- Это хорошая рекомендация… Что же касается остальных…
- Я посоветуюсь, государь.
- Могу ли я полюбопытствовать, с кем вы хотите посоветоваться?
- С Бриссо, Кондорсе, Петионом, Рёдерером, Жансонне…
- Одним словом, со всей Жирондой.
- Да, государь.
- Ну что ж, пусть будет Жиронда; посмотрим, сможет ли она успешнее выпутаться, нежели конституционалисты и фейяны.
- Остается еще одно дело, государь.
- Какое?
- Надобно знать, удовлетворят ли вас четыре письма, которые я напишу.
- Это мы, сударь, узнаем сегодня же вечером.
- Сегодня вечером, государь?
- Да, время не ждет; мы созовем внеочередной совет, в который войдете вы, а также господин де Грав и господин Кайе де Жервиль.
- А Дюпор дю Тертр?
- Он подал в отставку.
- Сегодня вечером я буду к услугам вашего величества.
Дюмурье поклонился и пошел было к двери.
- Нет, погодите, - снова остановил его король, - я хочу вас скомпрометировать.
Не успел он договорить, как вошла королева и принцесса Елизавета.
Они держали в руках молитвенники.
- Мадам, - обратился король к Марии Антуанетте, - это господин Дюмурье, он нам обещает хорошо служить, а сегодня вечером мы с ним составим новый кабинет министров.
Дюмурье отвесил поклон, а королева тем временем с любопытством разглядывала невысокого человека, которому суждено было оказать на дела Франции огромное влияние.
- Сударь, знакомы ли вы с доктором Жильбером? - спросила она.
- Нет, ваше величество, - ответил Дюмурье.
- Ну так непременно познакомьтесь с ним, сударь.
- Могу ли я спросить, в качестве кого королева мне его рекомендует?
- Как великолепного пророка: три месяца назад он мне предсказал, что вы займете место господина де Нарбонна.
В эту минуту распахнулись двери в кабинет короля, отправлявшегося к мессе.
Дюмурье последовал за ним.
Все придворные шарахались от него как от зачумленного.
- Я же вам говорил, - шепнул ему со смехом король, - вот вы и скомпрометированы.
- Перед лицом аристократии, государь, - отвечал Дюмурье. - Этим король оказывает мне еще одну милость.
И он удалился.
VII
ЗА ГОБЕЛЕНОМ
Вечером в назначенное время Дюмурье вошел, держа в руках четыре депеши; де Грав и Кайе де Жервиль уже были здесь и ожидали короля.
Король и сам будто только и ждал появления Дюмурье: едва тот вошел в одну дверь, как король вошел в другую.
Оба министра торопливо поднялись; Дюмурье еще не успел сесть, так что ему оставалось лишь поклониться; король в ответ кивнул.
Затем он придвинул кресло к средине стола и, сев, пригласил:
- Садитесь, господа.
Дюмурье показалось, что дверь, в которую вошел король, осталась приотворенной, а висящий в дверном проеме гобелен колышется.
Был ли это ветер? Или это происходило от прикосновения какого-то человека, подслушивавшего через портьеру, которая мешала увидеть происходившее, зато пропускала звуки?
Трое министров сели.
- Вы принесли свои депеши, сударь? - обратился король к Дюмурье.
- Да, ваше величество.
Генерал вынул из кармана четыре письма.
- Каким державам они адресованы? - спросил король.
- Испании, Австрии, Пруссии и Англии.
- Прочтите.
Дюмурье еще раз бросил взгляд на гобелен и по тому, как он затрепетал, понял, что за ним кто-то подслушивает.
Он уверенно стал читать письма.
Министр говорил от имени короля, но в духе конституции: не угрожая, но и не проявляя слабости.
Он обсуждал истинные интересы каждого государства, связанные с французской революцией.
Так как государства жаловались на памфлеты якобинцев, он переложил вину за их достойную презрения брань на свободу прессы - свободу, под солнцем которой не только выводятся мерзкие паразиты, но и зреет богатый урожай.
Наконец, он требовал мира от имени свободной нации, наследственным представителем которой является король.
Людовик XVI слушал, и с каждой новой депешей его внимание возрастало.
- Я никогда не слышал ничего подобного, генерал! - заметил он, как только Дюмурье дочитал последнюю депешу.
- Вот как министры должны всегда писать и говорить от имени королей, - одобрил Кайе де Жервиль.
- Что ж, дайте мне депеши, - продолжал король, - они будут отправлены завтра же.
- Государь, курьеры уже готовы и ожидают во дворе Тюильри, - заметил Дюмурье.
- Я бы хотел иметь копии, чтобы передать их королеве, - признался король, несколько смутившись.
- Я предвидел желание вашего величества, - сказал Дюмурье, - вот четыре точные, заверенные мною копии.
- В таком случае отправляйте ваши письма, - смирился король.
Дюмурье направился к той двери, в которую вошел; там его ожидал адъютант, и он передал ему письма.
Спустя некоторое время послышался конский топот: несколько лошадей выезжали разом со двора Тюильри.
- Хорошо! - проговорил король, когда все стихло, словно отвечая своим мыслям. - А теперь займемся составлением кабинета министров.
- Государь! - обратился к нему Дюмурье. - Прежде всего мне бы хотелось, чтобы ваше величество попросили господина Кайе де Жервиля соблаговолить остаться в нынешнем кабинете.
- Я его об этом уже просил, - отвечал король.
- Весьма сожалею, государь, однако я вынужден настаивать на своем отказе: я чувствую себя день ото дня все хуже и нуждаюсь в отдыхе.
- Слышите, сударь? - повернувшись к Дюмурье, спросил король.
- Да, государь.
- Кого же вы прочите в министры?
- У нас есть господин де Грав, он согласился остаться.
Де Грав поднял руку.
- Государь! - сказал он. - Речь господина Дюмурье удивила вас только что своей откровенностью; я же еще более того удивлю вас своим унижением.
- Говорите, сударь, - разрешил король.
- Вот, возьмите, государь, - продолжал де Грав, вынимая из кармана бумагу. - Вот что пишет обо мне одна всеми уважаемая дама; это несколько сурово, но вполне справедливо; будьте добры прочесть.
Король принял из его рук бумагу и прочитал следующее.
"Де Граву поручено военное ведомство; это во всех отношениях человек незначительный: природа создала его нежным и робким; предрассудки заставляют его проявлять гордость, а сердце повелевает быть любезным. Тщетно стремясь ко всеобщему примирению, он, однако, не имеет собственного голоса. Я так и вижу, как он на манер придворных вышагивает позади короля, высоко задрав голову, которая едва держится на тщедушном тельце, и выкатив белки своих голубых глаз, которые он может держать открытыми после еды лишь благодаря трем-четырем чашкам кофе; он немногословен будто из сдержанности, хотя на самом деле у него просто нет никаких мыслей; он настолько путается в делах собственного департамента, что рано или поздно подаст в отставку".
- Вот уж действительно оценка женщины, - заметил Людовик XVI, дочитавший записку до конца лишь по настоянию самого г-на де Грава. - Это написала госпожа де Сталь?
- Нет, государь, дело серьезнее: это оценка госпожи Ролан.
- И вы хотите сказать, господин де Грав, что согласны с ее мнением?
- По многим пунктам - да, государь. Я останусь в кабинете министров до тех пор, пока не ознакомлю с делами моего преемника, после чего буду просить ваше величество принять мою отставку.
- Вы правы, сударь: вы удивили меня даже более, нежели господин Дюмурье. Если вы твердо решили подать в отставку, я бы предпочел получить вашего преемника из ваших же рук.
- Я хотел просить у вашего величества позволения представить вам господина Сервана, человека порядочного в полном смысле этого слова, человека крепкой закалки, высокой нравственности, строгого философа и по-женски добросердечного; кроме того, государь, это просвещенный патриот, отважный воин и зоркий министр.
- Пусть будет господин Серван! Итак, у нас есть три министра: господин Дюмурье - министр иностранных дел, господин Серван - военный министр, господин Лакост - морской министр. Кому мы доверим финансы?
- С вашего разрешения, господину Клавьеру, государь; он прекрасно разбирается в финансовых делах и хорошо распоряжается деньгами.
- Да, - согласился король, - его действительно считают весьма энергичным и работоспособным; однако он слывет раздражительным упрямцем, мелочным и неуступчивым в спорах.
- Это недостатки, свойственные всем членам кабинета, государь.
- Оставим недостатки господина де Клавьера в стороне; итак, господин Клавьер - министр финансов. Кто возглавит министерство юстиции?
- Государь! Мне рекомендовали адвоката из Бордо, господина Дюрантона.
- Жирондист, разумеется?
- Да, государь; это человек весьма образованный, очень честный, истинный гражданин; однако он слаб и ленив; мы его подстегнем, и тогда можно быть за него спокойными.
- Осталось министерство внутренних дел.
- По общему мнению, государь, на пост министра внутренних дел следует назначить господина Ролана.
- Вы хотите сказать: госпожу Ролан?
- Чету Роланов.
- Вы с ними знакомы?
- Нет, государь; но, судя по тому, что говорят, он похож на одного из героев Плутарха, а она - на героиню Тита Ливия.
- Знаете ли вы, господин Дюмурье, как будут звать, вернее, как уже зовут ваш кабинет министров?
- Нет, государь.
- Правительство санкюлотов.
- Я принимаю прозвище, государь; тем скорее все увидят, что мы мужчины.
- Все ваши коллеги готовы?
- Я успел предупредить только половину из них.