Один из них был очень умный- это видно было по всему. И как он ставил ноги, и как округло двигал руками, и как важно поджимал губы. Он влез на сундук и сел, широко раздвинув колени и вывернув, в обе стороны носки ног. Он положил руки на колени и сидел неподвижно, глядя перед собой. Очень умный - это сразу было видно.
- Лю Сю-шань, ты сидишь, как колокол. Подвинься и дай мне место! - крикнул ему второй. Этот был невысок и не молод, в бархатных сапогах и с длинными ногтями. Неожиданно легко он подпрыгнул и оказался на краю сундука. Тогда он ткнул Лю Сю-шаня острым пальцем в бок, тот вздрогнул и подвинулся.
Третий был красивый, как девушка, но как будто немного сонный. Лениво поставил он ногу на ступицу колеса. Великан с громовым голосом протянул ему руку. Красавец взвился кверху и опустился на бамбуковый шест, будто райская птица на жердочку.
Мул напрягся, дернул, и тележка уехала. После этого во дворе уже не осталось ничего интересного.
Cюй Сань все еще спала, и даже шум на дворе не разбудил ее. Маленькая Э подумала и решила спуститься вниз.
Внизу была большая комната и за столом сидел - кто мог бы это ожидать? - тот самый молодой человек, который ехал на последней тележке и так весело подмигнул ей по дороге из Ханбалыка. Маленькая Э остановилась на нижней ступеньке и усчавилась на него.
- Здравствуй, девочка. Хочешь ломтик моркови?
Маленькая Э промолчала.
- Разве ты не любишь сластей?
Маленькая Э закрыла лицо рукавом и шепнула:
- Люблю.
- Так иди сюда, я тебя угощу.
Маленькая Э спустилась со ступеньки, вздохнула и сказала:
- Сласти едят только в большие праздники. Четыре раза в году. Не каждый раз. Иногда нет.
- Вот как? А я этого и не знал. Но подойди сюда, не бойся. Kaк тебя зовут?
- Маленькая Э.
- А меня по утрам зовут Цзинь Фу.
- А как зовут вас вечером, господин Цзинь Фу?
- То так, то иначе. То крысой, то собакой. Но какой же я господин? Видишь, у меня дыры на локтях. Даже не заплаты, как у тебя. Мы с тобой из одной семьи.
- Нет! - сказала Маленькая Э.
- Да! - возразил Цзинь Фу. - Среди четырех морей все люди братья. Черноволосые, безбородые - китайский народ. Так что можешь меня звать старшим братцем.
- Слушаю, старший братец Цзинь Фу, - сказала Маленькая Э и подошла ближе.
- Так когда же люди едят сладости?
- Под Новый год едят, - сказала Маленькая Э и загнула один палец. - В пятый день пятого месяца едят такие треугольные рисовые пирожки, завернутые в листья тростника. Потом в седьмой день седьмого месяца тоже праздник. А в девятый день девятого месяца едят круглые лунные пирожки.
- Молодец, - сказал Цзинь Фу. - Всё ты знаешь, - и протянул ей большой кружок засахаренной моркови. К сахару прилипло золотистое куриное перышко.
- Это для красоты? - спросила Маленькая Э.
- Для сытости, - ответил Цзинь Фу, осторожно снял перышко и спрятал его в карман.
Маленькая Э засмеялась шутке, надкусила морковь и сказала;
- А я вас сразу узнала! Вы в красной тележке ехали из Ханбалыка, а мы шли по дороге. Я вас знаю, знаю!
- Кто же я? - спросил Цзинь Фу. и пытливо посмотрел прямо в глаза Маленькой Э.
Но она смутилась, потрогала липким от сахара пальцем его колено и сказала:
- Я не знаю. А кто вы?
- Я и сам не знаю, - ответил Цзинь Фу и сделал страшные глаза, но Маленькая Э поняла, что он просто играет с ней. Глаза его были не страшные, а круглые и смешные. Маленькая Э рассмеялась и совсем расхрабрилась.
- Право же, я не знаю, - повторил Цзинь Фу и сам засмеялся. - Что со мной было, перестало быть, и что я умел, тому разучился и теперь я не я, и я не знаю, кто я, и ты тоже не знаешь.
- Я знаю, - сказала Маленькая Э. - Вы мой старший братец и я вас очень люблю и уважаю. А кто были эти господа во дворе? У одного такой страшный голос, а у другого такие густые брови!
- Это все мои братья, - ответил Цзинь Фу. - Со страшным голосом - это Лэй Чжень-чжень, Грохочущий раскат грома. Стоит ему взмахнуть рукавом, и тотчас все враги упадут мертвыми. Стоит топнуть ногой, и рушатся стены городов. С густыми бровями - это Хэй Мянь - Темное лицо - хранитель большого сундука. В этом сундуке все драгоценности императоров, полководцев и прекрасных дам. Но поверх них лежит почтенная одежда счастья, вся в пестрых заплатках. Кто ее наденет, сперва испытает много горестей, но в конце концов ждет его все, что он пожелает.
- Хотела бы я надеть такую одежду, - сказала Маленькая Э и слизнула с пальцев последние капельки сахара.
- Ты и так в ней ходишь, - ответил Цзинь Фу, но тут его позвали. Он вскочил и убежал.
Маленькая Э поднялась наверх. Сюй Сань уже проснулась.
- Я только что встретила моего старшего братца, - сказала Маленькая Э. - И у него еще много братьев, и все они удивительные волшебники.
- У тебя нет никаких братьев, - ответила Сюй Сань. - Что это ты выдумываешь? Какие могут быть волшебники в придорожной гостинице, куда я принесла тебя ночью, когда ты спала? А сейчас нам время идти дальше. Поедим и пойдем.
Но едва они вышли за городские ворота, как одна за другой начались необычайные встречи.
Глава девятая
КАК ПЛЯСАЛИ ЛОДКИ И ПЕЛИ КУКЛЫ
Ежегодный праздник и ярмарка в местном монастыре - большое событие в жизни окрестного населения. Не только из деревень, из всех ближних и даже из некоторых отдаленных городов стекаются в монастырь богомольцы. Кто вымолить себе долголетие, здоровье, внучат, хоть немного удачи. Кто купить сыну игрушку, а жене сережки. Но самое главное - полюбоваться удивительными зрелищами.
Конечно, Сюй Сань не смогла отказать Маленькой Э, которая смотрела на мать умоляющими глазами. Да и сама она, хоть и плохо себя чувствовала и сердце у нее болело от тяжелой заботы, все еще была молода, и ей тоже хотелось немного развлечься и забыться.
"Один денек не в счет, - подумала она. - Завтра пойдем скорей и нагоним потерянное время". И, выйдя за южные ворота, она не пошла по большой дороге, а свернула в сторону, к монастырю.
Чем дальше они шли, тем трудней становилось продвигаться вперед. То и дело попадались им люди, которые, сделав три шага, падали в земном поклоне, опять подымались и, после трех шагов, опять опускались на колени. Этих людей приходилось обходить, чтобы не наступить им на руки. А тут вдруг чуть не наткнулись они на человека, который шел на четвереньках с конским седлом на спине. Сюй Сань вскочила и столкнулась с другим, который едва двигался, так он весь был увешан тяжелыми цепями. Маленькая Э то и дело дергала мать за полу халата, спрашивая объяснений.
- Очень много несчастных людей, - отвечала Сюй Сань. - Голод, и нужда, и болезни доводят их до отчаяния. Вот они и совершают паломничество, чтобы вымолить у богов милость. Они думают, что чем больше будут мучить себя, тем скорее боги сжалятся над ними.
- И боги правда сжалятся?
- Как знать? - ответила Сюй Сань. - Но я никогда не слышала, чтобы это кому-нибудь помогло.
Шум становился все оглушительней. Били маленькие гонги, верещали длинные тонкие трубы, пронзительно и беспрерывно стучали трещотки. Высоко над толпой прошли на ходулях четыре человека - мужчина и две женщины. Их темные от загара и пыли лица были ярко набелены и нарумянены. На головах накручены странные уборы из перьев и ярких помпонов. Многие побежали за ними следом, но Сюй Сань и Маленькую Э оттеснили, и они только услышали, как мужчины на ходулях забили в длинные барабанчики, висевшие у них на боку, и один из них закричал:
- Сейчас вы увидите…
Но Сюй Сань и Маленькая Э ничего не увидели, потому что их все дальше уносило людским потоком.
Им преградила путь густая толпа, стоявшая стеной, и они поневоле остановились. Откуда-то впереди слышалось пение. Сюй Сань сказала;
- Если хочешь, Маленькая Э, пробирайся поближе, посмотри, что там. Ты тоненькая, как-нибудь протиснешься, а я подожду тебя здесь. Но только не потеряйся.
Маленькая Э начала пробираться вперед. Края халатов терлись об ее лицо, локти стукались об ее голову, кто-то нетерпеливо, не глядя, толкнул ее ногой, но наконец она оказалась в переднем ряду.
Тут она увидела, что зрители стоят полукругом, а впереди свободное пространство и в нем, прямо по сухой земле, плывет лодка. В лодке, держась руками за оба борта, стояла прекрасная девушка в цветной одежде, украшенной лентами. Она плыла и качалась из стороны в сторону, а лодка поворачивалась, и кружилась, и неслась по волнам невидимой реки, но не среди водяных брызг, а в струе пыли по голой земле. Девушка пела:
Катит полны река.
Дорога моя далека.
Быть может, пройдут века,
Я увижу солнечный город,
Куда плывут облака.
А за лодкой, прямо по невидимой реке, прямо по сухой дороге, шел человек с веслом в руках и тоже пел:
Прошу, печальной не будь.
Лишь стоит веслом взмахнуть,
Вмиг сократится путь.
В далекий счастливый город
Доплывем мы когда-нибудь.
Тут он взмахнул веслом и все загребал им, сгибая то одно, то другое колено, и лодка заплясала по волнам все скорей и скорей, а Маленькая Э увидела, что пляшет совсем не лодка, а быстро-быстро перебирают по пыльной дороге маленькие ножки девушки. И вдруг пение кончилось.