– А теперь самое время перекусить.
Молоденькая девушка внесла тазик с замоченным мясом и целую гору различных приправ и плодов.
– Сейчас будем готовить наше секретное блюдо. Его рецепт передают из поколения в поколение.
Вожак волкодлаков достал из‑за печи длинные деревянные спицы и принялся попеременно нанизывать на них, точно на шампуры, кусочки мяса и колечки лука.
Что‑то весь этот процесс мне напоминает...
Дым костра, водка в пластиковых стаканах, девчата, выкладывающие на импровизированный стол овощи, ребята, перепачканные сажей, но с гордостью несущие свежеприготовленные шашлыки, аромат которых щекочет ноздри и вызывает аппетит. Воспоминания, воспоминания...
Заложив в печь дров, Здирих поднес к ним горящую лучину и удовлетворенно хмыкнул.
Пока дерево прогорало, хозяин поведал нам историю, приключившуюся с его прапрапрабабкой. Это прозвучало как некая версия сказки «Золотые яблоки».
– Жила‑была, ела‑пила, и однажды‑таки случилось несчастье, ну, не беда‑горюшко, однако неприятно. А все из‑за живота ненасытного. Любила прародительница всласть покушать. Съела, значится, коня Ивана‑царевича, а тот в слезы, сопли по щекам размазывает, ревет, что тебе та белуга – на жалость давит. Никто, дескать, его не любит, не лелеет, и всяк в убыток ввести норовит.
Короче, послушала его причитания прабабка (тогда‑то она девкой молодой была), поковырялась в зубах сосновой иголкой и говорит человеческим голосом:
– Не трусь, квакуха, помогу тебе. По моей ты вине без транспортного средства остался, значит, мне тебя и до места нужного нести.
Царевич слезы утер, прыг на бабку. «Но!» – кричит.
Лесами дремучими, топями непроходимыми, но добрались до царства, где яблоня с фруктами молодильными произрастает. Добрались тайно, незамеченными. А как иначе? Фрукт редкий, цены великой, царь тамошний Берендей никому разрешения на вывоз за пределы державы не дает. А Ивану‑царевичу он позарез нужен. Что делать?
– Контрабандой вывезти, чтобы таможенники при шмоне не конфисковали, – выдав предположение, я довольно усмехнулся, уверенный на все сто, что никто из присутствующих ничего не понял из сказанного.
Волкодлак закончил нанизывать мясо на шампуры и продолжил повествование:
– Прабабка в этих делах толк знала, вот и насоветовала царевичу‑королевичу, как яблочек молодильных потихоньку умыкнуть. Без физического ущерба и без платы непомерной. И все бы получилось как надо, но царевича жадность сгубила. Повязали его стражники и представили на суд царя своего. Так, мол, и так, задержан при попытке ограбления.
Осерчал царь Берендей, ножкой затопал, а потом поинтересовался:
– Кто таков?
– Царевич я, – отвечает Иван. И ну плакаться, на судьбу жалиться.
А раз дело такое, казнить его не стали, а отправили в царство соседнее, принести чудо‑птицу, любимую игрушку царя Афрона.
Прабабка уже не рада, что с ним связалась. Убежала бы, да жалко – пропадет ведь один.
– Садись да держись покрепче.
Царевич скок на хребет, вцепился в шерсть, ножками о ребра стучит.
Долго ли бежали, коротко ли – того не ведаю, наконец прибыли.
Осмотрелись.
В саду царском беседка стоит, в беседке той клетка золотая, а в ней птица златокрылая. На солнце огнем так и пышет. А вокруг беседки стражники ходят, оружием потрясают.
Пригорюнился Иван.
А прабабка и говорит:
– Не печалься, дело это разрешимое. Подождем до ночи, а там стражники задремлют, ты тихонько прокрадешься, птицу в мешок, и бегом. Главное клетку не трогай, а то беда будет.
– Понял, не дурак.
Может, и не дурак, а жадность и на этот раз погубила, позарился на клетку златую... Схватил ее – как завоет что‑то. Стражники проснулись, повязали царевича‑королевича.