Максим Богданович - Белорусские поэты (XIX начала XX века) стр 50.

Шрифт
Фон

Спокойно мне здесь под водою,
Я возле постава лежу;
В него упираясь рукою,
Я с мельницей сказку твержу.

И кружится жернов проворен,
И ходит стена ходуном;
А думы - что колос без зерен, -
Не стану бороться со сном.

Постав я ногою толкаю,
Склоняюсь ко дну головой -
Дремлю, а потом засыпаю
Под шум непогоды глухой.

1909

ПОДВЕЙ
© Перевод П. Семынин

Разгулялася веселая метель,
Пробудился, в поле кинулся Подвей,
В голову ему ударил снежный хмель,
Не сдержал он буйной радости своей.

Пляшет, скачет. Снег срывается, летит,
Веют белые над полем рукава,
А Подвей несется, кружится, гудит,
Запевает, удалая голова!

Рвется, треплется рубаха на ветру,
Разметались космы, пали на глаза,
Сучья с треском наземь рушатся в бору,
Стонут, плачут на раздолье голоса.

Долго, долго будет тешиться Подвей!
А когда в постель повалит снежный хмель, -
Белый мрак его сокроет меж полей,
Заметет, завалит буйная метель.

1909

"Я, больной и бескрылый поэт…"
© Перевод П. Семынин

Я, больной и бескрылый поэт,
Помню, раз позабыл свое горе, -
Это чудо принес ваш привет.
Я - больной и бескрылый поэт.

Может, стих моей жизни уж спет, -
Так пускай вам хоть песня повторит,
Как больной и бескрылый поэт
На минуту забыл свое горе.

1909

"Дождик в поле, и холод, и мгла…"
© Перевод В. Саянов

Дождик в поле, и холод, и мгла…
В деревушке мерцают огни.
Там, таясь, испугавшись, легла
Доля горькая в черной тени.

И под темными крыльями ночи
Не видны мне теперь ее очи.

Только ветер осенний ночной
В поле грустно гудит и поет
О родимой сторонке глухой
И о доле несчастной ее.

Сжала сердце мне песня ночная,
Пусть же ветер опять запевает,

Пусть поет средь родимой земли
И разбудит в сердцах наших стыд,

Чтоб на битву с неправдою шли
Те, в ком совесть сегодня не спит.

Долю черная ночь не укроет,
Если выльется слово живое!

1909

ЗМЕИНЫЙ ЦАРЬ
© Перевод П. Семынин

Темень. Бор сосновый мшист и дик.
Смерть пришла уже ко мне…
Ты зажгись, зари вечерней лик,
В этой мглистой вышине.

Страшно и тоскливо в час ночной
Помирать. Шумит трава.
Где-то дятла слышен стук глухой,
Громко ухает сова.

А умрешь - притиснут грудь пласты
Глины. Встану ж на яру,
Голову просуну сквозь кусты,
Гляну в небо и умру.

Скатится корона, побежит,
Золотая, в серый мох.
Крот могилу рыть мне заспешит,
Пронесется ветра вздох.

В небе встанет месяц-молодик,
Заблестит роса в огне.
Ты зажгись, зари вечерней лик,
В этой мглистой вышине.

<1910>

ВЕЧЕР
© Перевод И. Грушецкая

На небе месяц всплыл зеленый,
Он вскоре станет снежно-бел.
Над лесом, где вздыхают клены,
На небе месяц всплыл зеленый.

Мир спит, не видя в дреме сонной,
Что свет за тучкой заблестел
И в небе месяц всплыл зеленый,
Что вскоре станет снежно-бел.

<1910>

МОЯ ДУША
© Перевод М. Комиссарова

Моя душа - как ястреб дикий,
Что рвется в небо на простор
И вольных пташек ловит крики, -
Моя душа - как ястреб дикий.

Услышав их, стряхнет великий
Свой сон, взлетит превыше гор, -
Моя душа - как ястреб дикий,
Что рвется в небо на простор.

<1910>

НАД МОРЕМ
© Перевод В. Городецкая

Вчера еще бури раскаты
Гремели, выл яростный ветер,
И чайки метались над морем,
Как белые снежные хлопья,
И темно-зеленые волны
Взлетали живою стеною,
Рассыпавши белые кудри.
Взлетали, катились по морю,
Одна за другой набегали
На дикий, обрывистый берег.
И бурые скалы дрожали
От силы их тяжких ударов,
На грудь принимая и в брызги
Дробя ледяные громады.
А буря стонала, и волны
Под грохот и гул погибали
Так весело, гордо и вольно,
Не думая даже о смерти.
И я был веселым и гордым,
И чувство свободы волною
Меня поднимало высоко,
Сердечную тину смывая.
Всё то, что годами под спудом
Лежало в глубокой дремоте,
Теперь пробудилося разом
И стало могучим и цельным.
Я чувствовал в это мгновенье,
Что стал я свободным и сильным,
Я знал, что и я - человек.
………………………………
Промчалась суровая буря,
А море еще не утихло.
В безбрежном свинцовом просторе
Повсюду вздымаются волны,
Бегут без надежды, без воли,
Понуро влекутся на берег,
Бессильно вползают на скалы
И гибнут с ворчаньем глухим.
Мне жалко вас, хмурые волны!
Мне жаль вас всем сердцем усталым,
Душою, уже опустевшей:
Вы - сестры родные мои!

<1910>

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ "НАШЕЙ НИВЫ"
© Перевод А. Прокофьев

Примите привет в день рожденья газеты!
Я вас поздравляю от сердца всего!
За вами народ поднимается к свету,
Ведите ж и дальше его.
Что б жизнь ни несла вам, но прямо и смело
Идите повсюду будить вы народ
И дружно трудитесь всем духом и телом,
Итог подведем через год!

<1910>

ЛЕШИЙ ("Я спокойно дремлю под горой меж кустов…")
© Перевод Н. Банников

Я спокойно дремлю под горой меж кустов,
Лес притихнул - ни шума, ни шепота.
Только чую в тиши надо мной звон подков,
Смутно слышу гул конского топота.

Разве гукнуть, чтоб эхо по лесу неслось,
Чтобы кто-нибудь, с грудью разбитою,
Задыхался в крови, чтоб опять довелось
Мне всю ночь хохотать под ракитою?!

<1910>

НАД МОГИЛОЙ МУЖИКА
© Перевод Н. Банников

Спи, бедняга! Только гроб тебе достался,
Гроб один - труду бессонному цена.
Всю-то жизнь свою с землею ты тягался -
Час пришел, и вот - осилила она!

Грудь пластом тяжелой глины придавила
И в глаза твои насыпала песку…
Так зачем, скажи, холодная могила,
Было с жизнью век тягаться мужику?

Июнь 1910

КРИТИКУ
© Перевод А. Прокофьев

Напрасно ловите вы в сетку мотылька,
Чтоб лучше крылья разглядеть:
Ударит и помнет их сеть,
И вмиг узор сотрет неловкая рука.

Июнь 1910

"Живая куколка! Не душу и не сердце…"
© Перевод Н. Браун

Живая куколка! Не душу и не сердце
Я так в Вас полюбил, а голоса красу,
Да милую игру шопеновского скерцо,
И очи синие, и русую косу.

Вот поженились мы, и вот Вы мать, и Ваше
Дитя во чреве день за днем растет.
Вы мне милы - и нет оправы краше
К той новой книге жизни, что придет.

Июнь 1910

БУДУЩАЯ МАТЬ
© Перевод А. Прокофьев

Вечер тихий как-то просто
Завершает бытие.
Аист белый, чернохвостый
Полетел в гнездо свое.

Я иду такой порою,
Грузный шаг держу ровней,
Вечер веет тишиною.
Всё же что-то слышно в ней.

Может, это чует ухо -
Аист в вышине летит,
Иль ребенка сердце глухо,
Глухо так во мне стучит.

Июнь 1910

"Скрыта в поле цветами могила…"
© Перевод А. Прокофьев

Скрыта в поле цветами могила,
Заросла всюду дикой травой,
Да и память людская забыла,
Кто находится тут под землей.

И наверно, никто не узнает,
Что не просто песчаный курган,
А давно здесь могила степная
Поднялась, где бушует бурьян.

Да не так ли от вас я скрываю
Речи блеск, не довел до сердец
И печаль, что мне грудь разрывает,
От которой так чахнет певец?

Июнь 1910

"Вот и ночь. Засверкали слезами высоты немые…"
© Перевод В. Державин

Вот и ночь. Засверкали слезами высоты немые,
Жадно тянут росу зеленя запыленные хлеба.
Только росы падут, раскрываются краски ночные,
Раскрывается сердце мое под слезинками неба.

И не высказать мне, как в ту пору оно потеплело,
Как доверчиво, нежно горячие речи шептало;
Но безмолвное небо, услыша их, всё потемнело,
И слеза покатилась по тучам и в сумрак упала.

1910

"Тихие мои все песни, темные, как уголь черный…"
© Перевод В. Державин

Тихие мои все песни, темные, как уголь черный,
Но они заблещут жаром, если их в огне мученья
Раскалит душа моя;
А погаснет - заиграют, словно самоцветов зерна,
И, застывши, превратятся в драгоценные каменья
В час, как лягу в землю я.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке