Все принялись блистать своими познаниями в медицине. От банального кровопускания до наименее вредного для здоровья искусственного дыхания «рот в рот».
Баба Яга властно отодвинула добровольных помощников и двинула меня кулаком по спине. Помогло.
– Мясо подгорит, – пробормотал я, передернувшись от одной только мысли о пропаже такого количества продовольствия.
Поняв, что со мной уже все в порядке, сердобольная нечисть расползлась по своим делам.
Рядом остались кот, домовой, Баба Яга и обладательница прелестных ножек, скрытых теперь под пестрым цыганским платьем. Можно вспомнить и о присутствии неотлучных Троих‑из‑Тени, но что‑то я обижен на них...
Незнакомка, откашлявшись, представилась:
– Катарина.
– Очень рад. Аркадий.
– Взаимно. Просьба у меня к тебе, ведьмак.
– Я ведьмак?
– Это же сразу бросается в глаза... молодой, сильный, с мечом и магией. Чем еще может заниматься мужчина, имеющий столько положительных качеств? Конечно, бороться со злом!
– Ну...
В принципе она была права. Кощей – олицетворение зла. На этом сходятся все авторитетные источники. А поскольку мне как ни крути, а придется сражаться с ним ради освобождения Аленушки, то выходит, что я борец со злом.
– Тебе, наверное, хочется узнать о противнике поподробнее? – спросила Катарина.
Я бросил взгляд на Ягу, ища поддержки, но та отвернулась, пряча улыбку. Придется самому решать.
– Я в общем‑то спешу. Кощей украл... я должен...
– Помоги, пожалуйста. – Из глаз ее потекли слезы, она, всхлипывая, уткнулась лицом мне в грудь. – Это очень, очень злобная тварь. Двуликая, мерзкая, грязная и... и...
– Спокойно. Расскажи все поподробнее. – Я смирился с тем, что придется помогать.
Когда же я‑то смогу найти тихое местечко, уткнуться носом в ложбинку между грудей любимой и просто понежиться, вдыхая нежный аромат ее кожи? Мечты, мечты...
– Впервые тварь сия появилась около года тому и с той поры вершит злодеяния каждую вторую ночь после полной луны. И всегда остается невидимой, лишь истерзанный труп очередной жертвы взирает на звезды мертвыми глазами с мольбой об отмщении.
– Как она убивает людей?
– Не людей. Она охотится на лесных дев.
– Понятно, – кивнул я, все больше теряя нить разумения. – Вскрытие производили? Отчего наступила смерть, установили?
– Вскрытие?! Смерть? А... умерли они оттого, что тварь уничтожала материнское древо.
– А?
– Это не просто людское равнодушие... тварь не рубила все деревья подряд. Нет! Она безошибочно определяла материнское древо и приступала к злодеянию в тот момент, когда девы пребывали в лоне дерева. Ты только представь себе страх, который испытывает дева, когда убийца начинает методично и изощренно кромсать плоть материнскую... Боль достигает предела, и дерево исторгает из своих недр деву... Время он выбирает точно: на небе светит полная луна и нет спасения деве, ибо под светом этим она лишается своих чар. Наслаждаясь триумфом, убийца повергает беззащитную жертву к своим ногам. Он терзает ее хрупкую плоть, предаваясь акту любви, но неутолима его жестокость и нет в его действиях ни капли любви или жалости – лишь звериная похоть...
– Сексуальный маньяк, – констатировал я, размышляя, как вычислить местного Джека Потрошителя.
– Но и этого мало злобному рассудку палача. Он оставляет едва живую деву и обкладывает хворостом ствол ее материнского древа. Затем поджигает его... Как можно получать удовольствие от чужой муки? Огонь пожирает материнскую плоть, выжигая душу лесной девы.
– Сволочь! Псих конченый, – зло бросает домовой, потрясенный неслыханной жестокостью.