В "Руководстве" были рассмотрены особенности речи в прозе и поэзии. Прозой в XVIII веке называли не только художественные произведения, принадлежащие эпическому роду, но и учебные книги, историческую ("истории") и религиозную (проповеди) литературу. "Проза, – писал Ломоносов, – есть слово, которого части не имеют определенной меры и порядка складов, ни согласия, в произношении точно назначенного, но все речения располагаются в нем таким порядком, какого обыкновенный чистый разговор требует" (32). Действительно, в основе прозы лежит повествование – свободно текущая речь, не регламентированная специфическими законами, отличающими стих. Поэзией также в XVIII веке называли произведения не только лирического рода, но и те, что по нормам того времени создавались стихом, – драматургические (комедия, трагедия) и лироэпические (поэма, сатира). Произведениям, написанным по законам стихосложения, необходим "точный порядок складов по их ударению или произношению" (32). Однако эти отличия прозы и поэзии в "штиле" (33) не препятствуют, по мнению Ломоносова, ограничениям в выборе самого предмета разговора или изображения. (При этом, согласно законам классицизма, мнение Ломоносова как частного лица знаменовало общее мнение – "рассуждение общества").
Ломоносовское "Руководство" содержит и ряд значимых для дальнейшего развития науки положений о таких фактах художественной и ораторской речи, как тропы ("тропы речений"), внетропические явления ("тропы предложений"), а также синтаксические конструкции ("фигуры речений").
Среди "знатнейших" (40) тропов Ломоносов отметил, в частности, метафору, метонимию, синекдоху, антономасию (или прономинацию) и катахресис (катахрезу – прием сочетания противоречивых, но не контрастных по значению слов). В анализе метафоры до сегодняшнего дня интерес представляют предложенная Ломоносовым ее типология и приведенные примеры, раскрывающие метафору как неназванное сравнение: "луга смеются", "угрюмое море", "земля, плугом уязвленная" и др. Метонимия справедливо рассматривается как переименование – например, когда вместо произведения называется его автор: "читать Виргилия, то есть Виргилиевы стихи" (41). В анализе синекдохи Ломоносов вновь дал точное определение, хотя приведенные им примеры не столь показательны для современного восприятия. Так, синекдоха показана как "речение" с количественными характеристиками, "когда род полагается вместо вида" ("цвет вместо розы"), "вид вместо рода" ("сокол вместо птицы") и др.
Несомненный интерес представляют также суждения Ломоносова по поводу таких внетропических явлений, как аллегория и ирония, – "тропов предложений", по его определению. В обращении же к приемам поэтического синтаксиса автор "Руководства" перечисляет гораздо больше речевых конструкций, чем рассматривается в современной поэтике, ориентируясь, таким образом, на средневековые риторические традиции. Только "лучших фигур предложений" Ломоносов насчитывал 26: "определение, изречение, вопрошение, ответствование, обращение, указание, заимословие, умедление, сообщение, поправление, расположение, уступление, вольность, происхождение, умолчание, сомнение, заятие, напряжение, применение, присовокупление, желание, моление, восхищение, изображение, возвышение, восклицание" (42).
Классицистические представления о связи жанра и стиля изложены Ломоносовым в "Предисловии о пользе книг церковных в российском языке" (1758). В соответствии с нормами трех "штилей" – "высокого, посредственного и низкого" – автор "Предисловия" определил жанровые сферы их применения. "Высоким" стилем создаются героические поэмы и оды; кроме того, Ломоносов рекомендовал использовать его возможности в драматургических произведениях, когда "потребно изобразить геройство и высокие мысли" (54). "Средний" стиль предназначен для "театральных сочинений, в которых требуется обыкновенное человеческое слово к живому представлению действия" (53), а также для создания произведений в жанрах сатиры, эклоги и элегии. Сферы "низкого" стиля – "комедии, увеселительные эпиграммы, песни". Иными словами, Ломоносов стремился еще четче, нежели Н. Буало, закрепить связь жанра и стиля.
Комплексный анализ и особенностей поэтики современной ему литературы, и литературного процесса в целом Ломоносов предполагал осуществить, как свидетельствует сохранившийся план намеченного труда, в работе "О нынешнем состоянии словесных наук в России" (1756). Однако замысел этот не был реализован.
Таким образом, в научном наследии Ломоносова представлены труды по ряду важнейших проблем поэтики. В первую очередь это проблемы художественной речи – поэтической лексики (стихосложение, тропика, внетропические явления) и поэтического синтаксиса. Ученый внес существенный вклад в развитие русского стиха, осуществив (совместно с В.К. Тредиаковским) его реформу за счет перевода русского стихи из режима силлабической системы, не отвечающей природе русского языка, в систему поэтических координат силлабо-тоники. Ломоносов обращался также к фундаментальной проблеме содержания и формы в искусстве, рассматривая последнюю на двух уровнях – композиционном и языковом. В соответствии с требованиями классицистической методологии Ломоносов установил связь жанра и стиля.
ПОЛОЖЕНИЯ КЛАССИЦИСТИЧЕСКОЙ НАУКИ В ФИЛОЛОГИЧЕСКИХ ТРУДАХ В.К. ТРЕДИАКОВСКОГО
Василий Кириллович Тредиаковский (1703–1768) известен не только как поэт XVIII века, но и как автор "рассуждений словесных и красноречивых наук" (80) – работ по проблемам русского стихосложения и драматургии. Знаток поэтик прошлого, он был переводчиком и последовательным приверженцем классических трудов Аристотеля и Горация, а также переводчиком и восторженным последователем теоретика французского классицизма Н. Буало (Н. Буало-Депрео). Искреннее восхищение разумностью и стройностью их мысли Тредиаковский выражал неоднократно – в таких работах, как "Рассуждение об оде вообще", "Письмо, в котором содержится рассуждение о стихотворении <…>", ""Наука о стихотворении и поэзии" с французских стихов Боало-Депреовых стихами ж" и др.
В 1834 г. Тредиаковский написал два произведения: одно художественное ("Ода торжественная о сдаче города Гданска") и другое филологическое ("Рассуждение об оде вообще") и присовокупил второе к первому. В "Рассуждении" рассмотрены такие актуальные для культуры XVIII века жанры, как ода, стансы и псалм. Однако центром внимания является ода. Тредиаковский определил ее жанровое содержание следующим образом: это "материя благородная, важная, редко нежная и приятная"; особенностью языка и стиля произведения (в широком смысле – жанровой формы) объявлено то, что она создается "в речах весьма пиитических и великолепных" (68). Образцы жанра автор "Рассуждения" видел в "величественности и неподражаемом совершенстве <…> великих в древности мужей" – в творчестве Пиндара и Горация; не меньшее восхищение вызывали в нем "преизрядные" оды Буало (69).
Значимым филологическим сочинением Тредиаковского стала работа "Новый и краткий способ к сложению российских стихов" (1735). В ней автор критически рассмотрел старый силлабический стих. Вместе с работой Ломоносова "Письмо о правилах российского стихотворства" (1739) "Новый и краткий способ <…>" вошел в историю и теорию русской словесности как значимый этап в становлении и развитии русского стиха, связанный с формированием силлабо-тонической системы русского стихосложения.