IV
"Дикая Герцогиня"
Соня подняла голову. Перед ней стояла её родная пра-пра-прабабушка по матери – герцогиня Анастасия Александровна Левобережноамурская, родная дочь Александра Павловича Гоголя. Того самого, нашего знаменитого естествоиспытателя и бесстрашного укротителя неопознанных порывов души.
На Дикой Герцогине был тёплый лётческий ватник и длинная, широкая юбка из толстого тёмно-зелёного сукна, заляпанного воском. Пра-пра-прабабушка курила "Беломор" и гладила принцессу по голове.
– Электричка немного опаздывает. Ты только не волнуйся, а то убью.
Герцогиня хрипло рассмеялась. Четвёртая Принцесса с тревогой всматривалась в горизонт, подёрнутый туманной дымкой.
– За последние двенадцать тысяч лет здесь не проходило ни одной электрички, – задумчиво ковыряясь в носу, сказала Анастасия Александровна. Она глубоко затянулась и выпустила тонкую струйку папиросного дыма из правого уха.
За углом полуразрушенного здания Билетных Касс, послышался тихий шорох и сдавленный кашель.
– Стой здесь, я мигом! – крикнула герцогиня и, несмотря на немалый вес, легко, как девочка, спрыгнула с платформы, Выбив ногой дверь, старушка скрылась внутри Билетных Касс.
– Ой-ой-ой! Я больше не буду! – услышала Оника чей-то сипло-писклявый голос. – Я укрывался от ветра. И, вообще я здесь работаю! Я кассир!
– А где билеты? – послышался насмешливый голос герцогини.
– Кончились, ещё двенадцать тысяч лет назад! Ой, больно, отпустите моё ухо, я всё скажу! – опять жалобно пропищал тот же голос и горько заплакал.
– На кого работаешь? – строго спросила Анастасия Александровна. – На Вальгарда?
– Нет, на …
Платформу накрыла мёртвая тишина. Она своим острым, неприятным запахом так щекотала ноздри, что расчихались все, включая одичавших, по понятной причине читателей и давно ополоумевшего автора этих великолепных строк.
– За меня не беспокойся! – услышала Четвёртая Принцесса прокуренный голос известно сколько раз пра-прабабушки. – Уже больше трёхсот лет они пытаются меня убить, да всё без толку! Держи курс на северо-восток. Ничего не бойся, но избегай некоторых станций!
Короткая автоматная очередь вспорола тревожную тишину железнодорожной станции.
До слуха девочки долетел чей-то дикий предсмертный крик. Десятки тысяч синих и чёрных бабочек взлетели в воздух. С каждой секундой их становилось всё больше и больше. В конце концов, они закрыли всё зимнее ночное небо.
Разрезая темноту жёлтым светом фар, к платформе подошла электричка. Не раздумывая не секунды, девочка ласточкой влетела внутрь.
– Осторожно, двери закрываются, следующая остановка Северянин.
В вагоне неприятно пахло пивом. Народу было немного. В основном – продавцы завтрашних газет, случайные прохожие, Деды Морозы с чёрными койотами у ног и не выспавшиеся рабочие с фабрики "Красная Роза". Принцесса прошла в середину вагона и села у окна. За окном, несмотря на вьюгу, можно было увидеть лосей жавшихся к украшенным елям, как дикие зайцы к Наполеону, на острове святой Елены. Девочка зевнула, достала из дорожной сумки плаща книгу, (кажется, это была сказка "Зимнее соло Дикого Ёжика для трубы и альта"), и от нечего делать стала читать.
Она клевала носом и думала: "Какая пурга".
V
"В гостях у Иветты"
В подъезде дома № 108 было не просто сыро – все лестницы, стены были окутаны туманом, и разобрать что-либо в этом сумраке было чрезвычайно трудно. Просторный подъезд освещался редкими маленькими лампочками, дававшими минимум света.
Старшая Принцесса с интересом посмотрела на верблюда и, наконец, решилась спросить:
– Откуда Иветта знает, что я иду к ней?
– Это не бином Ньютона, – усмехнулся верблюд. – Она внимательно следит за всем, что происходит вокруг.
– А почему тогда она не уследила, кто украл и куда спрятал моих сестрёнок? – вздохнула Лиза.
– Почему-почему. По кочану! – раздражённо проворчал, прямо скажем, не очень вежливый собеседник. – Она же не Господь Бог!
Но он был прав, и Лиза покраснела. Ей стало стыдно. Чтобы замять неловкую паузу девочка задала другой вопрос:
– Простите, как вас зовут?
– Ишь, чего захотела! – раздражённо фыркнул верблюд
На глазах у Лизы выступили слёзы.
– Извините, это я для Михасса хотела спросить. Меня он называет: то Старшей Принцессой, то Лизой, то Старшей Сестрой, то Её Высочеством, то просто девочкой, а когда о вас пишет, то всё верблюд, да верблюд – на полстраницы уже шесть раз.
А сейчас предстоит седьмой.
Верблюд расхохотался.
– А как же – не очень вежливый собеседник? Ты заботливая, но очень странная девочка. Это его проблемы.
– Скорее, проблемы читателей, – вздохнула Лиза.
– Да плюнь ты на всех них или их, – сочувственно посоветовал верблюд.
– На них, – подсказала Старшая Принцесса и кивнула в ответ. Они стали подниматься дальше, всё выше и выше, уже молча.
Лестница была широкой и очень крутой. Этажи напоминали улицы, причём, иногда они были похожи на проспекты, а иногда на кривые тёмные переулки. Чем выше они поднимались, тем шире и чище становились улицы Иветтиной столицы. Изредка попадались прохожие, но они так быстро проскакивали мимо, что разглядеть их не было никакой возможности. В памяти оставались лишь смутные силуэты.
– А почему на улицах так мало людей? – спросила Лиза
– Ночь, – пожал плечами верблюд.
Бедная девочка дико устала. Её маленькие босые ноги, несмотря на то, что холода почему-то не чувствовали, казалось, были налиты свинцом.
– Как же я умудрилась выйти из Замка босиком? – думала принцесса. – Ну ладно папа, он никогда ничего не помнит и не видит, но я-то, я? Ах, неужели это
Михасс?!!! – вдруг осенило Лизу. – Это же не честно! Тоже мне – "Поэтическое воображение"! Это просто подло с его стороны, в конце концов! Ну, когда я закончу все дела, то встречу его, и всё ему скажу!!!
– Извините, – сказала Лиза. – А Иветта живёт на последнем этаже?
– Да, на сто восьмом, – уточнил верблюд. – Кстати, предлагаю перейти на ты.
– Хорошо, – согласилась принцесса. – А почему нет лифта?
– Уф, я тоже устал. Давай отдохнём, впереди длинный путь наверх, и я тебе расскажу, как в доме № 108 сломался лифт.
Они уселись на парковые скамейки стоявшие прямо на лестничной площадке. Вернее,
Лиза села на скамейку, а её спутник лёг рядом с ней на каменный пол. Правда, перед тем, как лечь, верблюд как-то хитро стукнул по скамейке, и из щели выскочила абсолютно сухая сигарета и зажигалка.
– Мой тайник, – он подмигнул принцессе и закурил. Лиза посмотрела по сторонам.
Лестничные площадки в этом доме напоминали скверы с клумбами, кустами и даже деревьями. Стены почти целиком скрывались под какими-то вьющимися растениями.
Вокруг клубился туман.
– Ну, слушай, – сказал верблюд. – Когда-то давным-давно, а точнее, двенадцать тысяч лет назад, в этом доме лифт работал исправно. Его построил пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-прадедушка Иветты, тогдашний Король
Королевства Пока Ещё Ясной Истории, изобретатель первого в мире пистолета Макарова, Макаров.
– Неужели столько раз пра? – удивилась Лиза.
– Не перебивай. Не видишь – во-первых, я заикаюсь, а во-вторых, точно не помню, – раздражённо отмахнулся верблюд. – Но двенадцать тысяч лет, это точно. Потому что ровно 11 997 лет 11 месяцев 27 дней 1 час и 22 минуты тому назад, лифт сломался. Что с ним случилось, я уже не помню. Вызвали Главного Королевского Мастера по ремонту Лифта. Когда он открывал железную дверь кабины, ручка двери отломилась. Мастер не растерялся и ломиком стал открывать злополучную дверь.
Вначале сломалась дверь, а потом ломик, но он всё-таки проник внутрь кабины.
Когда мастер достал отвёртку, чтобы что-то там отвинтить – отвёртка сломалась.
Потом сломался разводной ключ. Ремонтник ужасно рассердился и что есть силы, грохнул большим, тяжёлым молотком по щитку. Щиток сломался, молоток тоже.
Напарник мастера работал этажом выше. Он перевесился через перила, чтобы узнать у шефа в чём дело, и, упав вниз, сломал себе нос и три ребра. Пока вызывали "скорую помощь" сломался телефон, причём не только в канцелярии короля, но и в больнице. "Скорая" всё-таки выехала, со сломанной сиреной, и на перекрёстке из-за неисправного светофора врезалась в автофургон, развозивший пиццу по домам инвалидов. У него отказали тормоза. Водитель "скорой" отделался переломом обеих рук, врачи сотрясением мозга средней тяжести, а шофёр и продавец пиццы икотой и двусторонним воспалением лёгких. Не дождавшись врачей, случайные прохожие решили доставить лифтёров в госпиталь имени Вуди Алена сами, но только они стали спускаться вниз, как…
Тут верблюд почувствовал на своём затылке чьё-то тёплое дыхание и смущённо умолк. Уютно устроившись на его широкой спине, девочка крепко обняла его за шею и тихо посапывала во сне. Верблюд осторожно поднялся на ноги и продолжил восхождение. Восемь долгих лет неутомимый верблюд весело шагал вверх. От нечего делать он считал ступеньки.
– 1995, 1996, 1997, 1998, – тут верблюд и не прерывая путешествия безмятежно уснул, машинально считая дальше, уже во сне.
– 9997, 9998, 9999, и …
– Пятнадцать тысяч смутных силуэтов чеширских бабочек! Ваше Высочество, Лизонька, наконец-то!!! – Услышала сквозь сон Старшая Принцесса знакомый голос Иветты.