Каридиус уже и раньше подумывал о том, чтобы в случае, если его выберут в Конгресс, вступить в какую-нибудь из существующих адвокатских фирм, но при этом он имел в виду одну старинную аристократическую фирму, занимавшуюся только банковскими и трестовскими делами. Впрочем, эта фирма уже насчитывала в числе своих партнеров двух сенаторов и одного бывшего министра; рядовой член Конгресса не представлял для нее приманки. А с Мирбергом, Мелтовским, Кохом и Гренненом он мог чувствовать себя на равной ноге, по крайней мере, в смысле известности.
- Не нравится мне чисто уголовная практика, Мирберг, - сказал он откровенно.
- Мы ведем самые разнообразные дела - и кассационные дела, и в федеральном суде, и в Верховном, - поспешил заверить его Мирберг.
- А делами акционерных обществ вам приходилось когда-нибудь заниматься?
- Что за вопрос!
- Утверждением устава общества, например?
- Во всем городе вы не найдете большего специалиста по уставам акционерных обществ, чем Мелтовский.
Каридиус протянул Мирбергу письмо Эссери.
- Прекрасно. Вот моя первая лепта вашей фирме.
- Нашей фирме, - поправил Мирберг.
- Пусть так, нашей. Это мой клиент, желающий взять патент под маркой "Сейлор и Роз".
Мирберг взял конверт:
- Хорошо, я сам отвечу вашему клиенту, что теперь вы член нашей фирмы, и мы займемся его патентом. Пойдемте теперь в нашу контору, я введу вас в курс дел.
В конторе Мирберга, занимавшей целое крыло "Лекшер-билдинг", в том же этаже, что и контора Каридиуса, царило большое оживление.
Юноша с очень светлыми волосами, такими светлыми, что они казались почти белыми, разговаривал с худым, угловатым мужчиной, у которого было лицо лимонного цвета и очень выпуклые глаза, сонно глядевшие из-под полуопущенных век.
Белобрысый юноша говорил.
- Всю кашу заварила эта светская барышня. Джо уверяет, что будут перемены, а отыграются на нас.
- Ничего, посмотрим, что можно будет предпринять, - успокоил его угловатый человек с сонными глазами.
Мирберг крикнул через всю комнату самым любезным тоном:
- Дэв, позволь познакомить тебя с мистером Каридиусом, нашим новым представителем в Конгрессе. Мы с ним только что столковались, что мы берем на себя его практику, пока он будет в Вашингтоне. Мистер Каридиус, разрешите представить вам моего компаньона, мистера Дэвида Мелтовского.
Мужчина с сонными глазами выбрался из своего кресла и направился к Каридиусу. Он улыбался, но улыбка лишь слегка морщила уголки его красного рта, желтое лицо оставалось неподвижным.
- Очень приятно, мистер Каридиус. Разрешите поздравить вас с успехом, - сказал он неблагозвучным и однотонным голосом.
- Мистер Каридиус заслужил свой успех, - восторженно подхватил Мирберг, - кто-кто, а он действительно поработал…
- В нашем городе, если добьешься чего-нибудь, значит, заслужил, - подтвердил Мелтовский с той же улыбкой.
- В наших взаимоотношениях безусловно встанет вопрос о вознаграждении, - дипломатически начал Каридиус.
- Ну, этот вопрос сам собой разрешится в процессе работы, - решительно заявил Мирберг.
- Это дело второстепенное. Мы прежде всего хотим иметь вас своим партнером, мистер Каридиус, - проскрипел Мелтовский, поднимая костлявое плечо. - А теперь прошу джентльменов извинить меня. Мне пора в суд. - Он взглянул на большие золотые часы, которые вытащил из жилетного кармана.
- Погодите, мне тоже в ту сторону, - сказал Каридиус. - Я вас подвезу.
Мелтовский, который всегда ходил пешком, охотно принял предложение.
Он кивнул белобрысому юнцу, чтобы тот отправлялся вслед за ним, и вышел вместе с Каридиусом из конторы.
На улице они подозвали такси и поехали в судебную камеру судьи Пфейфермана. Белобрысый молодой человек сел в другое такси и ехал следом за ними, так что на место обе машины пришли почти одновременно.
У входа в помещение суда собралась толпа зевак, которые, как известно, всегда умудряются знать, что происходит внутри здания, хотя сами находятся снаружи его. Как только машина подъехала, раздались возгласы:
- Вот Каридиус! Приехал новый член Конгресса! Скажите той женщине там, что он приехал!
- Значит, он и вправду хочет вывести их на чистую воду? - В голосе вопрошавшего слышалось сомнение. Отозвался другой голос, очевидно принадлежавший одному из тех прирожденных скептиков, которые неизменно присутствуют во всякой уличной толпе:
- Если это Каридиус - то это Каридиус, вот все, что можно сказать.
Пока этот обмен мнений происходил в одной кучке людей, другая передавала из уст в уста в самое помещение суда:
- Скажите девушке, что приехал мистер Каридиус. - И постепенно замирая вдали: - "Скажите той женщине, что приехал Каридиус… приехал Каридиус…"
Ближайшим результатом этих криков было появление в дверях суда двух молодых людей с фотоаппаратами; они быстро протолкались сквозь толпу к автомобилю.
- Кто из вас мистер Каридиус? - осведомился один из них.
Не успел он подучить ответ, как второй фотограф воскликнул:
- А вот и Белобрысый Ланг… за его спиной… Ланг, становитесь рядом, мы вас сейчас снимем вместе с мистером Каридиусом.
Мелтовский запротестовал своим слабым скрипучим голосом:
- Нет, нет… мистер Каридиус не станет сниматься с Лангом, ему некогда, он едет на аэродром.
В ту минуту, когда фотографы нацелились своими аппаратами, Мелтовский сорвал с головы котелок, заслонил им лицо Каридиуса и в то же время велел шоферу трогать.
Но толпа была такая густая, что такси не могло двигаться быстро, и фотографы успели перебежать на 88 другую сторону и выбрать удобную позицию, чтобы снять на одну пластинку Белобрысого Ланга и Каридиуса. В эту минуту в дверях суда показалась взволнованная мисс Конни Стотт.
- Мистер Каридиус, - звонко крикнула она, - я вас по всем телефонам искала.
- Он спешит на аэродром… ему нужно быть в Вашингтоне, - с азартом замахал рукой Мелтовский.
- Да, но здесь семья Эстовиа и Канарелли! - с отчаянием кричала мисс Стотт.
- Как? Это дело слушается? - воскликнул Каридиус, выскакивая из такси.
- Кто эта женщина? - спросил Мелтовский недовольным тоном.
- Конни Стотт, секретарь "Лиги независимых избирателей".
- Вы опоздаете на аэродром.
- Не могу же я бросить ее здесь одну.
- Но вы ничем не можете ей помочь… ведь вы теперь член Конгресса.
Когда Каридиус направился в помещение суда, Ланг перебежал улицу, лавируя между машинами, и шмыгнул в аптекарский магазин.
Каридиус, Мелтовский и мисс Стотт пробирались сквозь толпу в камеру судьи; Мелтовский неустанно твердил: "Он не может принимать в этом участия, он член Конгресса", а мисс Стотт, облегченно вздыхая, снова и снова восклицала: "Куда я только не звонила, чтобы поймать вас!"
В уме Каридиуса промелькнула было мысль о том, в какое бешенство вероятно пришла бы Иллора, но тут же его внимание было всецело поглощено картиной, которая предстала перед ним в битком набитой судебной камере. Центром картины, несомненно, была небольшая щеголеватая фигура Канарелли, стоявшего на месте ответчика. Некоторые из зрителей обернулись к входившему Каридиусу, но тотчас снова перевели глаза на прославленного рэкетира. Каждый из присутствующих знал, что этот щуплый человечек повинен в смерти десятков людей, что устранить со своего пути человека ему все равно, что задуть свечу. Каридиус подметил и в самом себе то чувство любопытства и слегка неприязненного, но несомненного восхищения, которое вызывал в толпе этот тщедушный убийца и вымогатель.
Пока Каридиус пробирался на свободное место, отведенное для адвокатов и свидетелей, несколько человек из более пожилых бросили ему вслед вполголоса: "Освободите от него зеленщиков!", "Хватит уж ему доить нас!", "С какой стати мы должны делиться с ним каждым куском!"
И в то же время они невольно восхищались маленьким человечком, сумевшим шантажировать целый город.
Люди с улицы проталкивались в камеру, люди из камеры пробирались на улицу, происходило постоянное движение. Каридиус подумал, что это и есть тот самый народ, на благо которому была организована "Лига независимых избирателей". Этот непрерывный поток людей, заглядывавших на несколько минут в камеру и затем уходивших, чтобы вернуться к своим личным делам, - это ведь и есть средний класс американского общества.
Судья Пфейферман окинул взглядом непривычно густую толпу зрителей, посмотрел на подсудимого, на свидетелей обвинения и предложил секретарю огласить назначенное к слушанию дело.
"Дело по обвинению Джо Канарелли в запугивании и шантаже".
- Готовы ли стороны к слушанию дела? - вопросил судья.
- Защита не готова, ваша честь, - заявил Мелтовский, подходя ближе к судейскому столу.
- Почему?
- Защите требуется время для собирания материальных доказательств, каковые должны установить, что Союз защиты сиропщиков - организация почтенная и что свидетель миссис Антония Эстовиа вступила в нее по собственному желанию, без принуждения. Мы ходатайствуем о том, чтобы слушание дела было отложено на две недели.
В публике поднялся негодующий ропот. Мисс Стотт вскочила с места.
- Свидетели обвинения сейчас все налицо, и трудно сказать, удастся ли собрать их вторично, - заявила она. - Мне пришлось долго убеждать их. Думаю, что дело не следует откладывать. Оно возбуждено группой избирателей… Это первое непосредственное выступление рядовых граждан нашего города. Наш представитель в Конгрессе, достопочтенный Генри Ли Каридиус, также явился сюда, чтобы принять участие в процессе. Думаю, было бы нецелесообразно откладывать слушание дела.