4
Как раз в это время гундосый гонец великого князя Киевского Всеволода беспощадно гнал коня по дороге к Смоленску. Впопыхах он потерял шапку, слезы и пот застилали ему глаза… Не доскакав до Смоленска, не удержал он загнанного коня на повороте, конь споткнулся и рухнул, придавив всадника. Кое-как выбрался гонец из-под испустившего последний дух коня и добрых три версты бежал на своих двоих до столицы кривичей. Бесконечные мелкие поправки великого князя окончательно запутали его, в голове все перемешалось, а потому и докладывал он князю Воиславу весьма сумбурно.
- Велел мне… перекрыть дорогу на… и проверить, так ли уж грозны убийцы… - И замолчал.
- Что же ты замолчал? - спросил Воислав.
- Забыл…
- Совсем забыл?
- В голове гудит.
- Отдохнуть тебе надо, парень. - И, позвав гридня, Воислав распорядился: - Гонца - в баню, после бани - на сеновал. Утром разбудить, накормить и - ко мне.
Утром привели гонца.
- Очухался?
- Тайное поручение от великого Киевского князя Всеволода, - вполне толково доложил гонец. - Мне великий князь повелел сразить стрелой одного человека на дороге в Данию.
- По какой дороге? - спросил Воислав.
Гонец мучительно пожевал губами.
- На Кронборг? - вновь спросил князь кривичей.
- Лесь… Олесь…
- Кронборг?
- Точно!.. - облегченно подтвердил гонец, в голове которого не все еще устоялось.
- А где же твои стрелы?
- Поломал, когда с коня падал.
- Дать коня, показать дорогу и пусть исполняет повеление великого князя.
Гонца проводили на тайную дорогу, ведущую к замку Кронборг.
- Дальше действуй сам, - сказал выделенный провожатым начальник разъезда.
- А стрелы? - оторопело спросил личный гонец великого князя.
- Держи.
И провожатый бросил гонцу ровно одну стрелу.
Как полубезумный гонец великого князя Киевского пробрался на тайную тропу, никто так и не сумел объяснить. Сошлись на том, что сумасшедшим помогает черт - сидит на левом плече. И этот черт провел безумного гонца мимо тыловых стражников группы князя Мономаха, которая остановилась, чтобы дать отдохнуть лошадям, а заодно и перекусить самим.
Из укрытия гонцу были отлично видны как пасущиеся кони, так и вся проголодавшаяся группа князя Мономаха. Вот в него-то он и нацелился, а что руководило его соображениями, так и осталось тайной. Может быть, золоченый византийский панцирь Смоленского князя, сверкавший на солнце?
Вот в эту ослепительно сверкавшую броню и нацелил гонец стрелу. И плавно спустил тетиву. И запела стрела смертельную песню. Не слышен был ее полет в веселом людском гомоне.
Но неуклюжий Ратибор не принимал участия в общем веселье, а потому расслышал… И бросился вперед, закрыв собою князя Владимира, в полном соответствии со своей ротой: прикрывать Мономаха со спины.
Добрыня увидел нелепо взмахнувшего руками Ратибора, заметил, как качнулись напротив кусты, вскинул лук, и полоумный убийца без звука повалился из кустов.
Только тогда Добрыня кинулся к Ратибору.
- Брат…
Ратибор приоткрыл глаза.
- Помни о роте, которую дали князю Мономаху. Всю жизнь… помни…
- Ратибор ранен!.. - бросился Добрыня к Смоленскому князю.
- Вези его к князю Воиславу! - крикнул Мономах. - Немедля! Одвуконь!..
Кое-как взгромоздив Ратибора на коня и привязав его к седлу, Добрыня с двумя воинами, которых выделил личный порученец Свирида, помчался назад, в Смоленск, к князю кривичей Воиславу.
- Отряд уменьшился вполовину, - вздохнул Владимир и сокрушенно покачал головой.
- Прорвемся, - упрямо сказал порученец.
- Обязаны прорваться, - твердо повелел Смоленский князь.
5
Великий Киевский князь Всеволод узнал об этих событиях еще до того, как поредевшая группа Мономаха и Свиридова порученца добралась до замка Кронборг.
- Найти убийцу и наказать, - сурово повелел великий князь, не подозревая, что убийцей был его личный гонец, потерявший по дороге разум. - Смерть за смерть. Таково повеление.
- Уже, великий князь.
- Что значит "уже"? - нахмурившись, спросил Всеволод.
- Это значит, что твое повеление исполнено.
- Кем исполнено?
- Добрыней, великий князь.
- Как?
- Одной стрелой.
- Молодец! - воскликнул Всеволод.
- Молодец, - подтвердил кто-то и из свиты.
- Жалую ему потомственное дворянство в роду его на века! - громко и торжественно возвестил великий князь Киевский.
Пожалованный потомственным дворянством Добрыня об этом и ведать не ведал.
Доставив раненого Ратибора до личной дружины Мономаха, он стребовал с дружинников свежего коня, перевалил на него обмякшего побратима, сказал Прославу, что князь Смоленский остался без прикрытия спины и левой руки, - воевода тут же выслал князю двух собственных охранников, - и помчал побратима дальше - к князю кривичей. И доставил. И, кажется, вовремя.
- Вылечу, - сказал ведун, оглядев раненого. - А ты к Мономаху возвращайся.
- Не могу, - Добрыня вздохнул. - Это побратим мой до гроба.
- Стрела… - задумчиво молвил князь кривичей. - Судя по метке, наша - смоленских кривичей. Видишь эти метки, Добрыня?
- Вижу. Я убил супостата, - сказал Добрыня.
- Правильно. Только дело вот в чем: супостата того великий князь прислал с устным повелением. Правда, он с коня упал, загнал его, ничего толком сказать не мог, бормотал что-то несусветное.
- Что? - насторожился Добрыня. - Что бормотал? Я личный охранник Мономаха, князь Воислав, мне знать можно.
- А то, что великий князь повелел убить кого-то… И стрел у меня попросил. Свои он переломал, когда с коня падал. Это - одна из них.
- Так он же в князя Мономаха стрелял! Ратибор прикрыл князя своим телом!
- Вот оно что… - Воислав нахмурился.
- Так вылечишь моего братушку, князь Воислав?
- Вылечу, если мешать не будешь.
- Вечным твоим должником буду…
- Не мешай. Ступай, я сказал.
Добрыня, понурив голову, вышел.
Как лечить от своей же, кривичской, стрелы ведун знал. Но не мог понять, почему эта стрела целила в Мономаха - наследника и первенца великого князя.
Не один день потом размышлял Воислав о том, что случилось. И наконец пришел к выводу.
Итак, великий князь Киевский, проводив посольский обоз во главе с любимым сыном, одновременно посылает в Смоленск личного гонца с устным посланием. Почему с устным - не письменным? Допустим, потому, что насторожен слухами об убийцах, которых разослал повсюду герцог Вильгельм с одной задачей: найти и уничтожить королеву Англии Гиту - об этом говорил Воиславу сам Смоленский князь.
Гонец загнал коня, ударился головой и малость стронулся с разума. Он даже разговаривать не мог - пришлось его в бане пропарить и дать ему отоспаться. Но и это не помогло. Кое-как гонец выдавил из собственной памяти одно: он должен поразить стрелой…
- Кого? - был задан ясный вопрос. - Кого поразить-то?
- Врага! - выпалил радостно.
Слишком радостно, как сейчас понимал ведун.
Враг. Знакомое слово. У всех оно на устах. А причина - беглецы и паникеры из европейских царств. Ради оправдания собственной трусости доходят они до истерики.
Не мог великий князь Киевский позволить себе поддаться этой массовой панике. Значит, гонца он послал в Смоленск по каким-то иным причинам, и причины эти запутались в искривленной страхом памяти гонца - страх всегда притупляет рассудок. Вот почему расспрашивать его было бесполезно. А теперь расспрашивать следует только собственную память.
Князь кривичей закрывал глаза, чтобы восстановить все, что он знал и о чем догадывался, и чтобы отбросить все, не имеющее отношения к происшедшему событию.
Итак, Мономах…
Основные черты: влюбчивость, честность, верность, убежденность, мечтательность. Влюбился в горничную своей сестры - так передавали… Храбр до самозабвения. Любит охоту, но - не убивать. Однако один на один убил барса. Никому о том не сказал, но все равно об этом скоро прознали. Да и на личный стяг поместил князь черного барса на красном фоне. Что ж, гордость вполне естественная… Хорошо начитан, многое знает, охотно слушает странников, монахов, беженцев. Что еще?.. От них узнал о конунге норманнов Вильгельме и, конечно, о Гите Английской. Похоже, заочно влюбился. Горничная сестры, конечно, тут же из его памяти выскочила.
Что ж, если так, то об этой своей влюбленности Владимир - возможно! - рассказал отцу. А великий Киевский князь на то и великий, чтобы думать не о романтических бреднях своего наследника, а о союзах с зарубежными странами: Русь-то издревле торговлей живет. Возможно, князь Всеволод и оборвал сына: не пристало, мол, наследнику думать о какой-то там Английской королеве, его долг - укреплять династические связи с европейскими монархами. И невесту отец ему уже приглядел - из Австрийского Дома. Владимир сам об этом тогда рассказал, когда в Смоленск примчался. Не в себе был. Мечтатель. Наивный мечтатель. Спросил беспомощно: "Что мне делать?" Воислав ответил тогда что-то вроде: "Не быть норманну Вильгельму Английским королем. А тебе - быть. Либо Английским королем, либо Русским царем". Зачем так сказал? Хотел подбодрить? Нет. Изнутри почувствовал. Наитие.
Теперь - великокняжеский гонец. И с коня упал, и стрелы поломал, и малость умом тронулся. И одно талдычит:
- Убить…