Особая ситуация сложилась в Чеченской Республике, на территории которой суды присяжных образованы только с 1 января 2010 г. Следовательно, до этого времени списки присяжных заседателей не составлялись. Между тем, действующий на ее территории Северо-Кавказский окружный военный суд мог рассматривать уголовные дела в отношении военнослужащих, обвиняемых в преступлениях, совершенных на территории Чечни, судом с участием коллегии присяжных заседателей, сформированной на основе списков кандидатов, в которых не представлены граждане, постоянно проживающие на территории Чеченской Республики. Это явилось основанием для обращения в Конституционный Суд Президента Чеченской Республики, гр-ки К.Г. Тубуровой и Северо-Кавказского окружного военного суда о соответствии Конституции РФ отдельных положений Федерального конституционного закона "О военных судах РФ", Федеральных законов "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в РФ", "О введении в действие УПК РФ" и УПК РФ, поскольку граждане, не являющиеся военнослужащими, если они не обвинялись в совершении преступления на территории Чеченской Республики, не имеют права на рассмотрение их дела судом с участием присяжных заседателей. В результате нарушаются права на судебную защиту, на участие в отправлении правосудия и на равный доступ к правосудию.
Поводом для обращения в Конституционный Суд послужило рассмотрение уголовных дел о тяжких преступлениях против жизни, совершенных на территории Чеченской Республики, Северо-Кавказским окружным военным судом.
В постановлении по этому делу от 6 апреля 2006 г. 3-П Конституционный Суд разъяснил, что в силу общего принципа территориальной подсудности списки кандидатов в присяжные для рассмотрения дела окружным военным судом необходимо составлять от каждого субъекта Российской Федерации, на территорию которого распространяется его юрисдикция. Причем, коллегия присяжных заседателей должна формироваться из граждан, постоянно проживающих на территории того субъекта, где было совершено преступление. Отбор присяжных заседателей из граждан, в числе которых по тем или иным причинам не представлены граждане, постоянно проживающие на территории субъекта Федерации, на которую распространяется юрисдикция соответствующего окружного военного суда, и на которой было совершено преступление, создал бы опасность произвольного формирования коллегии присяжных заседателей для рассмотрения конкретного дела, и тем самым не обеспечивал бы справедливое разбирательство дела беспристрастным судом, – отмечалось в постановлении Конституционного Суда.
Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон (ч. 3 ст. 123 Конституции). Это предполагает предоставление участвующим в судебном разбирательстве сторонам обвинения и защиты равных процессуальных возможностей, включая возможность заявления ходатайств, обжалования действий и решений суда.
Конституционный Суд рассматривает право на судебную защиту как наличие таких конкретных правовых гарантий, которые позволяют реализовать это право в полном объеме и обеспечивать эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего общеправовым требованиям справедливости и равенства. Необходимой гарантией права на судебную защиту и на справедливое судебное разбирательство служит предоставляемый сторонам равный доступ к правосудию, включая реальную возможность довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда (постановления КС РФ от 10 декабря 1998 г. 27-П; от 14 февраля 2000 г. 2-П; от 8 декабря 2003 г. 18-П). Этой же правовой позицией руководствовался Конституционный Суд в определении от 16 декабря 2008 г. 1076-О-П.
На этом основании были признаны не соответствующими Конституции положения ч. 2 ст. 335 УПК РСФСР, которые позволяли суду кассационной инстанции отказать осужденному, содержащемуся под стражей, в удовлетворении его ходатайства об участии в судебном заседании.
Конституционный Суд неоднократно высказывал свою позицию о праве на кассационное обжалование постановлений, вынесенных судом первой инстанции при подготовке к судебному заседанию либо в ходе судебного разбирательства.
В постановлении Конституционного Суда от 2 июля 1998 г. 20-П признаны не соответствующими Конституции положения УПК, исключавшие возможность безотлагательного обжалования заинтересованными участниками судопроизводства еще до завершения производства в суде первой инстанции судебных решений, ограничивающих их конституционные права. Проверка таких решений лишь одновременно с рассмотрением кассационной жалобы на приговор не может признаваться эффективным средством защиты нарушенных прав. Тем самым Конституционный Суд признал необходимым обеспечивать этим участникам процесса право на обжалование судебных решений, затрагивающих их конституционные права, непосредственно после вынесения таких решений, до завершения судебного разбирательства по делу.
Этой правовой позицией руководствовался Суд в определении от 20 октября 2005 г. 404-О по жалобе Л.Г. Вержуцкой о нарушении ее прав ч. 7 ст. 236 УПК РФ.
Конституционный Суд признал не соответствующей Конституции ч. 3 ст. 377 УПК РСФСР, позволявшей суду надзорной инстанции рассматривать дело без ознакомления осужденного, оправданного, их защитников с доводами принесенного протеста, без извещения их о времени и месте судебного заседания, без предоставления им реальной возможности изложить свою позицию относительно доводов принесенного протеста, когда в протесте ставится вопрос об отмене судебного решения по основаниям, ухудшающим положение осужденного или оправданного.
Приведенные правовые позиции Конституционного Суда в полной мере относятся и к обеспечению права на судебную защиту потерпевших от преступления, которым государство обеспечивает доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52 Конституции).
Однако интересы потерпевшего в уголовном судопроизводстве, – отмечается в постановлении от 8 декабря 2003 г. 18-П, – не могут быть сведены исключительно к возмещению вреда, они в значительной степени связаны также с разрешением вопросов о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания.
Государство обязано обеспечить пострадавшему от преступления возможность отстаивать, прежде всего в суде, свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами, поскольку иное означало бы умаление чести и достоинства личности не только лицом, совершившим преступление, но и государством.
На этом основании Конституционный Суд признал не соответствующей Конституции ч. 4 ст. 237 УПК РФ, не допускающей производство каких-либо следственных или иных процессуальных действий, кроме предусмотренных этой статьей, по уголовному делу, возвращенному прокурору. Положения ч. 4 ст. 237 УПК РФ не позволяют осуществлять необходимые для устранения обнаруженных нарушений действия, что исключает какое бы то ни было эффективное восстановление нарушенных прав участников судопроизводства не только допустившими это нарушение органами расследования, но и при последующем разбирательстве дела судом. Это не согласуется с требованиями независимого, беспристрастного и справедливого осуществления правосудия, но и государством.
Нарушением конституционных прав на судебную защиту Суд признал ст. 405 УПК РФ, устанавливающую принцип недопустимости поворота к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора. Поэтому не допускается пересмотр в порядке надзора приговора в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, а также пересмотр оправдательного приговора.