- Я ждала звонка Алеши. Сначала не волновалась. Даже обрадовалась, съездила в магазин, накупила всего, чтобы можно было и ночью перекусить и позавтракать. Часа в четыре позвонил Сергей. Сказал, что он внизу, у подъезда, и хочет со мной срочно поговорить.
Аня опять заплакала, и снова по-настоящему.
…Плюснин был пьян, очень пьян. Едва пришла Дымшиц, он выставил водителя из машины, долго молчал. Было видно, что он решает какую-то задачу, перебирая разные варианты. Наконец решился:
- Аня, мне нужна твоя помощь. Очень нужна.
Дымшиц сидела не шелохнувшись, чувствуя, как ее заполняет страх.
Плюснин вытащил из кармана фляжку, отхлебнул из нее, хотя воздух в салоне был пропитан густым ароматом спиртного.
- В общем, слушай. Мы с Алексеем поругались. Ты знаешь, что он многое от меня скрывал, не отдавал те результаты, за которые я уже заплатил. Знаешь ведь?
Анна кивнула только для того, чтобы не сидеть неподвижно.
- Мы оба были несколько … нервозны, неадекватны… Начали кричать друг на друга. Нет, нет, - перебил он сам себя, - ты не думай, никакой драки не было. Ну, может, пару раз стукнули друг друга, но это … так…
Анна представила эту картину: Житников, который давно забыл, что такое физическая нагрузка, и Плюснин, который еще может побить не одного молодого парня. И ей стало еще страшнее. Она подумала, что и ей самой еще предстоит выйти из этой машины.
Плюснин молчал, и молчание становилось путающим.
- В общем, он вдруг упал. Я позвал врача, но помочь уже ничем нельзя было.
У Плюснина вдруг застучали зубы. Если бы кто-то сказал Ане о таком, она бы не поверила. Генерал Плюснин был на грани истерики.
- Аня, меня обвинят в убийстве, и я ничего не докажу. Поверь, я не убивал, не убивал! Мы просто ругались. Может быть, я сказал что-то, чего не следовало говорить, может быть. Наверное, я его предупреждал… Не помню … Но я не угрожал ему и я его не убивал!
Последние слова он выкрикивал, и слюна летела во все стороны. Потом замолк и сразу сник, будто из него выпустили воздух.
Молчали долго.
- Аня, мне нужна твоя помощь, - проговорил Плюснин трезвым голосом. - Ты ведь знаешь, где его дача, и как на нее попасть?
…Житникова отвезли на его дачу, но Аня его не видела. Она вместе с Плюсниным сидела в машине.
На следующий день к ним в офис явилась милиция. Соседи сообщили, что ночью кто-то приезжал на дачу к Житникову, а утром и ворота, и двери домика оказались открытыми. Участковый в сопровождении соседей заглянул и сразу же вызвал уголовку и "скорую"…
Аня уже овладела собой, рассказывала сухо, но подробно и образно.
- В общем, Алеша был избит, исколот, в крови нашли какие-то препараты, подавляющие волю. Я сразу же метнулась к Сергею, он признался, что он был в безвыходном положении, и без моей помощи ему бы не выбраться. А сейчас мне никак не доказать, что я не была соучастницей!
Она встала, подошла к холодильнику, повернулась к Корсакову:
- Вот, такие дела, Игорь, милый. Ты мне можешь верить или не верить, но я сейчас тебе говорю честно и без подсказок. Я знаю, что ты нашел материалы, с которых все и началось. Не спрашиваю, кому ты их хочешь отдать, но прошу: отдай все Плюснину! Он предлагает большие деньги, готов дать любые гарантии. Он готов даже произвести обмен где-нибудь за границей, чтобы мы были в безопасности.
- "Мы"?
Анна посмотрела на него, и взгляд ее был грустный и пустой.
- Я устала, Игорь, и хочу отсюда уехать. Плюснин предлагает за бумаги, которые ты нашел, пятьсот тысяч евро.
Она сделала паузу. Видимо, тут, по сценарию, Корсаков должен был хоть как-то выразить свое отношение к происходящему. Скорее всего - возмутиться размерами оплаты и тем самым выдать себя с головой. Но Корсаков молчал, всем видом показывая, что слушает и готов слушать дальше.
Аня перешла к следующей части:
- Или у тебя есть более выгодное предложение?
Ага! Ну, теперь все ясно. Аня считает, что перешла на иной уровень. На тот, где принимают решения, откуда управляют хотя бы частью этого громадного мира.
- Ты делаешь мне официальное предложение?
- А ты готов на мне жениться? - усмехнулась Аня.
Корсаков, не спеша, закурил, подошел к ней, провел ладонью по бедру от колена к талии, приподнимая халатик:
- Свари-ка кофе, милая. Когда-то это у тебя хорошо получалось.
- Ты мог заметить, что у меня все получается точно так же хорошо, как прежде, - двусмысленно улыбнулась Аня.
- Сначала - кофе.
…Прошло не меньше двух часов, прежде чем можно было говорить о чем-то серьезном.
В спальне вода не шумела и музыка не грохотала. Значит, ту часть, которую Плюснину знать было не нужно, Аня уже сыграла и считала, что выиграла ее.
Корсаков сел в кресло, стоящее возле лоджии, закурил:
- Давай-ка еще раз все проговорим! Ты мне передаешь предложение Плюснина?
Крохотная пауза подтвердила его предположения: Аня намерена занять место, которое прежде занимал Житников, и стать посредницей.
- Игорь, какая тебе разница, кто заплатит деньги! Я хочу, чтобы ты уяснил одно: если у тебя нет других предложений, то поиски покупателя затянутся. И Плюснин найдет тебя раньше, чем ты - другого покупателя.
Вот, сука! Она еще и пытается проверить: заметил ли он наблюдение на вокзале! Нет уж, дудки!
- Ты права, мне неважно, кто будет платить. Но мне жизненно важно иметь гарантии, что с полученными деньгами я проживу достаточно долго.
- Сергей дает гарантии…
- Да, хрен на него, на твоего Сергея! - зарычал Корсаков.
Уж тут-то нет ни шума воды, ни музыки, тут они слышат каждый звук, каждую буковку, каждый нюанс информации. Пусть послушают, ухмыльнулся Корсаков, и ухмылка эта была наглой до невозможности!
- Ты хочешь, чтобы я поверил твоей лабуде, будто Житников умер от ударов, полученных в драке! Да его же там пытали и молотили. Там, наверное, ни одной целой кости не осталось!
Корсаков встал с кресла.
- И потом, почему, собственно, я тебе должен верить? Откуда мне знать, что вы с Сережей не сговорились еще раз?
И "Сережу", и "еще раз" он произнес с такой интонацией, что все его сомнения вылезли напоказ.
- Ну, если мы сговорились, то кто ему помешал бы выколотить из тебя всю информацию? Если бы мы с ним были заодно, то он давно был бы тут, понимаешь?
Аня возражала резонно, спокойно, будто объясняя капризному мальчику, почему нельзя сразу съесть пять порций мороженого.
- А если он ошибается и я ничего не нашел? - нанес свой главный удар Корсаков.
Судя по паузе, этот вопрос все еще оставался открытым, и Аня перешла к осаде.
- Игорь, я могу говорить только о том, что слышала. Но я хочу, чтобы ты отдавал себе отчет: время идет, и ты рискуешь. А теперь - думай…
Она перевернулась, укладываясь поудобнее. Повернулась так, чтобы одеяло сползло, открывая взору ее задницу. Вообще-то, это уже мало интересовало Корсакова, главное он понял, но игнорировать такое зрелище было глупо…
Утром Анна Дымшиц не обнаружила Корсакова. Удовлетворенно усмехнувшись, она отправилась в душ, потом плотно позавтракала и только после этого позвонила Плюснину.
- Все слышал?
- Что там было слышать, ты все время музыку включала.
- Это не я, это он. Корсаков испуган до какой-то неподвижности, Сережа. Он очень боится, а утром исчез.
- И каковы выводы?
- Во-первых, я думаю, что твои мальчики его контролируют. Во-вторых, я думаю, что нам надо…
Плюснин слушал, не перебивая, потом спросил:
- Значит, твои надежды тоже громко пукнули? Он хоть трахнул тебя, сука? - И положил трубку. После этого потер лицо и приказал человеку, все это время сидевшему напротив него:
- Ну, теперь все берем под контроль! Каждую точечку, понял?
- Он снова в Ярославль поехал, кажется, - ответил тот.
- "Кажется"?
- Ну, сел на поезд до Ярославля.
2010, июнь, Москва