Старцы "полагают свои венцы перед престолом Божиим" (Откр 4: 10), и, как и четыре животных, воссылают славословие Богу: "достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено" (Откр 4:11). Этот жест старцев вызывает ассоциации со знаками покорности, выражаемыми местными античными властителями по отношению к высшей власти, – так, например, парфянский царь Тиридат снял со своей головы венец и положил пред статуей императора Нерона.
Можно заключить, что центральным образом 4-й главы является престол Божий, который символизирует владычество Бога над всем творением. В гимнах животных и старцев Бог прославляется как святой Творец и Вседержитель: "Божие владычество в Апокалипсисе является всецело признанным на небесах, и, таким образом, предстает истинной реальностью, которая в конце времен восторжествует и на земле (Откр 21-22)". По мнению Г. Осборна, идея всецелого владычества Божия "предшествует следующей за Откр 4-5 теме суда, когда Бог искоренит зло из Своего творения".
Образность 5-й главы Апокалипсиса. Действие 5-й главы происходит там же, где и 4-й – у небесного престола Божия. Но в отличие от 4-й главы, где преобладают ассоциации с ветхозаветными образами и которая могла бы возникнуть и в чисто иудейской среде, 5-я глава имеет ярчайший новозаветный характер. Если в Откр 4 описывался Бог Отец как Творец и Владыка мира, то в Откр 5 "мы имеем христологию как общее учение о боговоплощении, искуплении и обо всем спасительном деле Христовом". Важную роль в образности всей главы играют аллюзии на мессианское место Книги пророка Даниила (Дан 7: 13-15), которое будет рассмотрено ниже.
5-я глава открывается словами "и увидел я" – этот оборот в Апокалипсисе всегда обозначает начало нового видения, или важный аспект уже явленного. Тайнозритель видит в деснице Сидящего на престоле "книгу, запечатанную семью печатями". Сильный ангел возглашает: "кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее?" Но никто во всей вселенной не может раскрыть эту книгу и снять с нее печати, – "ни на небе, ни на земле, ни под землею". Видя это, Тайнозритель "много плакал" о том, что никого не нашлось достойного; в греческом тексте здесь использован глагол κλαἱω, выражающий сильную скорбь и траур. Такое начало главы придает всей сцене глубокий драматизм.
В своей скорби Тайнозритель получает утешение от одного из 24-х старцев, говорящего: "Не плачь; вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил, и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее". Здесь приводится комбинация двух традиционных мессианских титулов, взятых из Быт 49: 9 и Нс 11: 10. "Молодым львом" называет Иуду патриарх Иаков в своем предсмертном благословении сыновей (Быт 49: 9). Титул "корень Давидов" восходит к пророчеству Исаии: "И произойдет отрасль от корня Иессеева и ветвь произрастет из корня его… и станет как знамя для народов" (Ис 11: 1, 10). Как известно, Иессей происходил из колена Иудина и был отцом царя Давида. Традиционные мессианские титулы указывают на происхождение Мессии из царственного рода Давидова, но в дополнение к ним в Апокалипсисе говорится также о совершенной Христом "победе" и имеющейся у Него власти и силе раскрыть книгу. Все эти характеристики в совокупности показывают Христа идеальным Царем Израиля, истинным исполнением ветхозаветных мессианских обетований.
И далее ап. Иоанн говорит: "И я взглянул, и вот, посреди престола и четырех животных и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный". Многочисленные комментаторы указывают, что через различие того, о чем Тайнозритель "слышал", и того, что он "увидел", явственно показывается яркий контраст ветхозаветного пророчества с его новозаветным исполнением. Тайнозритель слышит о льве, но видит "агнца, как бы закланного". Г. Кэрд, Р. Бокхэм, Г. Осборн и другие исследователи обращают внимание на ярчайшую трансформацию образов – воинственный лев оказывается кротким агнцем. Тем самым приведенные ветхозаветные мессианские пророчества получают принципиально новое толкование: Иисус Христос действительно есть победитель зла, но Он достигает этой победы именно через Свою жертвенную смерть. На жертву указывает слово ἐσφαγμένον (закланный), употреблявшееся в описаниях жертвенного культа. Возможно, оно взято из Ис 53: 7 (LXX): "Как овца, веден он был на заклание (греч. σφαγή), и как агнец пред стригущим его безгласен, так и он не отверзал уст своих". Это известнейшее мессианское место Исаии, по всей видимости, явилось одним из источников именования Христа Агнцем. Но в первую очередь это именование является указанием на пасхального агнца – это один из элементов образности нового Исхода, широко используемой по всему Откровению Иоанна Богослова (ср. Откр 1: 5 с 5: 9-10). Именование Христа Агнцем сближает Апокалипсис с традицией Евангелия от Иоанна, согласно которому жертва Христова была прообразована ветхозаветным пасхальным агнцем (Ин 19: 33, 36).