Рывок наверх могла дать какая-то исключительная ситуация, какой-то особый случай, совершенно немыслимый!
Что это будет за случай, Поздняков не подозревал. Однако был уверен - случай этот придет. Он в ту пору часто брал в руки роман молодого писателя Фадеева "Разгром" и читал стремительно, перелистывая подряд по несколько страниц. Главным для него было добраться до конца и прочитать заключительную фразу: "нужно было жить и исполнять свои обязанности".
Вот он и жил, и выполнял. Поэтому не размышляя, а действуя, приехал в Актюбинск. Там и увидел человека, которого встречал летом и осенью 1919 года при штабе Колчака.
В ту пору Поздняков все еще работал по "делу Романовых" и вынужден был крутиться в непосредственной близости от штаба Колчака. Там же они и встретились. Впрочем, весьма условно, учитывая их положение и статус!
Поздняков, которому недавно исполнилось двадцать, скрывался в то время под маской "штафирки", то есть гражданского прохвоста-спекулянта, который по каким-то своим темным делам отвлекает господ штабных офицеров. А человек, которого он сейчас встретил в Актюбинске, носил в ту пору генеральские погоны и проходил по коридорам и лестницам стремительно.
Позднякову тогда омские товарищи сообщили, что человек этот, генерал Защепа, отправляется с особым поручением адмирала Колчака к Деникину для переговоров. Точнее, к известному генералу Кутепову.
Будто когда-то этот самый Защепа и Кутепов служили вместе, однако Защепа тогда был полковником, а Кутепов носил капитанские погоны и с той поры сохранил глубокое уважение к Защепе.
Тогда это Позднякова мало интересовало, а сейчас…
Впрочем, и теперь Поздняков не стал спешить. Уж если не скрывается человек, если каждый день ходит на работу, значит, не убежит. Ну, конечно, если не спугнуть его неловкими движениями. Именно поэтому Поздняков сам занялся этим делом, никого не привлекая. Работалось легко, задорно, как в юности. И спать не хотелось!
Многое, ох, многое, надо было обдумать. Генерал, да еще лично знакомый с бывшими вожаками белых, это был материал богатый!
Но и его следовало использовать осторожно, не спеша, не перегибая и не ускоряя. Нужна была схема, в которой генерал Защепа займет свое место. И схема эта не должна была сразу уходить куда-то из Туркестана. Доложи Поздняков сейчас о Защепе, и дело сразу заберут в Москву. И понятно: там собирается вся информация, а тут, на периферии, только отдельные кусочки, место которым - в общей картине, то бишь в столице. Позднякову объявят благодарность, тем и закончится!
Этого допускать было нельзя категорически.
И мысль медленно двинулась в другую сторону
Спустя несколько дней схема начала прорисовываться. Недаром Позднякова привлекали к разработке самых важных операций еще со времен Дзержинского.
Именно из тех времен выплыло название, ставшее в основу всей конструкции: РОВС.
Спустя два дня все было готово. И в случае успеха Позднякова непременно переведут в Москву, потому что он только начнет важнейшую комбинацию. А конечной целью ее будет РОВС.
Задачу борьбы с Русским общевоинским союзом поставил в свое время сам Дзержинский, едва узнав, что такой союз создан.
Поздняков помнил то самое совещание, на котором докладывали о создании РОВСа, и реакцию Дзержинского.
- Иными словами, - подвел он тогда итоги обсуждения, - белогвардейские недобитки собрались в одну кучу. С одной стороны, это удобно. Теперь мы знаем, где нужно вести наблюдение за всей этой сворой. Но, с другой стороны, теперь, на глазах друг у друга, они не только осмелеют, но и начнут петушиться, все время подталкивая себя к драке. Необходимо как можно тщательнее не только собирать материалы, но и выискивать тех, кто уже давно осознал всю пагубность Белого движения. В конце концов, эти люди, воевали за Россию в годы мировой войны и могут принести ей пользу и сегодня.
С тех пор к РОВСу, конечно, подобрались с разных сторон, и пощипали его достаточно, но замысел Позднякова в самом деле имел размах грандиозный!
Спешить и суматошиться в этом деле не следовало, и Поздняков оставил Защепу под присмотром проверенного человека. Надо было проследить за его связями, чтобы потом использовать все возможности!
Вновь Поздняков приехал в Актюбинск уже в апреле. Встретился со своим человеком, который несколько месяцев был тенью генерала Защепы, и был разочарован: никаких особенных контактов вне службы.
Есть трое приятелей, с которыми раз в неделю, по субботам, играл в преферанс. И только. Играли после обеда, который вместе и готовили. За обедом и во время игры пили коньяк, но умеренно, можно сказать, баловались.
По воскресеньям с утра Защепа уходил "в гости" к врачу местной больницы, женщине сорока одного года, одинокой. Квартировала она у хозяев, но вход в ее половину был отдельный, так что она и Защепа вполне могли верить в то, что встречаются тайком.
Приходил часов в десять утра, уходил часов около восьми вечера, и уж в тот день к столу более не садился. Видимо, насыщался человек по всем статьям.
И - все! Не за что уцепиться!
Сложно, конечно, но Позднякова таким не напугаешь. Думал Кирилл Фомич недолго, решил, что пришла пора самому вступать в дело. Времени, к сожалению, маловато, не может он тут дни проводить, чтобы не появились вопросы: что, дескать, особоуполномоченный тут нашел?
Вечером Поздняков дождался окончания рабочего дня и отправился следом за генералом. Можно было, конечно, ждать его в известном месте, ибо по пути домой Защепа заходил в столовую и ужинал там. Чекист, однако, рассудил иначе: надо прогуляться следом. Если есть за человеком какой-то грешок, он непременно проявит свое беспокойство, а тогда его и взять за шкирку проще простого.
Но Защепа шагал уверенно, даже, можно сказать, бодро.
В столовой сел посредине зала за свободный столик. Тоже штрих, отметил Поздняков. Человек с опаской сел бы в уголок, в крайнем случае возле стены, чтобы сзади некто не подобрался. Значит, генералу скрывать нечего?
Поздняков сидел за своим столом и жевал пирожки с ливером, когда Защепа двинулся к выходу. Надо немного подождать, прежде чем идти следом, решил Кирилл, но все пошло по-другому.
Неожиданно Защепа сел напротив. Помолчал несколько мгновений и заговорил:
- А я вас давно жду, - произнес он так, будто только что они беседовали о чем-то обычном, повседневном. - Честно говоря, уже устал. Давно бы пора все закончить. Хотел сам прийти, да все отговорки выдумывал. Поверьте, господин чекист, сейчас даже облегчение испытываю. Вы удивитесь, а у меня сейчас мечта появилась. Как только осознал, какие перемены грядут, сразу мечта появилась.
Защепа улыбнулся искренне, широко.
- Замечали, что мечта появляется тогда, когда человек в тупике жизненном оказывается? А у меня она самая простая - выспаться в своей кровати. Знаете, я с пятнадцати лет спал на солдатской кровати, готовил себя в Суворовы. И так - почти сорок лет. Учтите, при этом бывало спал и на земле, и на полу. А потом, когда все закончилось … ну, а может, наоборот, только началось… Так вот, стал я себя обманывать, будто просто отвык от домашней жизни и мягкой постели. Купил кровать, перину, подушки пуховые…
Защепа снова улыбнулся, и снова - искренне.
- Не поверите, белье постельное заказал, чтобы вручную мастерица пошила. У меня, знаете ли, была еще до германской, любовница из петербургского света, графиня. Она меня к хорошему белью и приучила.
Впрочем, не о графине я, а о том, что приготовил кровать великолепную, а кому спать в ней придется теперь - неведомо. Интересно, кому теперь мое имущество отойдет?
Он глянул в глаза Позднякову, и было в нем только спокойствие человека, совершившего то, что и хотел совершить.
И Поздняков решился:
- На сегодняшнюю ночь и ближайшее время - вам. Я не буду вас арестовывать, если договоримся. Присматривать будем, а арестовывать - нет. По-моему, контактов и связей у вас нет, Лев Ефимович.
Тому, что его назвали настоящим именем, а не вымышленным, Защепа ничуть не удивился, принял как должное, а вот, обещанием не арестовывать был поражен:
- Как это - не будете? А ну как есть контакты, и я сегодня убегу?
- Тогда - ваша удача, но мнится, что вы сегодня выспитесь наконец-то, генерал, - улыбнулся Поздняков.
Когда вышли на улицу, поинтересовался:
- Скажите честно, не жалеете, что не убежали тогда?
Защепа ответил сразу, и видно было, что вопрос этот он для себя решил давно и бесповоротно.
- Жалел! Что врать-то? Потом успокоился, понял, что Бог меня от беды уберег. А последние лет пять радуюсь, что не убежал, поверьте - радуюсь! Мне, знаете ли, как-то прислали… - Он осекся, потом откашлялся, продолжил: - Прислали газетную вырезку с рассказом Аверченко. Я с ним, между прочим, неплохо был знаком когда-то, и его "Письмо Ленину" читал со смехом и удовольствием. А сейчас, уже после его смерти, прислали из последних его рассказов.
Защепа остановился, раскрыл свой портфель, достал лист бумаги.
- Вот, переписал. Рассказ называется "Трагедия русского писателя". Выдумка, конечно, понимаю, но вы послушайте, как Аверченко своих собратьев передразнивает!
Защепа остановился, надел очки, развернул лист.