XXXI
ОТ ДЕВЯТИ ЧАСОВ УТРА ДО ПОЛУДНЯ
(Окончание)
Возвратившись во дворец, Рёдерер встретил камердинера, разыскивавшего его по поручению королевы; Рёдерер и сам хотел с ней переговорить, понимая, что в эти мгновения именно она представляла во дворце истинную силу.
Поэтому он очень обрадовался, когда узнал, что она ждет его в укромном месте, где они могли бы поговорить с глазу на глаз и без помех.
Он поспешил подняться вслед за Вебером.
Королева сидела у камина, повернувшись к окну спиной.
Услышав, как отворяется дверь, она торопливо обернулась.
- Ну что, сударь?.. - спросила она, не уточняя, что именно ей хотелось бы узнать.
- Королева изволила меня вызвать? - отозвался он.
- Да, сударь; вы одно из первых должностных лиц в городе; ваше присутствие во дворце - надежная защита для монархии, вот почему я хочу у вас спросить, на что мы может надеяться и чего нам следует опасаться.
- Мало на что, ваше величество, можно надеяться, а вот опасаться нужно всего!
- Значит, народ решительно наступает на дворец?
- Его авангард - на площади Карусель, он ведет переговоры со швейцарцами.
- Переговоры? Но я приказала швейцарцам отвечать на силу силой. Неужели они склонны к неповиновению?
- Нет, ваше величество, швейцарцы готовы умереть на своем посту.
- А мы - на нашем, сударь; так же как швейцарцы - солдаты на службе у короля, короли - солдаты на службе у монархии.
Рёдерер промолчал.
- Неужели я имею несчастье быть иного мнения, чем вы? - спросила королева.
- Государыня, - объяснил Рёдерер, - у меня будет мнение лишь в том случае, если ваше величество окажет мне милость спросить его.
- Сударь, я его спрашиваю.
- Я буду говорить со всею откровенностью человека убежденного, ваше величество. По моему мнению, король обречен, если он останется в Тюильри.
- Но если мы не останемся в Тюильри, то куда же нам отправиться? - воскликнула королева, испуганно поднявшись.
- В настоящее время существует только одно убежище, способное защитить королевскую семью.
- Какое, сударь?
- Национальное собрание.
- Как вы сказали, сударь? - изумленно моргая, переспросила королева, словно не веря услышанному.
- Национальное собрание, - повторил Рёдерер.
- И вы полагаете, сударь, что я стану о чем-нибудь просить этих людей?
Рёдерер промолчал.
- Раз уж существуют враги, сударь, то я предпочитаю тех, что атакуют нас в открытую, нежели тех, что стремятся исподтишка ударить в спину!
- В таком случае, ваше величество, вы должны решить: идти вам навстречу восставшему народу или отступить в Собрание.
- Отступить? Неужели нас совсем некому защитить и мы вынуждены отступать, даже не открыв огонь?
- Не угодно ли вашему величеству, прежде чем принять окончательное решение, выслушать рапорт человека сведущего, чтобы знать, на кого вы можете рассчитывать?
- Вебер, сходи за кем-нибудь из дворцовых офицеров, приведи сюда либо господина Майярдо, либо господина де Лашене, либо…
Она едва не сказала: "Либо графа де Шарни", но осеклась.
Вебер вышел.
- Если ваше величество соблаговолит подойти к окну, вы сами сможете судить о том, что происходит.
Королева с нескрываемым отвращением сделала несколько шагов к окну, отодвинула занавеску и увидела площадь Карусель, а также Королевский двор, которые были запружены восставшими с пиками.
- Боже мой! - вскричала она. - Что все они здесь делают?
- Я говорил вашему величеству: они ведут переговоры.
- Но они уже во дворе!
- Я счел своим долгом выиграть время, чтобы дать вашему величеству возможность принять решение.
В это время дверь отворилась.
- Входите! Входите! - крикнула королева, еще не зная, к кому обращается.
Вошел Шарни.
- Я здесь, ваше величество, - доложил он.
- A-а, это вы! Мне не о чем вас спрашивать: вы уже высказали мне недавно свое мнение о том, что нам остается сделать.
- А что вам, по мнению господина де Шарни, остается сделать? - осведомился Рёдерер.
- Умереть! - воскликнула королева.
- Вот видите, ваше величество, мое предложение все-таки предпочтительнее.
- Клянусь, не знаю, - в отчаянии призналась королева.
- А что предлагает господин Рёдерер? - спросил Шарни.
- Отвести короля в Собрание.
- Это, конечно, не смерть, но это позор! - заметил Шарни.
- Слышите, сударь?! - воскликнула королева.
- А нет ли какого-нибудь среднего решения? - спросил Рёдерер.
Вебер шагнул вперед.
- Я маленький человек, - заявил он, - и знаю, что с моей стороны неслыханная наглость говорить в подобном обществе; однако, возможно, моя преданность подсказывает мне выход… может быть, обратиться к Собранию с просьбой прислать депутацию для обеспечения безопасности короля?
- Ну что же, на это я согласна… - сдалась королева. - Господин де Шарни, если вы одобряете это предложение, прошу вас передать его королю.
Шарни поклонился и вышел.
- Следуй за графом, Вебер, и принеси мне ответ короля.
Вебер удалился вслед за графом.
Присутствие Шарни, сдержанного, сурового, преданного, было для Марии Антуанетты - если не как королевы, то уж во всяком случае как женщины - жестоким укором, и ее охватывала дрожь всякий раз, как она его видела.
Кроме того, она, возможно, предчувствовала, что грядущее готовит ей страшное испытание.
Вернулся Вебер.
- Король согласен, ваше величество, - доложил он. - Господа Шампион и Дежоли сию минуту отправляются в Собрание передать просьбу его величества.
- Нет, вы только посмотрите! - вскричала королева.
- Что такое, ваше величество? - спросил Рёдерер.
- Что они делают?!
Наступавшие в это время вылавливали одного за другим швейцарцев.
Рёдерер взглянул в окно; однако прежде чем он сообразил, что происходит, прогремел пистолетный выстрел, а затем в ответ на него грянул оглушительный залп.
Дворец содрогнулся до самого основания.
Королева вскрикнула, отступила на шаг, однако, не имея сил противостоять своему любопытству, снова вернулась к окну.
- Вот видите! Видите! - продолжала она; взор ее горел. - Они бегут! Они обращены в бегство! Почему же вы говорили, господин Рёдерер, что у нас нет другого средства, кроме Собрания?
- Не угодно ли будет вашему величеству сделать милость последовать за мной? - предложил Рёдерер.
- Смотрите! Смотрите! - продолжала королева. - Швейцарцы вышли со двора и преследуют их… О! Площадь Карусель свободна! Победа! Победа!
- Пожалейте себя, ваше величество! - продолжал настаивать Рёдерер. - Ради вас самих следуйте за мной!
Королева опомнилась и пошла за синдиком.
- Где король? - спросил Рёдерер у первого попавшегося им навстречу камердинера.
- Король в галерее Лувра, - доложил тот.
- Туда-то я и хотел проводить ваше величество, - обращаясь к королеве, заметил Рёдерер.
Королева пошла за ним, не имея ни малейшего представления о намерении своего провожатого.
Галерея была забаррикадирована и перегорожена на трети своей длины; ее обороняли две или три сотни человек; они могли перебежать в Тюильри по перекидному мосту, и последний отступающий одним ударом ноги сбросил бы этот мост вниз.
Король стоял у окна вместе с г-ном де Лашене, г-ном Майярдо и еще шестью дворянами.
Он держал в руке подзорную трубу.
Королева выбежала на балкон: она и без подзорной трубы сразу увидела, что происходит.
Армия повстанцев приближалась плотной и длинной колонной, занимая всю ширину набережной и теряясь вдали.
Через Новый мост в ряды жителей Сент-Антуанского предместья вливались восставшие из предместья Сен-Марсель.
Все колокола Парижа неистово били в набат, большой колокол собора Парижской Богоматери перекрывал своим басом их бронзовый перезвон.
Палящие лучи солнца искрились тысячами брызг, отражаясь в стволах ружей и наконечниках копий.
Потом, подобный далекому громовому раскату, донесся глухой грохот катившихся пушек.
- Ну что, ваше величество? - спросил Рёдерер.
Позади короля столпилось около пятидесяти человек.
Королева долгим взглядом окинула окружавших ее людей, будто пытаясь проникнуть в сердце каждого из них, чтобы понять, на что она могла рассчитывать.
Не говоря ни слова, несчастная женщина в растерянности, не зная, к кому обратиться и о чем молить, взяла на руки сына, показывая его офицерам швейцарцев, офицерам национальной гвардии, дворянам.
Это была уже не королева, требующая трона для своего наследника, а мать, отчаянно метавшаяся в огне с криком: "Мой мальчик! Кто спасет моего мальчика?"
Тем временем король тихо переговаривался с синдиком Коммуны или, скорее, Рёдерер повторял ему то, что уже сказал королеве.
Вокруг обоих венценосных особ образовались две резко разделившиеся группы: те, кто составлял окружение короля, были сдержанны, деловиты, они, по-видимому, были склонны поддержать мнение, высказанное Рёдерером; столпившиеся вокруг королевы молодые офицеры были возбуждены: горячились, размахивали шляпами, хватались за эфесы шпаг, протягивали руки к дофину, коленопреклоненно целовали край платья королевы, клялись умереть за ее величество и ее сына.
Благодаря царившему вокруг нее воодушевлению королева немного воспряла духом.