К Иошу направлялась Сарра, но Саломия её остановила за плечо и вернула.
- Он хочет побыть один, Сарра. Хочет подумать. Пойдём, не станем ему докучать.
Жена Иошу неохотно подчинилась свекрови, напоследок глянув на мужа с тревогой.
На небе показались первые звёзды. Становилось темно. Поднялся небольшой ветерок и оживил ветви олив. Они заволновались, зашелестели листвой.
Ум Иошу был в смятении, как эти ветви олив. Напряжение, казалось, было физически вполне ощутимым. И его начала бить мелкая дрожь. Вдруг что-то капнуло ему на руку, потом снова; что-то капнуло у него с носа. Он подтёр нос кулаком и посмотрел на ладони.
- Опять, - вздохнул он, глядя на кровь на пальцах. - Надо сказать Габриэлю, чтобы дал своё чудодейственное снадобье.
Он присел в тени большого и старого раскидистого дерева, чтобы его никто не увидел в проблесках огня от костра, возле которого собрались его ближайшие соратники на вечернюю трапезу, и сорвал несколько листков травы, чтобы подтереть ею кровоточащий нос.
- Ох, равви Габриэль, как же тяжело мне! Ты, кажется, один меня понимаешь, - вслух проговорил Иошу, глядя в небо, запрокинув голову. И тут он услышал шорох. Из кустов показался Габриэль.
- Ты звал меня, Иошу?
- Не совсем. Просто я вспомнил о тебе. Садись рядом. Мне нравится, как ты умеешь слушать.
- Что это? - насторожился Габриэль, увидев у Вараввы размазанную под носом и на лбу кровь. - Опять из носа идёт кровь?
- Да, похоже на то.
- Ты снова волнуешься?
- Есть причины. Скажи, неужели нет иного пути к справедливости, как только через войну и битвы, через страдания и лишения, через смерть и порабощение, через силу и унижения?
- Власть она такая, - пожал неопределённо плечами Габриэль. - К ней быстро привыкают, и никто не желает с ней расставаться добровольно. А ещё её нужно всегда поддерживать.
- Ты хотел сказать: удерживать.
- Именно так. И пути её удержания весьма жестоки и порой бесчеловечны.
- И так было всегда и со всеми правителями?
- Увы, да. Чтобы победить льва нужно самому стать львом. Но трудно оставаться человеком, будучи в шкуре льва. Почти невозможно. Либо твой внутренний лев убивает в тебе человека, либо другой пришлый лев нападает на тебя и убивает.
- Ты считаешь, я поступаю дурно, раз выступаю против произвола священников и претендую на трон при ещё живом царе, беспутном, но всё же существующем?
- Какое я имею право судить о тебе? У тебя свой путь, у меня свой.
- Да, я знаю, что ты странствующий лекарь и чародей. Но мне пришёлся по нраву твой слог и твой ум. Ты умеешь читать в сердцах людских. Мать не одобряет мою привязанность к тебе. Но мне кажется, ты один меня понимаешь должным образом. И ты умеешь молчать. Так красноречиво, не хуже всякой проповеди.
- Для чего ты хочешь стать царём?
- Разве ты ещё не понял? - удивился Иошу. - Я и есть законный царь. Царь без права. Я стремлюсь не царём назваться, ибо таковым являюсь. Но вернуть хочу себе это законное право заботиться о своём народе, защищать его от врагов дальних и ближних.
- А ты сам понял, для чего тебе это право? Именно тебе, Иосифу, называющего себя Варраввою, сыну Саломии?
- О, да. Я хочу не только освободить свой народ от латинян, но и объединить его. Я хочу объединить все колена израилевы.
- Что ж, достойное желание достойного человека, - заметил Габриэль, кивнув согласно головой, не глядя на собеседника.
- А ещё… - он вдруг замялся. - Хочу, чтобы Египет вновь стал домом моего народа.
- Но разве вы не считаете Египет домом своего рабства? - удивился Габриэль.
Иошу вдруг замялся, будто сомневался в необходимости откровенничать.
- Что? - не понял Габриэль.
- Когда я учился в одном из храмов в Гелиополисе, - начал Варавва, - некий жрец поведал мне историю. Историю моего народа. Истинную историю. Понимаешь? - он многозначительно посмотрел на лекаря. - Я могу тебе доверять, Габриэль? - вдруг насторожился Иошу.
- Разумеется. Не бойся, говори.
- Этого я не могу рассказать никому другому, ибо никто не поймёт меня, но осудит или вовсе заподозрит в богохульстве. Но эта тайна заставляет меня смотреть дальше холмов Иерушалаима.
- Что это за тайна? - Габриэль вдруг напрягся; неужели Иошу знает тайну неберов?
- На самом деле Авраам, прородитель народов, не был сыном пастуха, и родился не в Уре.
- Ты это знаешь наверняка? Может, тебя ввели в заблуждение?
- Нет, равви. Мне раскрыл эту тайну египетский жрец. Ему не было нужды лгать мне. Ни один египтянин в наше время не захочет добровольно признавать в иудее родство, соплеменника и ровню. Уж поверь мне.
- Ты, наверное, прав.
- Жрец поведал о том, что Авраам на самом деле был сыном номарха восточной правинции. И в Уре он оказался уже после того, как покинул Египет. Авраам был египетским аристократом.
- Пусть даже так. И что с того? Что это меняет?
- Это меняет всё! Разве тебя это не удивляет?
- Много в мире удивительного. Но что это значит для тебя? Почему так взволновали твоё сердце слова того жреца?
- Потому что это означает, что Египет - наш дом. Изначально наш дом - Египет, а не Палестина. Мы бежали из своего дома. Почему?
- Мало ли бывает причин? Клановая война, заговор против фараона или стихийные бедствия, эпидемия неизвестной болезни, происки недругов или нападение соседнего царства.
- Но это ещё не всё.
- Что же ещё рассказал тебе жрец?
- Что жена Авраама, Сарра, на самом деле была его родной сестрой. И именно потому у них не было детей. Египетская знать почти всегда грешила таким образом. Это отвратительно, но даже отцы женились на своих дочерях.
- Да, это так, - неохотно подтвердил Габриэль.
- А Агарь была дочерью другого номарха. Но что самое волнительное, это что Сарра… родила не от мужа, а от фараона. Исаак - наследник фараона. А это значит… - он испуганно посмотрел на Габриэля.
- Это значит, что народ Израиля - прямые потомки египетских фараонов? Тогда почему наследником свободного Авраама стал не Измаил, его первенец, его родной сын, а именно Исаак?
- Тише, чтобы нас никто не услышал, - заволновался Иошу.
- Исаак, которого он хотел принести в жертву? Или он собирался на самом деле его убить, когда узнал, что Исаак не его сын? А узнал он тогда, когда некий ангел сообщил ему…
- Когда бог потребовал совершить жертвоприношение, чтобы проверить его преданность, - дополнил Иошу.
- Его бог - его фараон. Ты это хотел сказать? - дополнил в свою очередь Габриэль.
- Но ангел в последний момент отвёл его руку и заменил Исаака на жертвенную овцу. Зачем?
- И был ли это ангел, а не посланник фараона? Вот что тебя волнует, Иошу? Так? - спросил Габриэль, но Варавва не ответил, поглащённый размышлением.
- Стало быть, фараон имел огромное влияние на Авраама даже в удалении и мог требовать от него не только личного послушания и жертв, но и неких политических действий. Почему? Не потому ли, что был не только его фараоном и богом, но и его отцом? Или Исаака скрывали в семье Авраама от неких враждебных сил? - рассуждал Иошу. - И Авраам знал всё с самого начала о Сарре и её ребенке? Но в какой-то момент утратил верность фараону или его посетило сомнение?
- Возможно, - пытался поддержать разговор Габриэль.
- Но от каких враждебных сил? Подчиняясь воле фараона, Авраам вынужден был изгнать своего родного сына, принести в жертву его существование. И лишь архангел Михаил защитил несчастного юношу и его мать… - продолжал рассуждать Иошу. - Тогда выходит, что Иосиф не чудом стал номархом? И Иаков с сыновьями пришли не в чужую страну, а вернулись домой. И истинный народ Авраама - это народ Исмаила… А мы… - Иошу не договорил и замолчал.
- … потомки египетских фараонов?
- Выходит, что всё так.
- Значит, ты - наследних двух царств? Это тебя так испугало? - закончил мысль Вараввы лекарь.
- Наверное. Считаешь, именно поэтому нам нельзя смешиваться с другими народами? Чтобы сохранять чистоту крови?
- Чистоту крови? - переспросил Габриэль, пытаясь до конца узнать, что же известно Варавве о крови фараонов Египта.
- Не понимаю, почему это скрыли? Зачем намеренно говорить, что сыны Израиля кочевники, но не потомки фараона? Как ты думаешь, равви? Ведь слово "Сарра" по-египетски означает "принцесса", а "Авраам" - "отец народа Ра", то есть правитель над простыми египтянами, это царские титулы. Может, и сам Авраам был сыном фараона, но незаконнорожденный…? - тут он осёкся, вспомнив, что его самого считают незаконнорожденным и потому бесправным.
- Думаю, раз предки предпочли отойти от своих корней, стало быть, они стыдились их. И считали родство с фараонами позором. Может, они решили начать новую жизнь, не обременённую прошлыми… возможно кровосмесительными преступлениями или ещё чем-то, чего обычно стыдятся люди и скрывают. Возможно, Авраам выкрал сестру по её согласию из дома их отца фараона, чтобы избежать позорного инцеста? А потом они жили просто как брат и сестра, пока не возникла необходимость в наследнике?
- И тогда появилась Агарь?
- Возможно, что так, - согласился Габриэль.
- Сдаётся мне, что и Моисей не просто так оказался на попечении у дочери фараона, - вслух размышлял Иошу.
- Кто знает… - вздохнул Габриэль, но не стал развивать дальше мысль Вараввы относительно Моисея. - Думаю, ты прав, что никому не рассказал о словах египетского жреца. Так будет лучше для всех. И безопасней для тебя.