В Постановлении от 11 мая 2005 г. 5-П Конституционный Суд обосновывал свою правовую позицию тем, что Конституция РФ гарантирует судебную защиту, в том числе и правом на обжалование приговора или иного судебного решения в вышестоящий суд. Этим правом обладает и сторона обвинения – потерпевший, ее представитель и прокурор. Исходя из этого, в УПК РФ предусмотрены процедуры пересмотра неправосудных решений в апелляционной и кассационной инстанциях и в качестве дополнительной гарантии – производство в надзорной инстанции. В силу абсолютного запрета на пересмотр судебного решения по основаниям, ухудшающим положение осужденного (оправданного), суд надзорной инстанции лишается возможности рассмотреть жалобу потерпевшего, его представителя и представления прокурора по существу. Осужденный (оправданный), напротив, не ограничен в возможности ходатайствовать о пересмотре судебного решения по основаниям, улучшающим его положение, и такое ходатайство является обязательным для рассмотрения приведенных в нем доводов судом надзорной инстанции. Тем самым сторона защиты ставится в преимущественное положение по отношению к стороне обвинения, что не согласуется с конституционными предписаниями об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, и нарушается равенство участников судопроизводства. Конституционный Суд постановил: впредь до внесения соответствующих изменений и дополнений в УПК РФ пересмотр в порядке надзора по жалобе потерпевшего, его представителя и по представлению прокурора обвинительного приговора в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, а также оправдательного приговора, допускается лишь в течение года по вступлении их в законную силу.
Таким образом, правовая позиция Конституционного Суда РФ имеет определяющее влияние на реализацию конституционной концепции судебной власти, законодательную регламентацию обеспечения самостоятельности судебных органов и реализацию гарантий доступности граждан к правосудию.
Достаточно распространено придание правовым позициям Конституционного Суда РФ значения судебного прецедента.
По мнению Л.В. Лазарева и Г.А. Гаджиева, постановления Конституционного Суда содержат правовые позиции, очень близкие к понятию "судебный прецедент".
"Правовая позиция, определенная на примере рассмотрения в конкретном деле конституционности какой-либо одной оспариваемой нормы, создает прецедент при решении группы дел, – пишет Н.В. Витрук. – Тем самым правовые позиции имеют прецедентное значение".
Судебный прецедент – это вынесенное по конкретному делу решение, обоснование которого становится правилом, обязательным для всех судов при применении права. Придание правовой позиции Конституционного Суда значения судебного прецедента означает предъявление к ней особых требований, соответствующих статусу судебного прецедента. Прежде всего, это требование стабильности. Доверие к судебной власти в значительной степени определяется стабильностью судебной практики, отсутствием противоречивых судебных решений.
Различный подход в решении аналогичных вопросов подрывает авторитет суда, особенно если такие решения принимает Конституционный Суд, тем более, что он вырабатывает правовые позиции, обязательный для законодателя, судов и правоприменителей. Принимаемые Конституционным Судом решения призваны корректировать ныне действующие нормы права, закладывают основы будущего судопроизводства, призванного адекватно отразить положения Конституции РФ о судебной защите прав и свобод граждан.
Между тем практика показывает, что имеют место случаи, когда Конституционный Суд РФ высказывает различную правовую позицию по одним и тем же вопросам. В качестве примера можно привести правовые позиции двух ранее приведенных постановлений Конституционного Суда: от 20 мая 1997 г. 8-П и от 11 марта 1998 г. 8-П. В обоих случаях рассматривался вопрос о соответствии части 3 ст. 35 Конституции норм Таможенного кодекса РФ, на основании которых таможенными органами была произведена конфискация имущества граждан.
Статья 243 ГК РФ допускает конфискацию имущества у собственника по решению суда за совершение правонарушения. В этом случае конфискация производится в административном порядке, и решение может быть обжаловано в суд.
Таможенный кодекс в редакции 1993 г. допускал применение конфискации таможенными органами, что не соответствовало положению ч. 2 ст. 35 Конституции РФ, в соответствии с которым никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Это послужило основанием для рассмотрения в Конституционном Суде вопроса, насколько соответствует норма Таможенного кодекса РФ (п. 4 и 6 ст. 242 и ст. 280) Конституции.
По данному вопросу Суд вынес два противоположных решения. Постановлением Конституционного Суда от 20 мая 1997 г. по запросу Новгородского областного суда о проверке конституционности указанных норм Таможенного кодекса было признано, что таможенные органы вправе выносить постановления о конфискации имущества как санкции за совершенное правонарушение при наличии последующего судебного контроля за законностью и обоснованностью такого решения. Конституционный Суд, тем не менее, указал в постановлении, что конфискация имущества может быть применена к собственникам лишь после того, как суд вынесет соответствующее решение. До вынесения судебного решения государственные органы могут осуществлять меры административно-правового характера, в том числе и конфискацию. Если лицо не согласно с изъятием имущества, оно имеет возможность оспорить его правильность в суде.
Таким образом, Конституционный Суд по существу принял противоречивое решение: с одной стороны, таможенные органы могут конфисковать имущество собственника, с другой – для конфискации требуется решение суда.
При рассмотрении этого же вопроса по другому делу Конституционный Суд признал не соответствующей Конституции РФ ст. 266 ТК РФ, поскольку она предусматривала в качестве меры административной ответственности конфискацию товаров и транспортных средств, назначаемую без судебного решения. В постановлении по этому делу содержался вывод Суда о том, что только с вынесением соответствующего судебного решения конфискация может рассматриваться как мера юридической ответственности, влекущая утрату собственником его имущества.
Другой пример. В разное время лица, обратившиеся в Конституционный Суд, были осуждены. В результате проверки их дел различными инстанциями, включая Президиум Верховного Суда РФ, судебные решения были скорректированы, но полностью нарушение прав устранено не было. Деятельность Верховного Суда СССР к тому времени прекратилась. УПК РСФСР исключал пересмотр в порядке надзора Президиумом Верховного Суда РФ своих решений и решений по вновь открывшимся обстоятельствам. Требовалось внесение изменение в уголовно-процессуальное законодательство. Конституционный Суд "на основании процессуальной аналогии" решил, что постановления Президиума Верховного Суда РФ должны пересматриваться по вновь открывшимся обстоятельствам.