Лиза открыла глаза. Замок, Принцессы из Королевства Довольно Смутной Истории находился на крыше дома. Впрочем, то, что это крыша, можно было только догадываться. Замок, напоминавший, скорее, высокую башню из тёмно-синего дерева, стоял на широкой, городской площади, окружённой со всех сторон старинными домами, в стиле эвенкийской готики. Иветта стояла на пороге своего замка. С неба падали синие и чёрные листья. Шёл снег. Площадь освещалась редкими фонарями, струившими странный голубовато-пепельный свет. Оглядевшись вокруг, Старшая Принцесса окончательно проснулась и спрыгнула со своего сварливого проводника.
Иветта протянула ей руку, и девочки вошли внутрь замка. Внутри башни пахло мышами и Тибетской Разведкой.
Когда Лиза закончила свой сбивчивый рассказ Иветта спросила:
– Когда девочки исчезли, куда направилась Сонечка?
Лиза выронила ёлочку.
– Кто-о-о?!!!
– Четвёртая Принцесса, – сказала Хозяйка Башни.
Старшая Принцесса закрыла лицо руками и заплакала.
– Как я могла? Как я могла забыть про неё? – без конца повторяла бедная девочка.
И десять тысяч дико горьких слезинок со странным звоном упали ей на колени. В воздухе закружились зелёные стрекозы.
Не обращая на Лизины слёзы никакого внимания, Маленькая Хозяйка Башни из Тёмно-синего Дерева задумчиво рассуждала вслух:
– Если честно, я смутно представляю, что надо делать. По нашему королевству ползут тревожно-невразумительные слухи, а последние девяносто восемь лет моим подданным снится, что над башней кружат тёмно-фиолетовые птицы Северо-востока. И поверь, дорогая, мне всё это очень и очень не нравится.
Продолжая всхлипывать, Лиза оглядывалась по сторонам. Они сидели в огромной комнате за длинным столом из чёрного дерева. В углу тускло горел камин. Две стены были заставлены старинными книжными шкафами и книги в них странные, с корешками из зелёной кожи каких-то неведомых чудовищ. Одна стена, справа от входной двери, там, где камин, была увешана оружием: мечами, щитами, медицинскими шприцами, боевыми топорами, дротиками, пустыми пачками из-под сигарет. На полу были небрежно разбросаны матрасы, на которых крепко спали какие-то люди, птицы, тени, насекомые и дикие звери, заботливо подобранные хозяйкой много тысяч лет назад в чьих-то забытых воспоминаниях.
– Что же делать дальше? Как и где их искать? – опять спросила Старшая Принцесса.
Иветта тяжело вздохнула, но потом повеселела и хитро подмигнула Лизе:
– Ну, ничего, мы тоже кое-что умеем.
Лиза вытерла слёзы и, наконец, улыбнулась. Хозяйка башни звонко хлопнула в ладоши и одна стрекоза приземлилась у её ног. Иветта что-то шепнула себе под нос, коснулась зелёной стрекозы рукой, и та превратилась в небольшого белого носорога. Старшая Принцесса с уважением посмотрела на Танину подругу. Как не похожа она была сейчас на ту девчонку в вечно разодранных и перепачканных неизвестно чем джинсах, которую до этого знала Лиза. Сейчас Иветта выглядела гораздо старше своих неполных одиннадцати. Её густые прямые волосы чёрным дождём падали на серый плащ, перехваченный у горла платиновой застёжкой в виде стрекозы. Посередине плаща был изображён белый носорог в огне. И косым крестом пять зелёных стрекоз. Под плащом на тёмно-синей хламиде светились рунические заклинания. Иветта бросила на Лизу спокойный, ясный взгляд, и звонко, отчётливо произнесла:
– А теперь, Старшая Принцесса Лиза, слушай очень внимательно.
VI
Сто девятая река
Десять тысяч мышиных кораблей, и все в пути! Я продолжаю. Итак:
В вагоне неприятно пахло пивом. Четвёртой Принцессе было неуютно и грустно, она замёрзла.
– Осторожно, двери закрываются, следующая станция "Северянин".
Поезд дёрнулся, двери внутри вагона распахнулись, по узкому проходу шёл Северянин. Заметив Сонечку, он плюхнулся напротив. Девочка сжала в кулаке край серой ленты. Северянин улыбнулся:
– Ваше Высочество, не беспокойтесь, я ваш друг.
Как ни странно, Забытая Всеми Принцесса сразу ему поверила. Она расслабилась, достала из тёмно-синей пачки "Голуаз" сигарету, закурила и с любопытством посмотрела на неожиданного ночного собеседника. Его вид был дик и неопрятен.
Узкие, раскосые глаза горели зелёным огнём. Жёсткие, густые, чёрные, как крылья посторонних, волосы свалявшимися прядями торчали в разные стороны и занимали полскамейки, отдельные пряди достигали пола. На нём были штаны из кожи акулы убитой его прадедом пятьсот сорок тысяч лет назад в кошмарном сне Железнодорожного Рабочего. А на голое тело была наброшена куртка с наполовину оторванными рукавами из шкуры гризли, убитого самим Северянином в пограничной зоне помутнённого сознания Школьного Учителя, нечаянно попавшего в вытрезвитель.
– А где Тень Серого Вальгарда? – спросил Северянин.
– Ой, а я совсем про него забыла! – смущённо ойкнула Соня. – Когда мы вошли в тронный зал Короля Сумеречных территорий северо-запада, я разразилась таким длинным, замысловато-учтивым приветствием, что от скуки уснули не только стража и король, но даже его бывшая тень тихо захрапела, как усталый крестьянский конь.
Пришлось ткнуть его локтем в бок. Он мгновенно проснулся, принял мой облик, и я спокойно ушла через выход, который всем запрещён. Знаешь, я посмотрела на себя со стороны – я такая красивая.
Северянин кивнул и почесал живот.
– Покинув замок, я прошла через двор завода стройматериалов, миновала проходную и оказалась в опустевшем кинотеатре. От него я пешком добралась до железнодорожной платформы заросшей красными и жёлтыми розами, как опустевший аэродром, села в обледеневшую электричку и поехала домой. В вагоне, под тихую песню бродячего музыканта я незаметно уснула.
– А что за песню он пел? – Спросил ночной незнакомец. Пытаясь вспомнить, девочка наморщила нос.
– Кажется эту:
Аэродромы Мордора пусты
На взлётной полосе рододендрОны,
И чёрных роз колючие кусты,
Да на ангарах каркают вороны.
Аэродромы Мордора пусты.
– Стоп, – Остановил девочку Северянин. – А что потом?
– Потом я уснула. Проснулась на нашей Королевской кухне. Почему-то я сидела на холодильнике и смотрела в окно. А за окном падали и падали синие и чёрные листья. А что с тенью стало дальше, не знаю.
– О чём он просил тебя?
– Плохо помню. Я же думала, что это сон.
– Что такое сон, а что явь не знает никто ни в этом, ни в том, ни даже в ещё том мире.
Тут Сонечка спохватилась:
– А вы собственно кто?
– Я наполовину хант, наполовину манси. Оба народа давно ушли в настоящий мир. И только мы – несколько Открытых Наблюдателей бродим по чужим снам и свидетельствуем, что мир, настоящий, придуманный и, может быть приснившийся, един, как нос у Капитана Недостроенного Корабля.
Так о чём вы договорились с тенью?
– В конце концов, он согласился, что меч останется у меня, но предупредил, – с Рыжим Эриком придётся разбираться мне. Он надеется, – Чёрный Ангел поможет разрешить эту проблему. Кстати, а кто этот Чёрный Ангел?
– Когда будешь проезжать через Яузу, посмотри на её кристально чистые воды. Это будет твоя сто девятая дико чистая река. На берегу увидишь Чёрного Ангела.
– Яуза?!!! – удивилась принцесса. – Но она же похожа на отвратительную сточную канаву!
– Она мутна только во снах великих государственных деятелей, мелких рако и кработорговцев, и в грёзах наяву одиноких случайных прохожих, уныло бредущих в обратную сторону по спирали невнятных событий. А так, вода в ней прозрачна, как слеза бабочки.
– Ладно, – Кивнула головой Соня. – А почему это сто девятая? Я помню только одну
– Сто восемь рек ты прошла пока попала к Дикому Ежу. А теперь держи курс к Берингову морю своей души. Мне пора.
Они вышли в тамбур. Северянин поцеловал принцессу в макушку
– Может быть, мы там с тобой ещё встретимся.
Ханты-мансийский открытый наблюдатель чужих снов открыл дверь и выпрыгнул из дикой электрички мчавшейся на бешеной скорости сквозь Бесконечную Зимнюю Ночь.
Соня вздохнула и вернулась на своё место. Ещё никогда в жизни Четвёртой Принцессе не было так одиноко. Напротив неё дремала усталая торговка чёрными розами. Густой запах цветов туманил сознание. В вагон вошёл бродячий музыкант, он расчехлил старенький аккордеон и запел низким бархатным голосом.
С небес слетают синие листы.
Обнажены столетних вязов кроны.
Кружат над электричками драконы,
Их вкусы омерзительно просты:
Они едят принцесс и макароны.
В мозгу мелькают девичьи хвосты.
У короля разорвана корона.
У короля разорвана корона.
У короля разорвана корона.
Её создал Господь из бересты.
Его расчёты тОчны до микрона,
А если быть ещё точней – точны
Пусть партизаны спящие тучны,
Нет в мире ничего прочнее трона.
У партизан закончились патроны.
Их бороды и волосы густы.
Они уже не нанесут урона.
У партизан закончились патроны.
А в королевстве кончились мосты.
Вчера убит Министр Обороны
Гоняет ветер листья по перрону.
На взлётной полосе рододендрОны
Аэродромы Мордора пусты.