В эту минуту отверстие в дверях лаборатории отворилось и в него просунулась голова Мореля, помощника Гюэ. Ему было около пятидесяти лет и он имел поразительно безобразную внешность. Морель уже около трех лет находился в доме Гюэ и обладал большим достоинством: он был очень молчалив. Гюэ не раз испытывал своего слугу, и тот всегда с честью выходил из этого испытания. Он не водил знакомства ни с кем из соседей, не болтал, ловко помогал в химических работах и вредные испарения, наполнявшие лабораторию, не оказывали никакого действия на его железное здоровье. На основании всего этого Гюэ мирился с отталкивающей наружностью Мореля и всеми силами старался удержать его и привязать к дому.
Старый слуга и не требовал особого внимания или ухода; он ел у очага в сенях, без воркотни и недовольства, все, что ему давали. Жалованье он принимал с благодарностью, но через несколько времени возвращал хозяину, с просьбой спрятать деньги, в которых не нуждался. Очень редко он брал небольшую сумму, чтобы купить себе новое платье. Спал Морель в маленькой беседке, находившейся в саду у самого выхода на улицу Пердю.
Когда он теперь открыл отверстие в двери лаборатории, Гюэ и Аманда стояли спиной к ней и не видели его. Старик стал внимательно прислушиваться к разговору отца с дочерью, не сводя с них пытливого взора.
- Кто же была та несчастная, которая пошла искать свою дочь в этом проклятом доме? - спросил Гюэ.
- Это - вдова одного купца из Ломбардской улицы; ее зовут Розье.
Голова Мореля исчезла.
- Если это так, - проговорил Гюэ, - то не ходи, дитя мое, пусть Морель отнесет цирюльнику эти бутылки. Морель! - крикнул Гюэ, но, не услышав отклика, ушел в лабораторию искать слугу.
Наступил вечер, в мрачных сенях ложились темные тени. Часы на церкви Богородицы пробили семь.
- Теперь он скоро должен прийти, - прошептала Аманда, посматривая в окно, выходившее в сад, - отец будет в лаборатории, он ждет гостя, - значит, я не нужна и ничто мне не помешает. - Она бросила взгляд на дверь лаборатории и тихо проговорила: - Я уверена, что не ошибаюсь: отец уходит из дома по ночам. Этот Глазер - какой-то странный парень. Отец слишком увлекается, когда работает над каким-нибудь новым открытием; надо наблюдать за ним, а то слишком заберут его в руки.
Раздался звонок. Гюэ поспешно вышел из лаборатории, отпер дверь, и в сени вошли два человека. Один из них был Глазер, а второй был незнаком Гюэ, а также и его дочери.
- Добрый вечер, господин Гюэ, - начал Глазер, - позвольте мне ввести к Вам своего друга, о котором я Вам вчера говорил.
Гюэ приветливо поклонился пришельцам и сказал:
- Войдите на минутку в лабораторию, господин Глазер, и Вы, сударь, также; я только скажу пару слов своей дочери.
Посетители вошли в лабораторию.
Тогда Гюэ, подойдя к дочери, произнес:
- Дитя мое, не мешай нам!.. Мы должны произвести необычайный опыт и не сможем ни на минуту оторваться от реторт. Оставь нас одних! Морель уже принес вино и закуску в лабораторию. Будь дома и не болтай лишнего, если придет какой-нибудь любопытный гость, - и, поцеловав дочь в лоб, старик исчез за дверями своей лаборатории.
Молодая девушка отправилась в свою маленькую комнатку и, открыв окно, высунулась в него.
- Тсс! Тсс! - раздалось снизу.
- Я тут, - прошептала Аманда.
В темноте смутно выделялась фигура молодого человека, а затем он очень ловко взобрался по обвитой виноградом решетке и в один миг очутился на широком подоконнике. Несмотря на густой мрак, маленькие руки Аманды быстро нашли руки молодого человека и ее губы встретились с его губами.
- Добрый вечер, моя дорогая, любимая Аманда, - тихо проговорил он.
- Здравствуй, мой дорогой Ренэ, - ответила Аманда.
Этот молодой человек был герцог Ренэ Дамарр; он в качестве студента попал в дом старика Гюэ, чтобы пройти с ним курс медицины. Наряду с некоторыми интересными научными открытиями Ренэ сделал одно, еще более для себя интересное, что у Гюэ прелестная дочь.
Аманда с восторгом отвечала на любовные признания красивого молодого человека. Ренэ был счастлив и благословлял своего наставника, посоветовавшего ему заняться медициной под руководством Гюэ. Молодые люди скоро пришли к соглашению относительно времени и места свиданий. Когда старик Гюэ был занят своими колбами и ретортами, Аманда отпирала садовую калитку, выходившую на глухую улицу; когда же время для свидания было неудобно, Ренэ находил калитку запертой.
- Отчего ты сегодня пришел так поздно? - спросила Аманда после первых приветствий.
- Я пришел, как только мог выбраться, а это было ужасно трудно, моя дорогая: у нас был такой скучный гость, старый маршал Гассион, товарищ моего отца; он занимал нас разными воинственными рассказами.
- Мне очень хотелось бы когда-нибудь послушать рассказы таких важных господ; это, должно быть, очень интересно?
- Для меня, милая Аманда, твоя болтовня гораздо интереснее, - проговорил Ренэ, целуя молодую девушку. - Я чрезвычайно люблю, когда ты говоришь; знаешь, я даже во сне слышу твой голосок.
- Неужели, Ренэ? Я тоже вижу тебя во сне, - со вздохом проговорила Аманда. - На днях я видела, что твой отец страшно сердился, запрещал тебе любить меня, проклинал науку, которая погубила тебя, хотел отнять тебя от меня. Как ужасно это, не правда ли?
- Но ведь это было только во сне, моя дорогая малютка, - засмеялся Ренэ.
- А если этот сон сбудется?
- Что тебе приходит в голову? Я скоро получу звание доктора, и все изменится. Я пойду к отцу и все скажу ему. Он должен будет согласиться.
- Ну, а если он не захочет согласиться и будет настаивать на своем?
- Тогда мы уедем, Аманда; Божий мир велик, а я обладаю не только гербом, но и основательными научными познаниями. Меня не запугаешь лишением наследства.
- Господи Боже!.. Милый Ренэ, не увлекайся так, а то ты упадешь с окна. Конечно, я пойду за тобой, но все же было бы лучше, если бы можно было остаться в Париже.
- Все устроится. Люби меня только, Аманда; ты увидишь, мы достигнем своей цели. Твой отец очень расположен ко мне, если…
- Мой отец очень добр, - возразила Аманда, - но он ничего не понимает в нашей любви; все его мысли направлены только на различные опыты; он ведет знакомство только с людьми, которые заняты тем же, а потом…
Аманда остановилась.
- Ну, что же потом? - спросил Ренэ, - чего же еще требует твой отец?
- Нет… я… Ах, дорогой Ренэ, - проговорила молодая девушка, - я хотела… я должна сказать тебе кое-что… что лежит у меня на душе.
- Что же это, Аманда? Говори! - и молодой человек схватил руку возлюбленной и прижал к сердцу.
- С моим отцом творится что-то неладное, - прошептала Аманда, - он занимается какими-то странными делами и все говорит о каких-то редких, удивительных веществах, которые ему удалось открыть; к этому я уже привыкла, но с некоторых пор он стал уходить ночью из дома.
- Как? Это делает он сам, хотя всегда так настаивает на том, чтобы никто не нарушал ночного покоя?
- Да, это так. Я несколько раз пробиралась к дверям его лаборатории, стучала, звала, но все напрасно. В лаборатории горел огонь, и в трубы струился дымок, но все это было сделано, чтобы обмануть меня. Отца без сомнения не было в лаборатории, иначе он ответил бы на мой зов. Морель спал в своем домике. Я слышала, что мой милый старик только около четырех часов утра вернулся в свою комнату.
- Хорошо! - сказал Ренэ. - Но разве ты не слышала, как отворялись тяжелые двери дома?
- Нет, я ничего не слышала.
- Может быть, ты ошиблась?
- Нет, Ренэ, я уверена, что отец проводит известное время ночи вне дома. Но зачем?
- Не последить ли мне как-нибудь за ним? - спросил Ренэ. - Я очень люблю подобные приключения.
Резкий, шипящий звук пронесся в воздухе и из труб, проведенных в решетчатое окно лаборатории, заклубился белый пар.
- Вон там опять что-то происходит, - сказала Аманда. - Мой отец работает с Глазером и каким-то несимпатичным незнакомцем. Они могут прийти сюда. Иди, милый Ренэ, и обещай мне пока ничего не предпринимать.
- Хорошо, если ты непременно этого хочешь. Но, может быть, я случайно что-нибудь узнаю; ведь тогда мне можно будет продолжать свои расследования?
- Тогда можно. Если со мной случится беда, то я позову тебя. Ведь ты придешь, мой милый, не правда ли?
Вместо всякого ответа Ренэ прижал молодую девушку к своей груди и, крепко поцеловав ее, стал спускаться вниз. Добравшись до земли, он еще раз тихо сказал "спокойной ночи" и исчез в глубине сада.
Как только Ренэ ушел, из темного угла сада поднялась неуклюжая фигура Мореля.
- Этого - можно выпустить, - пробормотал слуга, - знаю я этих студентов, у них никогда нет гроша за душой. Тут дело обстояло бы еще хуже, чем с Териа, и еще, чего доброго, он узнал бы меня. Счастье, что Пешер так хорошо отделал Териа, а то я пропал бы. Хорошо, что хоть письмо осталось, на нем можно будет еще заработать; надо только повидаться с Лашоссе; он знает все гербы, и мы с ним разберем, чья это печать. Мне везет на бумаги. А тут еще эта любовная история у Аманды!
Морель, рассуждая таким образом, шел вдоль улицы Пердю. Перед ним в густом тумане виднелся молодой герцог, направлявшийся к своему дому.