314
Последние, по мнению автора этого термина И. Лакатоса, представляют собой связанную последовательность теорий, обусловленных единством нормативных правил. Структуру научно-исследовательской программы образуют положительная эвристика (способы новых исследований), отрицательная эвристика (определение того, каких путей следует избегать), жесткое ядро (исходные фундаментальные допущения) и защитный пояс (вспомогательные гипотезы, которые могут пересматриваться). - Лакатос И. Методология научных исследовательских программ // Вопросы философии. 1995. № 4. Другими словами, научно-исследовательская программа - это трансформация эпистемы в конкретно-научное исследование, обусловленное, в том числе, определенным методом познания.
315
Анализу позитивизма посвящена огромная философская литература. Из работ, в которых рассматривается позитивизм в юриспруденции, следует отметить: Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978; Нерсесянц В.С. Философия права.
316
Принцип неопределенности гласит, что относительно микрочастицы никогда нельзя знать все ее параметры, а можно только какой-то один. То есть, если установлена скорость движения микрочастицы, то невозможно установить ее координаты, и наоборот. Вся совокупность параметров микрочастицы оказывается принципиально неопределенной и неопределяемой.
317
Первоначально этот принцип имел узко-специальную направленность на решение проблемы, вытекающей из определения неопределенности В. Гейзенберга (точность определения координаты частицы и точность определения соответствующей компоненты ее импульса обратно пропорциональны). Н. Бор не был согласен ни с континуально-волновой позицией Э.Шредингера, ни с корпускулярной позицией В.Гейзенберга. Для него исходным пунктом анализа была парадоксальная неотделимость двух аспектов, которые в классической физике исключали друг друга. (См.: Кузнецов Б.Г. Принцип дополнительности. М., 1968. С. 6 - 8). В более широком контексте (чем определение кванта как волны и частицы) этот принцип включает и онтологический и методологический аспекты: "Нельзя сколько-нибудь сложное явление микромира описать с помощью одного языка" (Моисеев Н.Н. Расставаясь с простотой. М.р 1998. С. 51 - 52). Можно согласиться и с мнением В.В. Налимова о том, что "принцип дополнительности меняет наше научное видение Мира - постепенно оно становится все более и более полиморфным. Мы готовы одно и то же явление видеть в разных ракурсах - описывая его теперь не конкурирующими друг с другом моделями. Даже математическая статистика, традиционно устремленная на выбор лучшей - истинной - модели, готова теперь согласиться на существование множества равноправных моделей" (Налимов В.В., Дрогалина Ж.А. Реальность нереального. Вероятностная модель бессознательного. М., 1995. С. 555). Применительно к социальной реальности (а право - момент, сторона социальной реальности - неоднократно подчеркивал Л.И. Спиридонов) принцип дополнительности означает контекстуальность смысла, а также доминирующее положение целого относительно частей (принцип холизма), проявляющееся, например, в теории поля К. Левина, гештальтпсихологии М. Вертгеймера или системном подходе (элементы системы не существуют вне системного - социального - контекста). В юриспруденции принцип дополнительности пока не получил долженствующего ему применения. Косвенно он используется одним из лидеров критических исследований в юриспруденции США, профессором школы права университета Колорадо П. Шлагом (См.: Schlag Р. The Problem of the Subject//Tex. L. Rev., № 69, 1991; Schlag P. Normativity and the Politics of Form // U. Pa. L Rev., Nfl 159,1991). В частности, американский юрист поднимает проблему субъекта права и "взгляда изнутри" на право (с точки зрения судьи). Такой взгляд, по его мнению, неизбежно является односторонним, и ведет к радикальному упрощению права. (Schlag Р. Normativity... Р. 1115). Из одной-единственной перспективе вытекает вера в то, что существует единственно верная онтология права, которая не зависит от всех субъектов права (за исключением судей) (Ibid. Р. 1116 - 1117). Принцип дополнительности включает в методологию современной криминологии Я.И. Гилинский. - Гилинский Я.И. Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. 2-е изд. СПб., 2009. С. 25-26. Признавая справедливость многих положений, связанных с принципом дополнительности,тем не менее отметим, что пока он несет в себе преимущественно критический заряд. Позитивный же его аспект представляется (пока, по крайней мере), достаточно ограниченным, так как смена "гештальтов" (других описаний) не может привести к исчерпывающему представлению объекта (квант - и волна, и частица, и еще что-то третье, пятое, десятое...).
318
Подробнее о недостаточности научных фактов в качестве единственного критерия научности будет сказано ниже.
319
Метафизические пропозиции (высказывания), по мнению неопозитивистов, не являются истинными или ложными, но бессмысленными. - См.: Айер А.Дж. Язык, истина и логика. М.. 2010, С. 10 - 11. См. подробнее: там же. С. 15 - 29.
320
См.: Чистое учение о праве Ганса Кельзена. Вып. 1. М., 1987. Вып. 2. М., 1988. Интерпретацию его учения см.: Нерсесянц В.С. философия права. С. 586 - 606.
321
Первая теорема о неполноте формальных систем была впервые сформулирована им в статье "0 формально неразрешимых предложениях Principia Mathematics и родственных систем" в 1931 г. в качестве отклика на знаменитую одноименную работу А.Н. Уайтхеда и Б. Рассела. Она формулируется следующим образом: существует такое суждение А в X, что ни А, ни -А (отрицание А) не могут быть доказаны посредством аксиом из X, если эта система непротиворечива. Другими словами, в содержательных формальных системах имеются неразрешимые или мнимые предложения, то есть такие, которые одновременно являются недоказуемыми и неопровержимыми. - См.: Гедель К. Об одном еще не использованном расширении финитной точки зрения // Математическая теория логического вывода. М., 1967.
322
"Структурная антропология" К. Леви-Строса считается классической работой, излагаемой и реализуемой структуралистскую программу
323
Если же позитивизм отождествлять исключительно с атомизмом, как это делает, например, Г.К. Косиков (см.: Косиков Г.К. "Структура" и/или "текст" (стратегии современной семиотики) // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. М" 2000. С. 13), тогда различие между этими программами несомненно, так как в структурализме целое доминирует над отдельным элементом.
324
Косиков Г.К. Указ. Соч. С. 25.
325
См. подробнее: Усманова А.Р. Текст // Постмодернизм. Энциклопедия. Минск, 2001. С. 822.
326
По поводу определения смысла и значения знака существуют различные подходы. Так, уже стоики пытались учесть роль знака, опосредующего субъект-объектные отношения в своем "семантическом треугольнике". В нем выделялись телесное обозначающее, бестелесное (мыслимое) обозначаемое и телесный предмет, на который указывает знак. Этот треугольник получил второе рождение в XX в. благодаря усилиям Ч. Огдена и А. Ричардса. Г. Фреге несколько изменил эту исходную посылку определяя смысл знака как особый способ включения понятия о предмете в систему других понятий, не зависящий ни от индивидуальных особенностей мышления субъекта, ни оттого, принимает ли он данную систему понятий, или нет. По мнению Ч. Морриса смысл знака (или интенсионал) играет роль правила, определяющего при каких условиях знак применим к объекту или ситуации. Класс объектов, удовлетворяющих этим условиям, он назвал условием означивания или десигнатом.- См.: Чертов Л.Ф. Знаковость. Опыт теоретического синтеза идей о знаковом способе информационной связи. СПб., 1993. С. 269 - 271.
327
По мнению Ж. Деррида "в нынешней ситуации обнаружилось, что всякий знак (и устный, и письменный) есть лишь знак знака, след следа, означающее означающего, звено в бесконечной цепи отсылок, никогда недостигающей означаемого". - Автономова Н. Деррида и грамматология // Деррида Ж. О грамматологии. М., 2000. С. 33.
328
Грязин И. Текст права (Опыт методологического анализа конкурирующих теорий). Таллин, 1983. С. 32.
329
О полисемии юридических понятий, проявляющихся в форме метонимии, метафоры, катахрезы и синекдохи см.: Власенко Н.А. Проблемы точности выражения формы права (лингво - логический анализ) //Диссертация в форме научного доклада на соискание ученой степени доктора юридических наук. Екатеринбург, 1997. С. 24- 26.