- Только держись! - вспыхнул Ведмедик. - Никого не боимся. Никаких ни фашистов, ни капиталистов. А Тухача я, пожалуй, зря облаял. Он теперь свое дело здорово делает. Даже вот автомат вводит.
- А знаете что, ребята, - вызывающе вставила Варя. - Если будет война, то кто выиграет войну?.. Русская женщина!
- Вот на… Это почему такое?
- А потому, что война будет всенародная. И если там, в этих дурацких загармоницах, баба на подневольном положении: кровать, кухня, пеленки, да домик, то у нас, в советской России, женщина может вместе с любым мужчиной рядом стоять и драться - и на фронте и в тылу. И инженером, и техником, и машинистом, и летчиком, и снайпером, и офицером, и трактористом, и танкистом. Совсем другая бабья порода пошла. Попили нашей кровушки, товарищи мужики! Будя!
Зазвучали мужские протесты. На комсомолку накинулись, вырвали из ее рук трубку и началась приятельская веселая возня. Пенза смотрел на все это с добродушием могучего, большого пса, наблюдающего за возней щенков.
- Эка разыгрались, - покровительственно произнес Полмаркса, присаживаясь к Пензе. - А ведь неунывающее племя наше советское. Веселость из него так и прет.
Пенза кивнул головой.
- Это потому, что оно, это племя, всем довольно. В старых еврейских легендах говорится, что Моисей вывел свой народ из Египта и повел его "в страну обетованную". Поход длился целых 40 лет. Старики все повымирали, а молодежи после пустыни новая земля показалась сущим раем…
Комсомолец недоуменно поднял брови.
- Ну, так что?.. Причем это?
- Да так, - уклонился от прямого ответа рабочий. - Просто наше советское племя иной жизни не видело и сравнения не знает. Вот ему немного и нужно, чтобы быть довольным.
Ни Таня, ни Полмаркса не поняли, что, собственно, хотел сказать этими словами их взрослый гость. Комсомолец пристально вгляделся в спокойное, властное лицо Пензы и неожиданно спросил:
- А скажите, дядя Миша… Вот гляжу я на вас и кого-то мне ваша личность напоминает. Прямо, страх что-то знакомое!.. Вы, как ударник и изобретатель, не печатались в газетах? По случаю премий ваших?
- А ведь и верно, - откликнулась Таня, с улыбкой заглядывая снизу в лицо своего соседа. - На кого-то вы, Миша, очень здорово похожи!
Пенза спокойно пожал плечами и потянулся к пустой консервной коробке, заменявшей пепельницу, чтобы выколотить свою трубку.
- Только теперь заметили? Эх, вы, молодые зоркие глаза. Снайперы… Совы вы, а не стрелки… Да конечно же, я на кого-то похож. Не только на папу и маму… Ну, да я вам подскажу - меня уже сколько лет на производстве дразнят. В цехе прямо проходу нет: Тухачевский - и точка…
Опять зашумел, хор восклицаний.
- А и верно! Ну, прямо вылитый маршал! Только что, пожалуй, ростом не вышел, да плечьми поуже. А так- сплошной маршал.
- Ох, Миша, - лукаво заглянула Пензе в глаза Таня. - Ох, зря вы сознались. Вас теперь только "маршалом" звать и будут. У нас ребята зубастые… Кличку прицепят твердо.
- Ну, так что же? Есть Ведмедик, есть д'Артаньян, есть Королева и Полмаркса. Почему бы и Маршалу не быть? Пенза благодушно пожал плечами. - А мне что - зовите, как нравится. Этакая важность! - Ну, вот и ладно. Почему нашей компашке своего собственного маршала не заиметь? А потом, наш Миша в военном деле - прямо мастак. Так и чешет… Значит, заметано, товарищ маршал! Ведмедик, налей-ка по баночке по этому случайно случившемуся случаю.
Опять звякнули рюмки и темы веселого разговора пошли играть в чехарду. Полмаркса затянул пьяным голосом:
А в команде слышен ропот:
"Позабыл крестьянский класс,
Разлагается с княжнами,
Отрывается от масс!"Самокритику и ругань
Слышит Разин про княжну
И за борт ее бросает
В пролетарскую волну…
Шум и хохот опять заполнили комнатку. - Только вы там что хотите, - шепнула Таня, чокаясь с Пензой, - но я вас никогда маршалом называть не буду. - Это почему так? - улыбнулся тот.
- А потому, что вы для меня никакой не маршал, а Миша, просто милый Мишенька.
Слово прозвучало шутливо, но за этой шутливостью ясно почувствовались нежность и сердечность. Смеющиеся, чистые, голубые глаза сияли так правдиво и открыто, что закаменевшее сердце старого солдата было тронуто. Жесткие морщинки у углов его красивого, круто вырезанного рта, смягчились. Он ласково улыбнулся девушке и дружески похлопал по ее руке.
- Миша, так Миша… Не возражаю, Танюша. Ведь и мне надоело слово "маршал" - меня всегда так зовут… На моем заводе, конечно… Так что ж, милая королева, не выпить ли нам по этому случаю на брудершафт?
Лицо Тани радостно вспыхнуло и она хлопнула в ладоши.
- Идет, идет… Хорошо придумано. Эй, там, Четвертьмаркса, дай сюда бутылку.
- А ты чего вне очереди суешься?
- Да мы вот с Мишей на брудершафт выпиваем.
- Ого… Здорово! Околпачила-таки уже наша Танька бедного маршала. Ну, так и мы тоже, может, на ты выпить с маршалом хотим. Всякому, небось, лестно…
Пенза улыбнулся, глядя на окружающие его дружеские, веселые лица.
- Ладно. Согласен со всеми, но только - тпру -… Целоваться буду с одной Таней. А то губы у меня не казенные. Еще мозоли набьешь!
- Ну и чорт с тобой. Краля какая маршальская нашлась! Шаляпин, подумаешь! Обойдется и без поцелуев. Нам лишь бы повод выпить был…
Водка Тане и Пензе была торжественно налита. Оба они встали, осторожно скрестили руки и медленно поднесли рюмки ко рту.
- Пей до дна. Пей до дна… Пей до дна, - пел веселый хор приятелей.
- Ну, а теперь целуйтесь, - скомандовал Полмаркса. - Да взасос, по-русски. Чорт с тобой, маршал, мы парни сравнительно неревнивые. В СССР ревность в отставке. Ну-ка…
- Ай, да Танька - и ее водка забрала.
- Ну что ж:
Бывают девушки, как лед,
А лед, известно, тает летом…
- А нну-ка, чтобы аж губы вспухли!
Таня смело протянула свои обнаженные загорелые руки-, обняла шею рабочего и сердечно и просто поцеловала его в губы. Голубые глаза опять блеснули весельем и нежностью. Пенза ответил так же ласково и почувствовал, что уже давно у него на душе не было так легко и светло, как теперь, при шуме и гвалте этой веселой молодой компании и после крепкого поцелуя этой милой девушки.
- Ну, а теперь по старинному обычаю хорошенько обматерите друг друга…
Пенза не нашел сразу, как бы посмешнее выругать девушку. А потом усмехнулся.
- Эх ты, одноногая парашютистка!..
- Классически… Нет, слабо… Ну, а ты, Танька… Лай его покрепче!
Девушка наморщила лоб, а потом весело засмеялась: -Эх ты, липовый маршал!
На этот раз сам Пенза от души расхохотался. Его смех, впервые громко прозвучавший в молодой компании, вызвал самый заразительный отклик.
- Вот, чорт, - с трудом промолвил Ведмедик, вытирая выступившие от смеха слезы. - Никогда в жизни так не ржал, как сегодня. Прямо зараза…
- Правильно, стрелок. Если глотка водкой смазана - оно всегда веселее. А мы вот теперь, на закуску, песенку какую-нибудь грянем. Д'Артаньяшка, сбегай, друже, к соседям - попроси гармошку. А ты, Танька, настройся спеть нашу комсомольскую… Там ведь как раз про меня сказано - "холодный полюс откроем". Скоро, может, я от вас улечу в ледяные тартарары. Шрайб открыткес по адресу: "Северный полюс. Полмарксу"…
- Идет.
- Правильно: "пой песни, хоть тресни, а жрать не проси…" Через минуту грянули первые аккорды гармонии, и свежий мелодичный голосок Тани зазвенел в притихшей комнатке:
Иди вперед, комсомольское племя,
Вперед, чтоб наши улыбки цвели.
Мы побеждаем пространство и время.
Мы - молодые хозяева земли.
Хор тихо и дружно подхватил:
Мы - молодые хозяева земли…
Опять зазвучали смелые бодрые слова, полные молодого задора:
Мы все добудем, поймем и откроем -
Холодный полюс и свод голубой.
Когда страна быть прикажет героем-
Из нас героем становится любой!..
Песня звучала с большим подъемом. Пенза с новым для него Наслаждением, вслушивался в мягкий голосок Тани и внимательно присматривался к лицам молодых людей и выражению их чувств. Хоровая фраза - "Из нас героем становится любой" - прозвучала уверенно и твердо. Молодые лица сияли, глаза смотрели бодро и смело - молодежь пела о самой себе:
Но если враг нашу радость живую
Отнять захочет в Смертельном бою, -
Тогда мы песню споем боевую
И грудью станем за Родину свою…
Опять хор прозвучал, словно какая-то песенная клятва: "
И грудью станем за Родину свою…"
Да, "Интернационал" так не поют, - мелькнуло в мыслях у Пензы. - Молодое сердце уже не вздрагивает от призывов мировой революции. Ему, русскому молодому сердцу, дай другие слова - Родину, Россию, Отечество. Героизм во имя Ее… Только это поднимет ее на бой, на жертвы, на смерть. Молодая Россия хочет во что-то верить и кого-то любить. Тысячелетняя история великого народа звучит даже в этих горячих звуках, в этих словах, от которых загораются русские сердца:
"И грудью станем за Родину свою…"
Пенза так задумался над своими мыслями, что не сразу заметил, как стали убирать стол, чтобы освободить место для танцев. Он встряхнулся и еще раз, улыбаясь по-новому, оглядел своих молодых приятелей.
"Если таких вот ребят у нас много, не пропадем", - тепло подумал он. - На такие вот их чувства только и стоит ставить крупную ставку… С такой молодежью каждый победит!..
Потом, взглянув на часы-браслет, он подошел к Тане.