, потому что люди Мономаха все еще отдыхали, а разведчиков Свирид давно приучил к молчанию.
Вполне возможно, что обе группы так бы и разошлись в утреннем тумане да болотном мареве, и тогда неизвестно, как повернулись бы последующие события. В конечном счете очень многое, если не все вообще, произрастает из пустяковой случайности.
Творцом такой случайности вышел Ратибор. Он твердо отказался исполнять повеление Свирида - оставаться вместе с коноводами, потому что очень горевал и беспокоился, не случилось ли чего с его дорогим побратимом Добрыней. Но ссылался он при этом не на пропавшего побратима, а на Английскую королеву Гиту:
- Я у ней служу. У ней. Графом.
- Так иди в сторонке от нас, - сурово приказал Свирид. - Топочешь и пыхтишь.
- Я пыхчу? - возмутился богатырь.
- В сторонке, я сказал!
Ратибор и потопал в стороне от разведчиков. А так как не пыхтеть, не сопеть и громко не топать по топи он не мог в силу своих размеров и веса, то его-то и услышал чуткий Добрыня.
- Топь чавкает, великий князь.
Мономах прислушался.
- Кто-то, похоже, идет. Замереть всем, тишина!
Замерли.
Кто-то и впрямь топал и сопел.
- Ратибор… - шепнул Добрыня.
- И вправду… - начал было Мономах.
- Ратибор!.. - закричал Добрыня. - К нам топай, побратим!
Чавканье топи и громкое сопенье стали громче, и вот в туманном болотном мареве возникла огромная расплывчатая фигура.
- Ратибор!..
- Ну я, - отозвался богатырь. И явился из болотного злого тумана. - Вот он я.
Ратибора стали хлопать по плечам, поскольку обнять его было невозможно. А Добрыню он сам сграбастал в свои объятья.
- Побратим!..
Успокоившись, Ратибор толково доложил, что по топи идет Свирид со своими разведчиками, что еды у них мало, что сома поймал…
- Повели кричать погромче, великий князь, - сказал он Мономаху, опять норовя встать перед ним на колени. - Разведчики на голоса выйдут.
- Возвращаемся к шхуне, - повелел Мономах. - Здесь останутся трое самых голосистых.
Начальник лучшей разведки быстро вышел на призывные крики и с ходу нагнал направлявшуюся к шхуне группу Мономаха.
Обнялись.
- Рад видеть тебя, брат.
- Как ты здесь, в топи этой, оказался?
- Матушка твоя уговорила великого князя послать меня на твои поиски.
- Чуял, - улыбнулся Мономах. - Чуял, что тебя пошлет.
- Еда у тебя есть?
- Какая еда в поиске.
- Худо.
- Надо совет собирать.
- Надо, побратим.
3
Когда вернулись на голодную и холодную шхуну, Мономах тут же собрал военный совет и попросил Английскую королеву на нем председательствовать.
- Чтобы никто не спорил.
- Все беды когда-нибудь да заканчиваются, - открыла совет Гита. - Но от их последствий остаются следы, и они требуют определенных действий. Главное, о нас вспомнили: великий князь Киевский прислал нам помощь. Слово принцу Мономаху.
- Благодарю, ваше величество. - Мономах встал. - Нас терзает голод и мучает холод. Сначала людей надо накормить, согреть, а потом думать, как выбраться из этих погибельных топей. Жду ваших соображений.
- Голод главнее холода, - заметил Свирид. - Я пошлю человека в лодке, которую временно мне передаст капитан Мирослав. На ней мои люди спустятся к Новгороду Великому и вернутся с продовольствием, а заодно и с одежей. А уж потом, наевшись и согревшись, будем решать дальнейшие вопросы. Как считает князь?
- А куда подевался любимец твой? - неожиданно спросил Мономах. - Ну, этот…
- Вот он-то и поедет в Новгород. Рана, которую он получил, защищая посольский обоз, слава Богу, уже закрылась.
- Еда и одежда - это прекрасно, - неожиданно сказала Английская королева. - Но никто еще не сказал, как нам вытащить из болотных топей корабль нашего капитана.
- Но зачем он нужен, ваше величество? - недоуменно спросил Свирид.
- Во-первых, этот корабль - собственность английской короны. А во-вторых - это мой личный свадебный корабль, леди и джентльмены.
- Но как же его… - начал было Мономах.
- Канал, что ли, рыть? - уныло вздохнул кто-то.
- На катках вытащим, - предложил начальник лучшей разведки. - Кавалерийские кони не потянут, нужны битюги. Голов пятнадцать-семнадцать, не меньше. Можно купить у новгородцев, они и лютой зимой торгуют со всей Европой.
- Я покупаю этих битюгов, - решительно заявила Гита. - И найму к ним погонщиков. И щедро заплачу тем, кто переправит их к нам.
Весь этот день до глубоких сумерек из Новгорода Великого возили на шлюпке еду и одежду. Сходил на ней в Новгород и Мирослав - он договорился с новгородскими старейшинами о покупке битюгов и о переправке их через Волхов. Устали гребцы на шлюпке, устали добровольные грузчики, устали от напряжения и ожидания решительно все.
И устроили на шхуне пир. Там нашлось достаточно вина, а закуску вместе с одеждой доставила уже первая шлюпка. Добрыня пустился в пляс, и сама Английская королева Гита исполнила шотландский танец. Правда, без волынки, но такт ей отхлопали ладонями. Она вызвала на танец Мономаха, русский принц с танцем не справился, и Гита пообещала:
- Научу!..
Через несколько дней были доставлены битюги. Шхуну на катках с огромным трудом спустили в Волхов и на радостях опять устроили пир. На другой день - уже на шхуне - отправились в Господин Великий Новгород, как гордо именовали свою республику, первую во всей Русской Земле, сами новгородцы.
Посадник Великого Новгорода и старосты всех его семи концов с торжественным почетом встретили гостей, и в первую очередь королеву Англии Гиту. Они прибыльно торговали с Англией до захвата ее Вильгельмом, хорошо знали своего земляка Мирослава, да и о Смоленском князе Мономахе были наслышаны. Гостям показали церкви и соборы Великого города, его укрепления, форты, крепости.
После прогулки посадник Господина Великого Новгорода устроил в честь королевы Англии официальный прием. Он сказал краткую приветственную речь и преподнес королеве ожерелье из крупного отшлифованного янтаря, который в те времена ценился дороже золота.
А затем, естественно, начался в честь королевы Англии и Смоленского князя пир. Новгородские богатеи дружно тряхнули мошной.
4
Тогда пир был не просто торжественным обедом, но особым действом, которое обычно длилось несколько дней. Порою доходило и до месяца. С перерывами, конечно, - не столько на сон, сколько на бани.
Бани в те времена служили лечебницами, где вправляли суставы, где избавлялись от простуд и прострелов, ушибов и кровоподтеков. Мастера-банщики высоко ценились, поскольку сочетали в себе не только уменье создать влажный или совершенно сухой пар, но были еще и ловкими костоправами, приводившими в боевую форму и простых воинов, и воевод, а порою и князей.
Кроме того, бани были первыми клубами, где собирались не только по половому признаку (мужчины отдельно, женщины отдельно), но и по интересам. Здесь можно было с глазу на глаз поговорить с друзьями, выяснить отношения с обидчиками и обиженными, встретиться с посредниками, наконец.
На пиру главными были хорошо продуманные мастерами-поварами перемены блюд.
Перед ее величеством королевой Английской были выставлены устрицы и мидии во льду, омары и крабы, добрый английский бекон и морская рыба по-ирландски. А ломился стол от русских разносолов: квашеной капусты, соленых огурцов, моченой брусники, примороженной клюквы, брюквы в меду и пареной репы.
Это была первая перемена, которая запивалась мореным квасом и отстоянным пивом.