– Я сделаю даже лучше! – взвивается он. – Принесу вам его скальп!
Несмотря на утренний туман и прохладу я счел своим долгом выползти из постели и проводить их: нет зрелища, греющего сердце сильнее, нежели вид войск, уходящих в битву, при условии, что ты с ними не идешь. Кастер проехался вдоль выстроенного повзводно полка, занимая место во главе. Гарнизонные ребятишки маршировали, изображая солдат, кавалеристы слезли с седел, чтобы попрощаться с женами. Объятия и рыдания были прерваны ревом приказов, Либби с сестрой, решившие проводить отряд на несколько миль, заняли места подле Кастера, Терри и штабные сделали мужественные лица. Прозвучали команды "по коням!" и "ма-арш!", и полк, разделенный на две колонны под началом Рино и Бентина, двинулся, угостив нас очередной порцией "Гэрриоуэна" и "Желтой ленты".
Зрелище было впечатляющее: позвякивает сбруя, каждый всадник в синем мундире вооружен парой револьверов и карабином – сабель не было, как я отметил, – флажки вьются на ветру. Оркестр грянул "Девушку, которую я покинул" – по этому сигналу женские завывания зазвучали с новой силой, но потонули в укрепляющей дух акции, которую затеял импозантный англичанин в гражданской одежде и с роскошными бакенбардами. Стоя у главных ворот, он вскинул шляпу и провозгласил тройное ура и "тигра впридачу" в честь этих отважных парней. Все завопили, и кавалеристы выехали на равнину, где к ним присоединились скауты-арикара со своими пестрыми одеялами и пернатыми уборами. Следом двинулись три роты пехоты, взвод картечниц Гатлинга, фургоны и мулы обоза. Воздух потемнел от пыли, вдали затихала музыка, восходящее солнце бросало луч-другой на марширующие по прерии колонны. Глядевшая им вслед из форта Линкольн молчаливая толпа стала небольшими группками рассеиваться. Безмятежность утра нарушали только негромкий говор и топот ног.
Следующие десять дней были адом. Я оставался в доме Кастера, по которому Либби и Маргарет бродили, как две из трех парок, бледные и целиком погруженные в мысли об ушедших на войну мужьях. Однажды я застал Либби в кабинете Кастера. Положив голову на стол перед его портретом, она безутешно рыдала. Мне удалось выскользнуть незамеченным. Еще немного, и я начну пить. И до сих пор ни единой весточки от этой элегантной шлюхи Кэнди. "Неужто все это изощренный обман?" – думал я, отправляясь каждый день на пристань Бисмарка в надежде услышать про пароход. "Да брось ты, Флэш, – скажете вы, – что ты так уцепился за эту юбку? Нам ли не знать, сколько у тебя их было, и этого вполне достаточно, чтобы понять – в темноте они все на одно лицо, не так ли?" "Спорить не стану, – отвечу я, – как правило, это так. Но зато иногда попадается настоящий первый сорт. Вспомнить хотя был Лолу, Касси, Клеонию, императрицу Цыси или Лили Лангтри: это дорогого стоит". Всему причиной страсть, знаете ли. Это как у ополоумевшего юнца, который не может ни есть, ни спать – все грезит о своей милой. Разница в том, что предел мечтаний сопляка – быть рядом с предметом обожания, я же намеревался сполна насладиться им. Вы меня, надеюсь, понимаете. Кроме того, можете называть меня влюбчивым, если угодно, но за три недели пребывания в форте Линкольн я истомился по президенту Корпорации Освоения Верховий Миссури, как сектант по раю небесному.
Наконец двадцать седьмого она приехала, едва не обогнав телеграмму: "Прибываю на "Дальнем Западе". До скорой встречи. Кэнди". Гудя, пароход с кормовым колесом подходил к пристани. На палубе виднелась высокая фигура: одна рука в элегантной перчатке лежит на поручне, лицо прикрыто широкой шляпой с пером. На берег полетели швартовы, колесо закрутилось назад, и когда спустили трап, я с трудом протолкался через толпу к миссис Кэнди, стоявшей рядом с сероглазым и седоусым субъектом в лоцманской фуражке. Она была сегодня в платье цвета бронзы с меховой накидкой, пером и повязкой на глазу в тон одежде. Президент удостоила меня легкой безразличной улыбки и резкого, по-американски, приветствия:
– Доброе утро. Капитан Марш – это сэр Гарри Флэшмен. Капитан был любезен зарезервировать для вас каюту на носу, подальше от колеса. Надеюсь, вас устроит. Ага. Багаж с вами? Нет? Капитан, не затруднит ли вас перенести его на борт? – Ледяной глаз обратился на меня. – Нам необходимо много чего обсудить до отплытия, поэтому не стоит терять времени. Я разложу бумаги в передней части главного салона, капитан. Буду очень признательна, если вы распорядитесь не тревожить нас. Оу-кей. Прошу сюда, сэр Гарри.
Тутошние пароходные шкиперы никому не позволяют себе указывать, и меня удивило, когда Марш покорно улыбнулся и исчез. Миссис Кэнди вплыла в главный салон и проследовала в переднюю его часть, отделенную ширмой, где на столе была расстелена большая карта и разложены блокноты. Повернувшись ко мне спиной, дама скинула меховой палантин, сняла шляпу и стянула перчатки элегантными движениями, которым не помешало бы музыкальное сопровождение. Я окинул взором гибкий стан и лебединую шею и облизнулся.
– Надеюсь, пребывание здесь не показалось вам скучным, – не оборачиваясь, безразличным тоном говорит она. – Полагаю, вам уже удалось ознакомиться с городом и округой. Ага. Как можно понять из этой карты, наиболее интересующие нас районы расположены…
Я подошел со спины, ухватил в каждую ладонь по груди и пылко сжал.
– …по преимуществу на южном берегу реки между Бисмарком и фортом Буфорд, что на Территории Дакота. Пока мы не в силах их контролировать, но переговоры с правительством идут полным ходом…
Плоть под моими ладонями трепетала, как желе, в отличие от ее голоса.
– …и после урегулирования разногласий с Северо-Тихоокеанской железной дорогой мы сможем заполучить земли к северу от их путей, что позволит нам расширить свои владения вплоть до Йеллоустона в ближайшие год или два. Оу-кей. Пока же…
Я уже целовал ее шейку, продолжая перекатывать груди.
– …пароход отвезет нас вверх по реке. Он в данный момент арендован армией для доставки припасов той вашей экспедиции, но мне удалось договориться с директорами компании Коулсона, чтобы нам разрешили плыть на нем. Свободных кают тут достаточно…
Оставив одну руку заниматься делом, я положил другую ей на талию и развернул даму лицом к себе.
– …и через несколько дней вы будете знать об этих землях все, что необходимо и сможете решить, как лучше обратиться к князю Бисмарку. Оу-кей.
Черный глаз был холодным, как рыбья спина, а губы плотно сжаты. Так она могла выглядеть в миг выступления перед своими акционерами. Что, собственно, и делала сейчас.
– К черту земли, к черту Бисмарка и к черту вас, – говорю я, снова завладевая обеими грудками.
– К черту меня, сэр Гарри? Судя по вашим действиям, – она опустила взгляд на мои руки, – я решила, что нравлюсь вам. – Кэнди повернула голову, взяла со стола сигарету и сунула ее в рот. – Приступайте прямо к делу, если вам угодно, – добавила она, чиркнув спичкой и поднеся ее уверенным движением к сигарете. – Меня это не смущает. У вас отлично получается – надо полагать, вам не занимать опыта. Ага. – Она аккуратно выдохнула дым в сторону. – Как и мне.
– Но вы, видимо, слишком холодны, чтобы демонстрировать его? – говорю я, искусно лаская ее.
– С какой стати? Мне и так хорошо… Левую немного сильнее, если не возражаете. Аг-ах. – Она несколько резко пыхнула своей проклятой цигаркой. – Оу-кей. Я думаю, что на пока достаточно, не возражаете? Если вам не довелось заметить, на этих окнах нет штор.
Не успел я опомниться, как она выскользнула у меня из рук и оказалась по другую сторону стола.
– Надеюсь, вы уловили кое-что из того, что я показывала вам на карте…
– Идите-ка сюда, дорогой мой президент, – прохрипел я, но она решительно поставила между нами стул, отрезая пути подхода.
– Нет. Давайте начистоту, полковник, – полагаю, мы можем отбросить формальности и забыть про это глупое "сэр"? Отлично. То, что я сказала вам про инициал "Б", обозначающий "бизнес", это правда. С вами я дважды нарушила свое правило: первый раз, чтобы задобрить вас, а сейчас только потому, что вы все равно попытались бы сделать это силой и мне пришлось бы ударить вас по пальцам ноги…
– Проклятье! Да вы наслаждались каждой минутой!
– Я – президент корпорации. Оу-кей. Но не собираюсь нарушать свои правила снова. И вам не позволю. В часы работы мы занимаемся работой – я вложила в это предприятие кучу денег, поэтому – сначала бизнес, и если кому-то это не по нраву, то станция поблизости. Ага. В нерабочее время мы можем… можем делать, что нам нравится. Оу-кей.
Она вернула стул на место и замерла, выпрямившись – не заносчивая или высокомерная, просто деловая и собранная. Я вежливо похлопал в ладоши и улыбнулся.
– И что нравится госпоже президенту?
Она раздраженно взмахнула сигаретой.