* * *
Восстание не утихало, к непокорным присоединилась большая часть северян и кельтский Уэльс. Уэльское войско привёл юный Карадок, сын покойного Гриффита Отважного. Многочисленные хорошо вооружённые дружины бунтовщиков расположились у Йорка. Тут их и настигло известие о возвращении Гарольда, а вскоре к Йорку подошёл и он сам.
Армии саксов и англо-кельтов в очередной раз встали друг против друга. Казалось, никакие силы не смогут удержать островитян от страшной по своим масштабам гражданской войны, уж очень накалились страсти. Саксы ожидали, что Гарольд разделается с юными бунтовщиками точно так, как он разделался с их многоопытными отцами. И он готов был сделать это, ибо огонь не утихшей душевной боли жаждал вырваться наружу. Однако усилием воли он взял себя в руки, решив дать мятежникам последний шанс.
А те пребывали в полной растерянности, внезапное появление Гарольда в мгновение ока охладило их пыл. Отдавая себе отчёт в том, с каким полководцем им предстоит сразиться, они не питали иллюзий на сей счёт.
Кроме того, лидеры мятежников прекрасно понимали, в каком состоянии вернулся из Нормандии граф. Подтолкнуть его к войне значило подписать себе смертный приговор. Гарольд мог решить, что они сговорились с Вильгельмом, и был бы не очень далёк от истины, ибо такие мысли витали в воздухе. Следовательно, ждать пощады не приходилось.
Посовещавшись, мятежники сделали ставку на благородство и порядочность графа и, явившись к нему, рассказали о самоуправстве Тостига. Таким образом Гарольд попал в крайне щекотливое положение. Претензии северян были обоснованы, но выдвигались они против брата, всегда и во всём помогавшего ему. Казалось, мирного выхода из сложившейся ситуации не было.
В этот напряжённый момент в шатре Гарольда появился высокий седовласый старик. То был отец Альдред - архиепископ Йоркский.
- И ты с ними? - хмуро спросил граф.
- Нет, сын мой, - покачал головой старик. - Я не с ними.
- Ас кем?
- С тобой. И королём.
- Вот как, - с сомнением произнёс Гарольд, задумчиво рассматривая архиепископа. - И что же ты хочешь мне сказать?
- Пощади этих недостойных, - попросил старик. - Не проливай кровь!
- Ты предлагаешь мне пойти против брата?
- Послушай свою совесть, - развёл руками прелат. - Твой брат повинен. Он нарушил наши законы.
- Может быть, - пожал плечами граф. - Но это не даёт права бунтовать.
- Они защищались.
- Мы тоже защищаемся.
- Да, сын мой, - кивнул отец Альдред. - И тем не менее смири свой праведный гнев. Ты ведь знаешь теперь, что такое тиран, забывший Бога и законы совести.
- Ты хочешь меня унизить? - напрягся Гарольд.
- Нет, сын мой, - покачал головой старик. - Я хочу лишь помочь тебе.
- В чём?
- В богоугодном деле. Спаси народ от кровопролития!
- Но как мне это сделать, святой отец? Как?! - с болью воскликнул граф. - Я не могу предать брата!
Отец Альдред опустил голову и начал перебирать чётки, затем поднял взор и с надеждой в голосе предложил:
- Собери Уитенагемот. Пусть народ решит судьбу графства.
Гарольд пристально глядел на священника, его пальцы сжимали подлокотники походного кресла, губы были плотно сжаты.
- Так как же, сын мой? Что ты ответишь на моё предложение?
- Хорошо, я согласен... - превозмогая себя, ответил граф, понимая, что иного достойного выхода у него нет.
- А ты исполнишь волю народа? - просветлел архиепископ.
- Исполню!
- Да хранит тебя Господь, сын мой! Ты воистину высок! - Прелат осенил Гарольда крестным знамением.
* * *
Высший Совет государства счёл претензии восставших справедливыми и признал Моркера и Эдвина графами Нортумбрии и Мерсии. Параллельно уитаны освободили Тостига от звания графа, а Гарольда от вынужденного обета.
- Спасибо за помощь, брат! - сквозь зубы процедил Тостиг, покидая зал Совета.
- Постой, Тостиг! - воскликнул Гарольд. - Не горячись. Ещё ничего не потеряно!
- Тебе легко говорить! - обернувшись, прошипел разъярённый Тостиг. - Предал и остался чистеньким!!
- Кого предал?
- Всех! Меня! Эдиту! Дочь! - ударил Тостиг в самое больное место.
Гарольд заиграл желваками, стараясь справиться с нахлынувшим гневом.
- За что ты так? - тихо спросил он.
- Сам знаешь! - отрезал Тостиг. - Прощай. Ты мне больше не брат!
Он круто повернулся и с гордо поднятой головой вышел из зала. Поникший Гарольд отрешённо смотрел ему вслед. Сзади подошли Гюрт и Леофвайн и стали наперебой успокаивать его. Но граф не слышал их - слова брата тяжким эхом звучали в его мозгу.
Глава 15
ПОСЛЕДНИЙ УДАР
Страсти утихли: уэльсцы убрались восвояси и в королевстве был восстановлен мир. Но этот мир был шаток и ненадёжен, ибо англы и северные датчане, давно мечтавшие о независимости, значительно усилили свои позиции, в то время как сторонники Уэссекской династии понесли серьёзный урон. Столь знатный и влиятельный сеньор, каким был Тостиг, покинул их ряды и перебрался на родину жены - во Фландрию.
Гарольда терзали сомнения - правильно ли он поступил, не поддержав брата? Честность и порядочность - прекрасные качества, но добиться нужного с помощью хитрости и интриг намного проще, граф прекрасно это знал. Его успокаивало одно - себя не переделать, а время лечит, пусть оно сделает свой круг: Тостиг вернётся - и всё встанет на свои места. Спешить некуда - король ещё бодр, Вильгельм не проявляет активности, сейчас главное - потерпеть. И он терпел. Рана, нанесённая Вильгельмом, постепенно затягивалась, дела королевства стабилизировались, чему немало способствовал новый сторонник Гарольда - архиепископ Йоркский. Они всё более сближались: архиепископ видел в лице графа будущего повелителя, способного поднять дух нации, что же до Гарольда, то он высоко оценивал мудрость и прозорливость старого прелата.
Прошла осень, наступила зима. Всё свободное время Гарольд проводил в усадьбе Эдиты. Насильственная помолвка резко осложнила перспективу их брака, но, как это нередко бывает, пережитые тревоги и новое препятствие лишь обострили чувства влюблённых - словно сбросив груз минувших лет, они с упоением дарили друг другу тепло своих душ.
Однако в середине декабря пришлось на время расстаться, неотложные дела потребовали присутствия Гарольда в Корнуолле. Эдита с тревогой и нетерпением ожидала его возвращения.
Однажды поздним январским вечером она сидела у камина и вышивала, размышляя о грядущем. В покой вошла Хильда.
- Моя госпожа! Радостные вести! - с улыбкой произнесла служанка.
- Что за вести? - заинтересовалась Эдита.
- Прибыл гонец от графа. Сам он скачет следом.
Эдита вскочила на ноги:
- Распорядись об ужине!
- Уже распорядилась, моя госпожа. - Хильда кивнула.
- У нас осталось франкское вино?
- Осталось. Его наливают в кувшины.
- А любимые каплуны Гарольда?
- Румянятся на вертеле.
Эдита села и тихо произнесла:
- Что ж, тогда будем ждать...
- Подождём, - согласилась Хильда и задумчиво добавила: - Сдаётся мне - всё самое тяжёлое уже позади.
- Ты полагаешь? - подняла глаза её госпожа.
- Уверена, - без тени сомнений ответила служанка. - Граф усмирил англов и валлийцев. Саксы стоят за него горой. Старый король просто смотрит ему в рот... Так что теперь он может отдохнуть.
- Дай-то Бог.
За окном послышался стук копыт. Эдита вскочила, подбежала к окну и радостно прошептала:
- Приехал!
Хильда с улыбкой наблюдала за ней.
- Что же ты стоишь?! - обернувшись, воскликнула хозяйка. - Иди поторопи кухарок!
- Уже иду, моя госпожа, - заторопилась служанка. - Уже иду.
Эдита осталась одна. Она присела в кресло, но тут же вскочила и, прижав к груди руки, стала смотреть на дверь.
В коридоре послышались тяжёлые мужские шаги. Дверь отворилась, и в покой вошёл Гарольд. Эдита бросилась к нему и, по своему обыкновению, прижалась лицом к его груди.
- Вот я и дома... - улыбнулся граф, обнимая возлюбленную. Он нежно поцеловал Эдиту, затем опустился на скамью и усадил её подле себя: - Как вы тут поживали без меня? Как дочка?
- Она спит, милый. Весь вечер говорила о тебе. Будто чувствовала.
Гарольд провёл рукой по волосам Эдиты и чуть слышно произнёс:
- Ох как я по вас соскучился.
Женщина зарделась от удовольствия, прижалась щекой к его груди и закрыла глаза.
На пороге появилась Хильда. Она поклонилась графу и открыла было рот, но Гарольд приложил палец к губам. Хильда кивнула и тихонько удалилась.
- Что ж, любимая. Дела окончены, - задумчиво произнёс он. - Пришла пора подумать о нас с тобой.
- Ты можешь ни о чём не тревожиться, любимый, - прошептала Эдита. - Ты со мной. Всё остальное не имеет значения.
- Нет, душа моя, - покачал головой граф. - Теперь всё будет по-иному... Я обращусь к Папе и потребую отменить помолвку. Король и архиепископы меня поддержат. А затем испрошу разрешение на наш брак. Полагаю, Святейший Отец не откажет.
- Ты действительно этого хочешь?
- Ещё как хочу! А потом, после свадьбы, мы отправимся к морю. Помнишь, наш первый день?
- Помню.
- Ия снова буду носить тебя на руках, а море будет ласкать наши тела и петь свои сказки.
Они тесней прижались друг к другу, уйдя в воспоминания. Внезапно за окном послышался шум голосов.
- Ты кого-то ожидаешь?
- Нет, любимый, - покачала головой Эдита.