Вадим. Я запрещаю вам всякие сношения с этим врагом отечества Рюриком. Клянитесь, что возьмете в супруги любого, кого назначу я.
Рамида. Нет. (Уходит.)
5
Пренест, Вадим
Вадим. Докладывайте. Что отвечает Новгород?
Пренест. В общем, я нашел путь к их сердцам.
Вадим. Отлично.
Пренест. Я отправился к тем, кто пользуется влиянием и чья гордость ропщет против единовластия. В глубине их молчания таятся молнии гнева. Я сказал: Прежде наш вольный город был владыкой, царем царей. Он взрастил больше великих мужей, чем найдется престолов на всем Севере. Ныне наша вольность погибла, и с нею померк весь ваш блеск. Но вот приближается со своей дружиной Вадим, он отмстит наглецу, отупляющему вас медом своего лицемерия. Некоторые возражали, что, дескать, Рюрик добр. А я им на это: Да, Рюрик добр.
Вадим. Что? Рюрик – добр?
Пренест. Погодите, так оно умнее. Рюрик справедлив? Да, справедлив.
Вадим. Что?
Пренест. Рюрик хорош собой? Да. Сейчас поймете, господин Вадим, так было нужно, для убедительности. Вы – товар, который я продаю, и не товару меня учить, как его продавать. Но, говорю, доброта Рюрика, справедливость Рюрика, красота Рюрика – все это ничего не стоит, поскольку Рюрик – самодержец. За этим самодержцем последуют другие, не такие добрые, не такие справедливые, не такие красивые. Сегодня Рюрик уважает законы. А другой потом их растопчет. Рюрик добродетелен в своем княжеском плаще. Но само самодержавие – уже порочно. Вспомните, соотечественники, всех властителей во все времена во всей вселенной. Никому из них не удалось надолго сочетать богоравную власть и человеческую слабость. В лице витязя, который вами правит, вы должны уничтожить убийц, идущих ему на смену.
Вадим. Довольно. Меня убеждать не нужно.
Пренест. Так я им и сказал.
Вадим. Весьма красноречиво.
Пренест. Спасибо, господин Вадим, бывают обстоятельства, когда моими устами вещает дух вольности. Тогда меня не удержать. Уже сегодня, говорю, происходят вещи, вызывающие печальные предчувс твия. На кого, говорю, опирается его власть? На знатных бояр, которых мы знаем и с которыми состоим в родстве? Нет! На его личную охрану, на дружину этих русов, варягов без роду и племени. Нет у них ни имени, ни имения, разве что награбленное на войне. Они носят доспехи побежденных, ведь им не на что купить свои собственные, по одному его знаку эти вороги без колебаний бросятся на любого, хоть бы и на нас, исконных новгородцев. Неужто вы хотите, говорю, такого ига? И тут они все как один взвыли вслед за мной: Идемте и пронзим грудь самодержца!
Вадим. Ловко, ничего не скажешь.
Пренест. Ух, как их проняло! Мои слова стояли за их порывом, как темнота за пламенем. Мужчины и женщины…
Вадим. И женщины?
Пренест. Три, господин Вадим. Три благословенные боярыни. Госпожа Варвара, искусница, вышивает языческие узоры на византийский манер; госпожа Вера, повивальная бабка, и госпожа Фрейя, знахарка. Новгород почитает их, они еще большие ненавистницы самодержавия, чем мужчины. Собрание быстро накаляется, закипает, как лава в кратере, ст учат сердца, в коих вот-вот громыхнут раскаты грома, пылают лица, из коих вот-вот неумолимо сверкнет молния свободы, ропот переходит в буйство, обнажаются мечи. Я кричу: Стойте! А они: Нечего ждать! А я: Час еще не пробил!
Вадим. Отличная работа. Доложите, чем кончился крик.
Из первого проулка появляется Вигор. Останавливается за кулисой.
Пренест. Сегодня в полдень Рюрик отправится на вече. Двадцать три выборных встретят его на пороге, скрывая под плащами мечи.
Вадим. Эти господа, о которых речь, представляют торговый конец?
Пренест. Да, они представляют Новгород.
Вадим. Признайтесь, что готовя покушение на Рюрика, вы хотите обойти Вигора. Ведь когда княжеский престол, эта страшная угроза нашей свободе, рассыплется в прах, Вигор станет вашим противником.
Пренест. Нехорошо, когда ратники проливают кровь тех, кого вроде бы должны спасать.
Вадим. И нехорошо, и хорошо. Впрочем, Вигор – самый подходящий человек для мелких подлостей. Это и понятно, он льстец и хитрец, доблестный вояка в сафьяновых сапогах. Хорошо бы сделать дело без этого тихого полковника. (Про себя.) Начнется резня, начнется резня. Но лучше бы после смерти Рюрика. Живой он нам ни к чему. – По рукам, Пренест, обойдемся без Вигора. Вы заслужили Рамиду.
Пренест. А Рамида пойдет за меня?
Вадим. Что за вопрос!
Пренест. Я не уверен, что она меня хочет.
Вадим. Разумеется, она хочет.
Пренест. Некоторые обороты речи в ее устах звучали своевольно.
Вадим. Я отдаю ее вам как цену свободы. Уж как-нибудь я смогу ее принудить. (Оскорбленный Вигор шелестом листьев выдает свое присутствие.) Тихо. Там Вигор.
6
Пренест, Вадим, Вигор
Вигор. Дружина готовится к вторжению. Многие бояре, стоявшие за Рюрика, переметнулись к нашим.
Вадим. Хорошо бы все.
Вигор. То-то и оно, что не все.
Вадим. Достаточно многих. Вы оба выполнили свой долг и сделали даже больше. Будете вознаграждены по заслугам, каждый получит обещанное. Пренест вызвал брожение среди граждан. Помнится, его товар – пиво и оружие, так? Может, не столько оружие, сколько пиво? Такое недовольство – как пивная пена. А пену нужно сдувать быстро. Сколько уж государств погибло от этой пены.
Они расходятся в разные стороны, Вадим с Вигором – в первый проулок.
Действие третье
1
Рамида
Рамида. Придет ли Рюрик? Я послала за ним. Одно мне ясно: князь должен жениться сей же час, пока старый кабан не вломится в город и не выдаст меня насильно за одного из своих приспешников ради своей тайной цели. Наконец-то! Он идет сюда, он услышал мой зов.
Рюрик с письмом.
2
Рамида, Рюрик
Рюрик. Я безмерно рад, милая. Это письмо – порука нашего счастья.
Рамида. Мне нужно доверить вам кое-что.
Рюрик. Разумеется, разумеется. Вы только послушайте. (Читает письмо.) "Вадим – Рюрику, своему князю. Да будет известно моему повелителю, что я остановился под стенами Новгорода и со мною мои смелые витязи". – Значит, как я и говорил, его дружина стоит лагерем в лесной чаще. И значит, она не имеет никакого значения. – "Я преподнесу Новгороду владычество над тремя народами и двадцатью шестью племенами. Уверяю вас в моей безграничной преданности и покорно прошу князя, вече и народ разрешить мне войти в город с оружием или без оного". Понимаете, как удачно все складывается? Ему нужно, чтобы я устроил торжественную встречу, мне нужно, чтобы он устроил нашу свадьбу.
Рамида. О, вы вспомнили обо мне?
Рюрик. Я вас люблю.
Рамида. Но не так сильно, как своих подданных.
Рюрик. Вы упрекаете меня в том, что я растрачиваю силы на моих подданных?
Рамида. Речь не о силе, а о любви.
Рюрик. Я люблю своих подданных настолько, насколько можно любить людей, единодушно сводящих на нет каждый мой шаг, направленный к их пользе. Как? Мы женимся, а вы ревнуете меня к моему бедному городу?
Рамида. Вы связываете нашу свадьбу с торжеством в честь Вадима.
Рюрик. Да, это будет общий праздник.
Рамида. Праздник для отца и для меня? Одновременно?
Рюрик. Князь не делает никакого дела, имея на то лишь одну причину.
Рамида. Но чьи объятия вы предвкушаете? Вадима или мои?
Рюрик. Когда мы поженимся, вы смягчитесь.
Рамида. Оставьте меня.
Рюрик. Не знаю, как вам это удается, но я жалею обо всем, что вам говорю. Скорее бы появился Вадим.
Рамида. Вадим был здесь.
Рюрик. Здесь?
Рамида. Здесь, в этом саду.
Рюрик. Не может быть. Стража у ворот сообщила бы мне.
Рамида. Он знает ход через тайную калитку.
Рюрик. Он предвидел мое позволение, на которое имел право рассчитывать. Хотел поскорее свидеться с дочерью.
Рамида. Нет, хотел запретить мне выходить за вас.
Рюрик. Почему?
Рамида. Вы ему отвратительны, как гремучая змея, полная яда.
Рюрик. Но он же меня не знает.
Рамида. Он стал противником всех князей.
Рюрик. Кто, Вадим? Между ним и мною нет различия. Новгород скатывался в пропасть. Кто-то должен был взять власть. Ему это не удалось, мне удалось. Если я князь, то лишь потому, что завершил его дело.
Рамида. Он полон ненависти, упрямства и буйства. Называет вас изменником, а меня грешницей и требует дочернего послушания.