- Сергей все время обвинял Алешу в том, что он сговорился с тобой и они вместе хотят его кинуть.
- В чем?
- Да откуда я знаю? - возмутилась Аня.
Корсаков поверил ее возмущению. Она в самом деле не любила, когда ее куда-то не пускали, не отвечали на ее настойчивые вопросы. Она очень любила ощущать себя важным человеком, который держит ситуацию под полным контролем.
- Позавчера после обеда у Алеши была важная встреча с каким-то человеком, специально приезжавшим, кажется, из Ярославля.
- Из Ярославля? - сыграл Корсаков бытовое любопытство.
- Да, кажется. Алеша упоминал и тебя в разговоре с ним. Ты ведь туда ездил, правда?
Корсаков кивнул головой.
- Ну, вот, - продолжила Аня. - Алеша приехал поздно. Он не часто у меня бывает, ну, а тут сам позвонил, напросился. Я, конечно, была рада. Мы еще даже не поужинали, когда Сергей позвонил Алеше, сказал, что им надо срочно поговорить, просил приехать, пообещал, прислать машину. Машина пришла, Сережа уехал. Было часов двенадцать, может, самое начало первого. Уехал, и все.
…Настроение у Житникова было отвратительное. Хуже не бывает. Отказаться от приглашения Плюснина он не мог, даже зная, о чем пойдет речь. Генерала, конечно, интересует ход поисков, он хочет получить результаты. Снова будет задавать бессмысленные вопросы, ответы на которые он и сам знает. Знает, но будет спрашивать. Потом занудно будет рассуждать о том, что исполнительность - самая важная часть профессионализма. Потом начнет намекать на то, что "незаменимых у нас нет", назовет несколько фамилий, которые популярны в тех же кругах, где вращается и Житников. Пакостно все это, пакостно!
И разговор с Суторминым получился такой же пакостный. Антиквар, видимо, набивал цену, так и не сказав толком ничего. Где эти свитки, что он о них знает - так и осталось неизвестным. Генерал, конечно, и об этом спросит, и, разумеется, не поверит. И от этого становилось еще тягостнее на душе, но деваться было некуда. Генерал пугает долго, но однажды может решить, что угрозы достигли предела и больше пользы не принесут. Значит, надо юлить, пока не … В общем, не расслабляться.
В таком настроении и приехал к генералу. Удивился, что на этот раз встречаются в каком-то другом коттедже. Не в тех, куда ездил прежде. Впрочем, хозяин - барин. Какая разница, где получить свой мешок пендалей!
Сопровождающий провел его в просторное помещение, окна которого были завешаны плотными портьерами. Дальний угол был отгорожен ширмой, исполненной в каком-то восточном стиле, то ли китайском, то ли японском. Возле освещенного окна стояли два кресла и диван. Все - кожаное. Невысокий столик пуст, но рядом стоял сервировочный столик, накрытый какой-то тканью.
Житников, сев в кресло, ожидал, что ему предложат выпить, но Плюснин любил неожиданные ходы, сразу спросил:
- Что слышно из Питера?
- Пока ничего, - начал Житников.
Он хотел напомнить, что Корсаков собирался только вчера вечером выехать, так что ждать результата рано. Да и потом…
Но сказать он ничего не успел.
Растопыренная ладонь Плюснина припечатала стол, издавая и стук, и какой-то треск, и шлепок, и все это одновременно. И, перекрывая эти звуки, раздался генеральский крик:
- Что ты мне, б…, дуру включаешь!
Житников не сразу понял, что происходит. Хотел возмутиться, что-то пояснить или спросить, но не успел.
- Ты меня кем считаешь, дерьмо в шляпе?
Шляпу Житников никогда не носил и снова не понял смысла криков.
- Мааааааааллллчать! - приказал Плюснин, просто так, для порядка. Чтобы показать, кто тут хозяин.
Житников наконец-то пришел в себя, попытался хоть что-то изменить, начал вставать из кресла, но в этот момент откуда-то сбоку выскочили два плотных паренька, железной хваткой прижавшие его к креслу. Не отпуская, хотя Житников и не собирался сопротивляться, достали какие-то ремни и привязали его к креслу. Прикрепили так, что он не мог шевельнуться.
Плюснин подошел ближе, навис над Житниковым, заговорил нормальным голосом:
- Почему ты считаешь, что со мной можно так обращаться? Какой я дал повод?
- Да в чем дело-то? - попытался спросить Житников, но генерал, сделав легкий, почти танцующий полушаг левой ногой, с правой врезал ему по лицу. Хрустнул нос, зажгла губа.
- Ты, скотина, почему так со мной разговариваешь? - почти спокойным тоном продолжал спрашивать Плюснин.
Так, понял Житников, сейчас любое мое слово будет для него, как красная тряпка для быка. Надо помолчать, подождать, и он успокоится. Ну, не для того ведь он его сюда привез, чтобы избивать. Все-таки цивилизованные люди, поймем друг друга и без кулаков.
Плюснин в самом деле отошел, сел на стул, закурил.
- Послушай, Житников, я знаю, что ты - классный профессионал, значит, умеешь и признавать свои поражения, так?
Ответа не ждал, сам себе ответил:
- Так! А почему же ты сейчас ведешь себя так глупо? Ведь ваша игра раскрыта, понимаешь?
Увидев, что Житников, преодолевая боль, хочет что-то сказать, пристукнул ладонью по столу:
- Ты, помолчи, помолчи. Подумай, как ответить. Каким он будет - многое зависит. - Подумал и добавил: - Почти все.
Помолчал, потом снова заговорил:
- До сих пор я думал, что ты - человек разумный. Теперь вижу - ошибался. Ты полагаешь, меня легко обмануть?
- Да, о чем речь-то?! - прорвался сквозь частокол генеральских слов Житников.
Лучше бы он этого не делал. Плюснин прыжком преодолел пространство, разделявшее их, снова ударил по лицу.
- Так и будешь мне врать? И про вашу с Корсаковым игру ничего не скажешь?… Развяжите его.
Сопротивляться тренированному Плюснину, которому помогали два здоровых охранника, Житников не мог. Он хотел крикнуть, что никакой "игры" у него с Корсаковым нет, но не успел. Били его, чувствовалось, по какой-то отработанной системе. Нанеся два-три удара, давали прийти в себя. Потом снова поднимали с пола, подставляя под удары.
Голос Плюснина доносился откуда-то сверху:
- Где материалы из Ярославля? Что привез Корсаков?
Житников снова попытался что-то сказать, но только открывал рот, чувствуя, что по губам струится кровь.
- Ну, погоди, не торопись, - почти дружески предупредил его Плюснин. - Зачем снова меня провоцировать! Ты же видишь, как я огорчен и возмущен! Вы с ним встречались после его возвращения из Ярославля, так?
- Из Ярославля? Да, встречались, - едва смог выдавить Житников.
- Ну, вот, - обрадовался Плюснин. - Встречались. Это хорошо, ты начинаешь соображать. И что он тебе рассказал?
- Да там и рассказывать было нечего. Корсаков приехал, сходил к какому-то старику, и его арестовали. Вы же сами там были, кажется.
- Был, был, - согласился Плюснин. - Но он ведь оттуда что-то привез и отдал тебе.
Генерал ни в чем не был уверен, но знал одно: если просто задавать вопросы, то Житников мигом сообразит, что им ничего не известно. А вот, если все время атаковать, создавая иллюзию своей осведомленности, обязательно проколется. Конечно, если есть на чем прокалываться.
- Он там был у какого-то старика, а потом ходил еще куда-то.
- Куда они ходили и зачем?
- Они? Кто? - спросил Житников, для которого все это было полной неожиданностью.
- Ты не спеши, - снова попросил Плюснин. - Тебе жизнь надоела, что ли?
- Корсаков куда-то ходил и что-то там нашел.
- Что?
Житников вдруг ощутил, что неимоверно устал. Им овладело равнодушие.
- Послушай, генерал, ты ошибаешься. Я от тебя ничего не скрываю.
- Не скрываешь? Это хорошо. Тогда - отвечай на вопросы.
Бессмысленный разговор, когда Плюснин задавал вопросы, суть которых Житников никак не мог понять, продолжался еще около получаса.
Потом Житникова подняли с пола, снова спеленали в кресле. В комнату вошел человек в белом халате. Он подошел к Житникову, толкая впереди тот самый столик, который был покрыт какой-то тканью.
Голос у него был низкий и бархатный, глаза - внимательные, понимающие. Ох, и любят его, наверное, бабы!
- Вот, Алексей Петрович, сейчас мы с вами будем общаться, - этим самым красивым голосом проговорил незнакомец. - Правда, меня к данному процессу привлекают, когда нормальные доводы уже испробованы и исчерпаны. Представьте себе, мои услуги оплачиваются по очень высокому тарифу, а накоплений у меня нет. Знаете, почему? Все деньги уходят на восстановление моего собственного психического здоровья! Первое время спать не мог, поверьте! Вот, смотрите, Алексей Петрович!
И он откинул ткань со столика, открывая лежащий там набор предметов, которые, наверное, больше подходили бы к кабинету стоматолога.
- Вот, например, очень легкое средство. Вы останетесь в сознании, будете себя контролировать, но чуть-чуть расслабитесь.
Спустя несколько минут "врач" разочарованно вздохнул:
- Хм, странно. А мне вы показались интеллигентным человеком с богатым воображением. Увы, придется перейти к другим средствам.
Сейчас станут пытать, понял Житников. Он хотел закричать, объяснить Плюснину, что происходит чудовищная ошибка, но ощутил какое-то странное и сильное жжение в груди. Потом сперло дыхание, легкие словно закаменели - стали жесткими и тяжелыми. Такими тяжелыми, что устремились куда-то вниз, таща за собой и его, Алексея Житникова…
Вода на кухне Ани Дымшиц продолжала журчать, а музыка грохотать. Сама Аня слегка успокоилась.