- Я хочу расширять лабораторию, превратить её в большой научный центр. Дедушка даёт деньги, но говорит: "Не разводите там всяких мелких тварей, от которых идут болезни. Просит построить для него виллу в самом красивом месте острова. А вот и холм, где будет городок учёных.
Они взошли на вершину и обратили взоры к океану:
- Я хочу поселить здесь сотрудников лаборатории с их семьями. Пусть тут будет много людей, - может быть, не одна тысяча. И все славяне. Позовём сюда педагогов, врачей - и тоже славян. И обучение тут будет в основном домашним. Сейчас в Америке обучение на дому становится массовым. И это хорошо. Дети не должны целыми днями общаться друг с другом, - даже если они одной национальности. Мы будем учить и воспитывать в домашних условиях в кругу людей взрослых, любимых, интересных. А теперь скажите: вы мне поможете отобрать в России три–четыре сотни молодых и талантливых биологов и позвать их на остров?
Простаков пожал плечами:
- Найти–то и отобрать можно, да вот талантливых?..
- Талантливых! Непременно таких, из которых бы выросли павловы, сеченовы, мечниковы. Ну, если не сможете, так я возьму с собой полсотню ребят из нашей лаборатории, поеду с ними в Россию и пусть каждый из них отберёт пять–шесть самых способных и трудолюбивых ребят. Сотню биологов я найду в Белграде. Вот здесь, на склонах холма… - она обвела рукой зелёные поляны, - мы построим красивые дома, нарежем участки и рассадим финиковые, ореховые, цитрусовые сады, бамбуковые рощи. А вон там…
Она повернулась в сторону от океана:
- Разведём леса красного дерева, наладим производство мебели. Наш остров ни от кого не должен зависеть. Мы будем сами себя кормить и возить на материк фрукты и овощи. Мы создадим тут замкнутую чисто славянскую цивилизацию. И никакое чужеродное бесовское искусство мы сюда не пустим. А как это сделать - решит физическая лаборатория, которая будет одной из крупнейших в мире. Мне вчера позвонил отец: к нему прибыл из России необычайно талантливый физик Неустроев. Он в Москве тоже работал в лаборатории Арсения Петровича, но я его не видела. А вы не знаете Павла Неустроева?
- Я слышал о нём, но он при мне уже работал где–то в секретном центре.
- Он тоже молодой, но женат и уже имеет четырёх детей. Арсений Петрович говорил, что он, как и вы, хорош собой и очень талантлив. И, слава Богу, что он женат и мне не придётся выбирать из вас двоих кого–нибудь одного.
Она звонко рассмеялась, схватила Бориса за рукав куртки и прижалась к нему щекой. А он подумал: "И я бы не хотел… делить с кем–нибудь это сокровище". И Борис склонился над Даной, погладил её по нежным шелковистым волосам.
Они сели в машину и поехали дальше по–над берегом океана.
В машине она продолжала развивать свои мечтания:
- Предлагаю вам дружбу, а друзья должны доверять друг другу. У меня, знаете ли, есть одна непобедимая слабость: я болтлива и частенько выбалтываю то, о чём бы следовало молчать. Но вас я полюбила. Да, да - я готова любить каждого, кто похож на вашего замечательного поэта. Поэтов на земле много, но настоящих - наперечёт: Овидий, Байрон, Пушкин, Лермонтов, Некрасов и - Есенин. Потому что он - гений. А если гений, то и поэт, а все остальные, если нет в них гениальности, просто умеют рифмовать. А рифмовать умеют все, почти все. Я тоже умею писать складно. И одно стихотворение положила на музыку. Получился романс. Я вам его проиграю. И даже спою… если будет настроение. А теперь мы поедем вон на тот высокий холм, с которого в хороший бинокль виден почти весь остров. Там я приказала построить дом для Павла Неустроева.
И когда им открылось небольшое строение с башней посредине, Драгана сказала:
- Я хочу открыть вам тайну, которую не хотела доверять никому. Её знают только Арсений Петрович и Неустроев, а теперь вот будете знать и вы.
Тут она сбавила скорость и ехала совсем тихо. И продолжала открывать свою тайну:
- Арсений Петрович мне рассказал о сокровенных планах Павла Неустроева. Он надеется на сотрудничество с вами, а потому всё, что я вам расскажу, всё равно будет известно и вам. Ещё будучи студентом, Неустроев где–то прочитал высказывание философа Канта о том, что есть две вещи, недоступные нам: небо над головой и нравственный закон внутри нас. А молодой физик, размышляя над этим, пришёл и к своему выводу: законы нашего поведения не только неизвестны, но они никогда и не будут до конца познаны человеком. Он вездесущ. Всемогущ. И Он же и невидим, неслышим и никогда не будет до конца познан. Ну, а если это так, то от человека можно ожидать всего: и того, что по достижении им неограниченных технических возможностей он может применить их для самоуничтожения, а заодно с собой увести в небытие и всё живое на планете Земля. И молодой физик возгорелся мечтой возвести Башню жизни, то есть такое сооружение, которое будет охранять не только человека, но и всё живое на земле; нечто вроде Космического стража. И вот мы уже подъезжаем к этому сооружению.
Она остановила автомобиль в двухстах метрах от строящегося дома. И молодые учёные с трепетным волнением смотрели на башню, которую строители уже одевали разноцветным стеклом. Борис не представлял, какие технические принципы будут заложены в Башню жизни, он пока не верил в неё и воспринимал её как продукт дерзкой мечты, залетевшей в голову молодого физика, но то, что для её осуществления Неустроев ещё там, в Москве, задумал привлечь Простакова, - этот выбор льстил самолюбию учёного. И уже садясь в автомобиль, Борис не то в шутку, не то всерьёз говорил:
- Мечта физика хотя и выглядит фантастической, но это до тех пор, как пока она не начнёт обрастать конкретными догадками. Я верю в торжество науки, - и в то, что ей, в конце концов, подвластны самые смелые мечтания.
И он даже высказал свои первые догадки:
- Импульс управления разумом человека у нас, можно сказать, уже в кармане, а если физики и механики придумают способ доставлять этот импульс куда следует, вот вам и начало претворения мечты в практическое дело.
А после минутной паузы добавил:
- Недавно у нас испытывали новую ракету: её запустили с подводной лодки в Баренцовом море, а она поразила цель на Камчатке. Могут же такое? А?..
Они взглянули друг на друга, и в глазах молодых людей уже светилась нешуточная надежда.
Проехали лодочную стоянку. И пристань. Тут рыбаки развешивали на кольях сети и, увидев хозяйку острова, поднимали руки, что–то кричали. Драгана тоже махала им рукой и продолжала развивать свои мысли:
- Арсений Петрович тоже гений. Я это поняла ещё там, в Москве. И когда вернулась в Штаты и отец купил мне остров, а дед предложил деньги на создание лаборатории, написала письмо в Москву и пригласила Арсения Петровича. Он тут же и прилетел.
Драгана посмотрела на Бориса. Минуты две ехали молча. Но потом она вновь заговорила:
- Это вас пришлось вылавливать крючьями, точно сома, и тащить сюда насильно, а наш с вами учитель умный, он приехал добровольно. И всё было бы хорошо, он даже хотел тут жениться, - жена–то у него умерла давно, - но случилась эта авария. "Облако" вырвалось из рук и шарахнуло по всем сотрудникам. Я в это время была на материке, Бог меня уберёг. Теперь вот я вам всё должна рассказать. Сегодня–то уж будем отдыхать, а завтра с утра начнём разбирать бумаги.
- Я уж кое–что посмотрел, вспомнил наши искания там, в Москве. И скажу вам откровенно: я опасаюсь продолжать наш прежний проект. "Облако подавления" может попасть в чужие руки.
Драгана посмотрела на него серьёзно и сказала:
- Ну, а это вот для меня большая новость. Такое настроение - плохой помощник в работе. От него надо избавляться. Если можно, расскажите подробно: что вас смущает?
И Простаков отвечал:
- "Облако" Арсения Петровича - оружие массового поражения, и хотя оно не лишает человека жизни, но подавляет его энергию, ввергает в состояние болезни, а этого я для людей не желаю. Одно дело поражать волю врага, но ведь "Облако" действует и на всех других людей. Сегодня оно в наших руках, а завтра им завладел враг и применил против наших соотечественников.
- Вы всё это говорите серьёзно?
- Вполне серьёзно.
- А как же ваши учёные работали над атомным оружием? Как ваш Королев изобретал ракеты?..
- Тогда бы и я изобретал. Тогда у нас был Сталин, была система власти, охранявшая секреты. Сейчас такой власти нет. Что бы я ни изобрёл, всё попадёт в руки врагов моего народа. А я не хочу рыть могилу для наших с вами родных славян.
- Ну, ладно. Мы подъезжаем к Белому дому. Мы сейчас расстанемся, я буду думать над всем, что вы сказали. До свидания.
Простилась сухо и не провожала взглядом вышедшего из машины Бориса, не помахала ему ручкой, как она обычно делала.
Драгана ничего не сказала на предложение встретившей её служанки поужинать или выпить чаю, а прошла к себе в спальню на втором этаже, переоделась в халат и вышла на балкон, где в летнее время у неё стояла кровать и она спала на открытом воздухе. В этих южных широтах, где находился остров, климат был мягкий и тепло держалось с ранней весны и до глубокой осени. Девушка, занимавшаяся с детства гимнастикой, игравшая в волейбол и теннис, любила природу и перед тем, как заснуть, смотрела на звёзды, провожала взглядом плывущие куда–то облака, слушала несмолкаемый в любую погоду шум моря. И только с наступлением холодов приказывала заносить постель в комнату, но и в такое время дверь на балкон оставалась открытой и рокот волн прибрежных был её привычной колыбельной песней; океан продолжал рассказывать ей нескончаемые сказки о своей загадочной и никому не понятной жизни.