Инквизитор. Призывая помянутую светскую власть обойтись с тобою с возможной кротостью, без пролития крови и отсечения членов. (Садится.)
Кошон. И в случае искреннего твоего раскаяния позволить брату Мартину дать тебе святое причастие.
Капеллан. В огонь ведьму! (Бросается к Жанне и помогает солдатам вытащить ее из зала.)
Жанну увлекают во двор. Асессоры встают в беспорядке и уходят следом за солдатами; все, кроме Ладвеню, который стоит, закрыв лицо руками.
Кошон (только что собравшись сесть, опять встает). Нет, нет, это не по форме! Представитель светской власти должен сам прийти сюда и взять ее у нас.
Инквизитор(тоже встал). Этот капеллан неисправимый осел!
Кошон. Брат Мартин, присмотрите, чтобы все было сделано по правилам.
Ладвеню. Нет, монсеньер, мое место возле нее. Придется вам уж самому распорядиться. (Поспешно уходит.)
Кошон. Что за невозможные люди эти англичане! Поволокли ее прямо на костер! Смотрите! (Показывает на арки, выходящие во двор, где ясный свет майского утра уже становится багровым от пронизывающих его отблесков пламени.)
В зале суда остались только епископ и инквизитор.
(Направляясь к выходу.) Надо их остановить.
Инквизитор(спокойно). Да, монсеньер. Но спешить с этим не надо.
Кошон(останавливаясь). Но ведь нельзя терять ни минуты!
Инквизитор. Суд был проведен безукоризненно. Мы ни в чем не погрешили против принятого порядка. А если англичане вздумали теперь его нарушить, так не наше дело их поправлять. Это даже неплохо, что будет какое-то нарушение судебной процедуры, - впоследствии может пригодиться, почем знать! А для этой бедной девушки чем скорее все кончится, тем лучше.
Кошон(успокаиваясь). Это верно. Но, кажется, нам полагается присутствовать при этом ужасе?
Инквизитор. Ничего, привыкаешь. Привычка это все. Я привык к пламени костров; оно горит недолго. Но, правда, ужасно видеть, как такое юное и невинное существо гибнет, раздавленное этими двумя мощными силами - церковью и законом.
Кошон. Невинное! Вы считаете, что она невинна?
Инквизитор. Ну конечно же. Совершенно невинна. Что она знает о церкви и законе? Она ни слова не поняла из всего, что мы говорили. Платятся всегда те, кто прост душою. Идемте, а то опоздаем.
Кошон(направляясь к выходу вместе с инквизитором). Я бы не прочь опоздать. Я не так привычен к этим делам, как вы.
Идут к арке; внезапно навстречу им со двора входит Варвик.
Варвик. Ах, простите. Я думал, все уже кончено. (Делает вид, что хочет удалиться.)
Кошон. Не уходите, милорд. Суд кончен.
Инквизитор. Исполнение приговора не в наших руках, милорд. Но желательно, чтобы мы присутствовали при конце. Поэтому, с вашего позволенья… (Кланяется и выходит во двор.)
Кошон. Говорят, ваши соотечественники весьма грубо нарушили законные формы, милорд.
Варвик. Говорят, вы не имели права держать суд в этом городе, монсеньер. Он не в вашей епархии. Но если вы отвечаете за это, я отвечу за остальное.
Кошон. Да. Мы оба ответим перед богом. Прощайте, ваше сиятельство.
Варвик. Прощайте, ваше преосвященство.
Мгновение смотрят друг на друга с нескрываемой враждебностью. Затем Кошон уходит вслед за инквизитором.
(Оглядывается и, видя, что он один, громко зовет.) Эй, кто-нибудь!
Молчание.
Эй, пажи!
Молчание.
Брайан! Куда ты запропастился, дрянной мальчишка!
Молчание.
Караульный!
Молчание.
Все побежали смотреть. Даже этот ребенок.
Тишину нарушают странные звуки - не то рев, не то рыданья; как будто кто-то плачет и вопит во весь голос.
Что за черт?..
Со двора, шатаясь, вбегает капеллан: он похож на помешанного, лицо залито слезами, с губ срываются те горестные вопли, которые слышал Варвик. Он натыкается на табурет для обвиняемого и падает на него, захлебываясь от рыданий.
(Подходит к нему и похлопывает его по плечу.) Что такое, мессир Джон? Что случилось?
Капеллан(хватая его за руки). Милорд, милорд! Ради всего святого, молитесь о моей грешной душе!
Варвик(успокаивает его). Хорошо, хорошо, я помолюсь. Разумеется, помолюсь. Ну, тихо, тихо. Успокойтесь…
Капеллан(жалостно всхлипывая). Я не злой человек, милорд.
Варвик. Ну конечно же, не злой.
Капеллан. Я по неведению… Я не представлял себе, как это будет…
Варвик(лицо его застывает). А! Вы были там?
Капеллан. Я сам не понимал, что делаю. Я глупец, сумасбродный глупец! А теперь я буду проклят за это во веки веков.
Варвик. Вздор. Конечно, все это весьма прискорбно. Но ведь не вы же это сделали.
Капеллан(жалобно). Я это допустил… Если бы я знал, я бы вырвал ее у них из рук. Вы не знаете, вы не видели… Так легко говорить, когда не знаешь… Говоришь, и сам пьянеешь от своих слов, и хочется еще больше подлить масла в пылающий ад своего гнева… Но когда наконец понял, когда видишь, что ты наделал, когда это слепит тебе глаза, и душит за горло, и жжет тебе сердце… (Падает на колени.) О господи, сделай, чтобы я этого не видел! О Иисусе Христе, погаси этот огонь, ожигающий меня! Она воззвала к тебе из пламени: "Иисус! Иисус! Иисус!" Теперь она в лоне твоем, а я в аду на веки вечные!
Варвик(бесцеремонно поднимает его на ноги). Ну, хватит! Надо все-таки владеть собой. Или вы хотите сделаться притчей всего города? (Без особой нежности усаживает его на стул возле стола.) Если не выносите таких зрелищ, так нечего было туда ходить. Я, например, никогда не хожу.
Капеллан(присмирев). Она попросила дать ей крест. Какой-то солдат связал две палочки крест-накрест и подал ей. Слава богу, это был англичанин! Я бы тоже мог это сделать. Но я не сделал. Я трус, бешеная собака, безумец! Но он тоже был англичанин.
Варвик. Ну и дурак. Его самого сожгут, если попы до него доберутся.
Капеллан(содрогаясь). Какие-то люди в толпе смеялись. Они бы и над Христом стали смеяться. Это были французы, милорд. Я знаю, это были французы.
Варвик. Тише! Кто-то идет. Сдержитесь.
Ладвеню входит со двора и останавливается справа от Варвика. В руках у него епископский крест, взятый из церкви. Выраженье лица торжественное и строгое.
Я слышал, что все уже кончилось, брат Мартин.
Ладвеню(загадочно). Как знать, милорд. Может быть, только началось.
Варвик. Что это, собственно, значит?
Ладвеню. Я взял этот крест из церкви, чтобы она могла его видеть до самого конца. У нее не было креста, только две палочки, связанные крест-накрест. Она спрятала их у себя на груди. Когда пламя уже охватило ее и она увидела, что я сам сгорю, если еще буду держать перед ней крест, она крикнула мне, чтобы я отошел и не подвергал себя опасности. Милорд! Девушка, которая в такую минуту могла тревожиться за другого, не была научена дьяволом. Когда мне пришлось убрать крест, она подняла глаза к небу. И я верю, что небеса в этот миг не были пусты. Я твердо верю, что Спаситель явился ей в сиянии любви и славы. Она воззвала к нему и умерла. Для нее это не конец. Это только начало.
Варвик. Гм. Боюсь, это произвело на толпу нежелательное впечатление.
Ладвеню. Да, милорд, на некоторых. Я слышал смех. Я надеюсь, - простите, милорд, что я так говорю, - но я надеюсь и верю, что это смеялись англичане.
Капеллан(вскакивает в отчаянии). Нет! Нет! Это не англичане! Там был только один англичанин, опозоривший свою родину, - этот бешеный пес де Стогэмбер! (С криком устремляется к выходу.) Его надо пытать! Его надо сжечь! Я пойду молиться над ее пеплом. Я не лучше Иуды. Пойду удавлюсь.
Варвик. Брат Мартин! За ним! Скорее! Он что-нибудь сделает над собой. Бегите!
Ладвеню спешит к выходу, понукаемый Варвиком. Из двери за судейскими креслами выходит палач, и Варвик, возвращаясь, сталкивается с ним лицом к лицу.
Что тебе здесь нужно, молодчик? Кто ты такой?
Палач(с достоинством). Я не молодчик, ваше сиятельство. Я мастер. Присяжный палач города Руана. Это дело требует высокого мастерства. Я пришел доложить вам, милорд, что ваши приказания выполнены.