- Мы подождем немного, - ответил Морель. - Видишь эту решетку? Она запирает погреб дома на улице Серпан, где происходят собрания общества Розианум. Они будут возвращаться здесь, и мы перехватим Гюэ и Сэн-Круа; если собрание будет тянуться очень долго, то мы… то ты можешь проникнуть в дом.
Он потушил факел и зажег потайной фонарь.
- Подождем, - сказал Лашоссе, осматривая свои пистолеты.
* * *
Гюэ и Сэн-Круа вошли с тем же лозунгом и с соблюдением тех же мер предосторожности, какие принимались, как, вероятно, помнит читатель, при введении Экзили в общество Розианум. Все члены собрания сидели по своим местам. Зал был украшен тем же ковром и шаром, был освещен свечами и был снабжен ретортами, колбами, паяльниками и доской. После обычных вопросов Гюэ доложил собранию о новом члене, желающем вступить в братство.
- Желает ли он произвести какой-либо опыт? - спросил старший.
- Он готов.
- Приступим к делу, братья, - воскликнул мастер.
Была принесена каменная доска.
- В какой отрасли Вы работали? С ртутью, серой, водой, воздухом, солью, землей, телом или духом? - спросил мастер, обращаясь к Сэн-Круа.
- Я прошел все эти ступени, - ответил Годэн.
- Какое доказательство Вы представите нам?
- Недавно перед собранием были показаны опыты с ядом и противоядием. Вы назначили большие награды за открытие этой тайны. Мне известно это вещество, и я покажу Вам образец своего искусства, но за это я попрошу у вас защиты и убежища в ваших подземельях, как и тот ученый. Кроме того я попрошу еще одного.
- В чем состоит Ваша просьба?
- Мне известны составные части тех таинственных капель, но я - еще новичок в высшем искусстве, а потому прошу разрешения выбрать среди Вас учителя, который научил бы меня соединять эти вещества. Мне не хватает еще одного соединения; я тщетно пытался произвести его.
- Тебе это никогда и не удастся, мальчишка, школьник, - раздался вдруг громовой голос.
Все в страхе повскакали со своих мест, а на середину зала медленно выступила тощая фигура Экзили.
- Маттео! - воскликнул Сэн-Круа, - ты здесь?
- Никакие тюремные стены не могут удержать меня, когда наступил час моей свободы. Ты не выдержишь этого испытания так же, как и все присутствующие.
Члены общества, и в том числе Гюэ и Сэн-Круа, были так поражены, что ничего не могли ответить.
Между тем итальянец продолжал:
- Ученик, я спрашиваю тебя, где же твое обещание?
- Я хотел только попугать, - пробормотал Сэн-Круа.
- Неуч! Вы ничего не сумеете сделать, да и все это ни к чему, теперь я здесь.
Старший из членов общества встал и проговорил:
- Вы очень смело говорите, не осведомляясь о том, желаем ли мы укрывать Вас в наших помещениях. На Вас лежит тяжелое подозрение; Вы каким-то непонятным образом появились теперь среди нас из тюрьмы, Вы - учитель этого человека, который хочет вступить в наше братство, Вы требуете от него исполнения какого-то обещания - все это как-то таинственно и подозрительно. Оправдайтесь в наших глазах, или же мы заставим Вас покинуть эти стены вместе с Вашим учеником.
Экзили подошел к каменному столу и, с презрительной улыбкой облокотившись на него, сказал:
- Подождите немного, господа, я вижу, что вы остались на том же месте, где и были. Никто из вас не смог проделать мои опыты, и я имею полное право спросить: кто обвиняет меня?
На середину выступил человек маленького роста.
- Я обвиняю тебя, - сказал он визгливым голосом, - твои руки недостаточно чисты, чтобы творить дела, завещанные нам Иаковом Розе.
- Но в чем же, брат мой? - спокойно спросил Экзили.
- Я обвиняю тебя в том, что ты при помощи своих ужасных капель, мазей и порошков сеешь несчастье между людьми.
Сэн-Круа вздрогнул.
- Продолжай, - сказал Экзили.
- Ты нам показал, что за смертью скрывается жизнь, но твои руки заняты исключительно уничтожением, и я во всеуслышание заявляю: ты убил Грю-Ренэ, ты отравил королеву. Ты - всенародный бич! Если это - твой ученик, то пусть его хранят могущество Сатурна и светлый дух Луны, иначе он погибнет.
Экзили бросил на маленького адепта злой взгляд.
А тот не смущаясь продолжал:
- Где жизнь, которую вызывают и возвращают твои средства, сила добра, которую ты обещал показать нам?
- Какие глупости! - насмешливо проговорил Экзили.
- Суд над ним, суд! - раздались голоса.
Гюэ боязливо прижался в угол.
- Тише Вы, - крикнул Экзили, - не раздражайте меня! Годэн, ко мне!
Сэн-Круа со страхом повиновался.
- Вяжите его, убейте итальянского скорпиона, - заревела толпа, и при тусклом свете свеч засверкали шпаги и пистолеты.
Экзили отскочил в сторону, с силой толкнул стол, вследствие чего реторты, трубки и щипцы с грохотом попадали на пол; воспользовавшись происшедшим смятением, он выхватил кинжал и крикнул:
- Ни шага дальше!.. Я вижу, что там, где я искал защиты, я встречаю врагов. Докажите мою вину! Я освобожден приказом короля! Одно мое слово - и полиция де ла Рейни закроет вашу лавочку. Посмотрим, кто победит; ученики Розе или я, врач, которому подвластны все силы природы?
- Он не должен выйти отсюда живым. Убейте его, час его смерти настал, - глухо сказал председатель.
- Убейте его, - закричали присутствующие.
Годэн выхватил шпагу и встал рядом с Экзили.
- Поборемся! - воскликнул итальянец. - Как жаль, что со мной нет банки с ошеломляющими газами! Вы все уже давно лежали бы на полу!
Яростные крики прервали его. Присутствующие со всех сторон бросились на итальянца и Сэн-Круа; те стали защищаться кинжалами и стульями.
Годэн был уже ранен в руку и истекал кровью…
Но вдруг все разом изменилось.
Мы должны попросить читателя вернуться немного назад и последовать за нами в те узкие улицы и переулки, которые пересекают улицу Лагарн. Одной из этих улиц была известная читателю улица Серпан. На ее углу находился старый дом, погреб которого сообщался с подземными галереями каменоломен. Вверху этого ветхого дома жил каменщик, в следующем этаже была квартира старика-доктора, которому принадлежал дом. Внизу было две квартиры; одну из них занимал старый отставной полковник, потерявший на войне левую руку, другую - тихий молодой юрист, служивший в Шателэ и проводивший целые ночи за книгами; это был не кто иной, как Ренэ Дамарр. Однажды, когда молодой человек сказал Гюэ, где он живет, ему невольно бросилась в глаза удивленная физиономия старика, который каким-то странным тоном переспросил:
- Что? Вы живете в старом доме на улице Серпан?
- Что же тут удивительного? - смеясь спросил молодой юрист.
В тот вечер, когда Гюэ и Сэн-Круа пустились в свои подземные странствования, в кабинете Ренэ находилось два человека: сам Ренэ и господин лет двадцати восьми, очень красивой наружности и прекрасного сложения; это был Франсуа Дегрэ, один из чинов полиции де ла Рейни. Дегрэ пришел к Дамарру, чтобы сообщить ему некоторые сведения относительно одного убийцы, преследуемого Шателэ.
- Я напал на его след, - между прочим сообщил Дегрэ молодому юристу, - и думаю, что не ошибся; каждый из этих преступников имеет свой метод и выработанную систему. Так, например, у нас был один убийца; он всегда ставил крест на дверях, которые взламывал, и проводил ножом по горлу своих жертв совсем особенным образом. Достаточно было взглянуть на труп убитого, чтобы определить, чьих рук это дело.
Ренэ не мог удержаться, чтобы не сказать своему собеседнику:
- Простите мне, господин Дегрэ, один вопрос: я не понимаю, как человек с таким большим умом, образованием и такой наружностью может постоянно находиться среди убийц и воров. Неужели Вы по собственному желанию избрали эту профессию?
- Не буду отрицать, что раньше я занимался медициной, но некоторые дикие выходки заставили меня уйти из университета и пришлось поступить в полицию. Теперь я уже привык к этому делу и полюбил его; тут нужно много наблюдательности, находчивости, а также и физическая сила, дающая возможность избегать опасности. Сама природа, кажется, предназначила меня к этой профессии и одарила не только блестящими способностями, но и зоркими глазами, прекрасным слухом, обонянием и осязанием.
Он встал и начал собирать свои бумаги, а Ренэ с изумлением смотрел на этого оригинального человека и наконец сказал:
- Готов служить Вам, - ответил Дегрэ. - А теперь спокойной ночи!..
Он повернулся к двери и собирался уходить, но вдруг остановился, причем его глаза расширились, а шея вытянулась. Ренэ не мог понять, что может означать такое превращение.
- Что такое? - спросил он.
- Шш… - прошептал Дегрэ, - разве Вы ничего не слышите?
- Да что такое?
- Неужели же Вы не слышите?
- Что? Где?
- Здесь, за стеной, глухой шум многих голосов.
Дегрэ отбросил в сторону свои бумаги и, подойдя к стене, приложил к ней ухо.
- Вы ошибаетесь, - сказал Ренэ, - какие тут могут быть голоса?
- Нет, я не ошибаюсь, мое ухо уже привыкло различать непривычный шум… Да, это - голоса, - прошептал он. - Они гудят, как рой пчел… Вот один голос выделился! Там происходит что-то особенное, идет какой-то спор, там живет кто-нибудь?
- Нет, там, в боковых флигелях, насколько я знаю, помещаются склады товаров: кожи, красок, дерева и т. п.
- Насколько Вы знаете… но, очевидно, Вы знаете не все. Эти товарные склады очень подозрительны. Подойдите сюда!.. Слышите?
Ренэ приложил ухо к стене, и ему также показалось, что он слышит шум многих голосов.
- Я этого раньше никогда не слышал, - прошептал он.