II
Капли итальянца
Гюэ ввел обоих пришельцев в свою лабораторию и запер за собой дверь.
- Позвольте представить Вам нового друга, господин Гюэ, - сказал Глазер, - это - знаменитый синьор Маттео Экзили.
Незнакомец с приветливой улыбкой поклонился хозяину.
Тот с изумлением взглянул на итальянца и сказал ему:
- Я уже не раз слышал Ваше имя.
- И, вероятно, с не слишком лестными отзывами, - засмеялся Экзили.
- Мало ли что говорят! - возразил Гюэ. - Вас привел мой друг, а потому добро пожаловать. Осмелюсь спросить, что привело Вас ко мне?
- Минутку терпения, - сказал Глазер. - Доктор хочет обратиться к Вам для приготовления одного лекарства, а, кроме того, мы сегодня должны ввести его в наше сообщество.
Гюэ с изумлением посмотрел на своего друга.
Глазер положил руку на его плечо и произнес:
- Успокойтесь, успокойтесь!.. Тот, кого Вы видите перед собой, вполне достоин вступить в общество Иакова Розе. Он производил у меня такие опыты, которые нам и во сне не снились.
- Если Вы так могущественны, - обратился к итальянцу Гюэ, - то зачем Вы приходите ко мне и желаете воспользоваться моими услугами?
Доктор Экзили встал с кресла, в котором сидел, и, подойдя к Гюэ, проговорил:
- Мне предстоит важное дело. Я призван сюда, чтобы оказать помощь королеве-матери, которая страдает неизлечимыми недугами. Содержание моих лекарств известно мне одному и составляет глубокую тайну. Я хотел просить Вас о разрешении воспользоваться Вашими аппаратами и лабораторией; я хочу приготовить здесь те мази, эссенции и напитки, которые послужат мне для исцеления королевы.
- Но ведь мой друг Глазер живет гораздо ближе. Его лаборатория находится на Бернардинской улице, в нескольких шагах отсюда, зачем же Вы пришли ко мне?
- Потому, что Ваши аппараты и приспособления - самые лучшие во всем Париже. Я впоследствии оснуюсь здесь и устрою свою мастерскую, но до тех пор не можете ли Вы дать мне место у себя?
Гюэ бросил вопросительный взгляд на Глазера, потом посмотрел на свою печь, где стояла колба под медным колпаком. В печи горел огонь, и такой знаток, как Экзили, мог сейчас же определить, что тут изготовлялся какой-то химический препарат.
Доктор следил за взглядом Гюэ.
- Вы боитесь, - засмеялся он. - Вы думаете, что я проникну в Ваши тайны? Не беспокойтесь!.. Мне хотелось бы знать, что такое знаете Вы из неизвестного мне!
Гюэ насупился - в нем был оскорблен ученый. Он быстро подошел к печи и гордо произнес:
- Можете убедиться, что я не боюсь Вашей мудрости. В этой колбе находится нечто, что Вы не так-то легко определите. На днях я представлю этот состав нашему обществу, и первое место останется за мной.
- Не многого ли Вы захотели, господин Гюэ? - спросил Экзили с недоверчивой улыбкой.
Гюэ видимо злился.
- Я иду на все, - воскликнул он, - и не боюсь, что Вы разгадаете мой состав; будьте добры подойти поближе и исследовать его.
- Как Вы называете эту штуку?
- Это - не что иное, как знаменитый Арканум кораллинум Парацельса, который я снова нашел. Каждый, изучивший тайны этого великого ученого, знает, что способ приготовления этого всемогущего средства к сожалению утерян и Парацельс в своих рукописях дает лишь смутные указания. Я, доктор, продумал много ночей, проработал немало дней и вот вчера нашел этот способ. У меня лопнуло пятьдесят реторт этой драгоценной смеси, я потратил множество редких веществ и вот наконец…
- И вот наконец Вы убедились, что самые простые вещества дают то же самое; в химии всегда так, - со смехом проговорил Экзили.
Гюэ смущенно посмотрел на итальянца.
- Прекрасно! Вы должны увидеть полученные мной результаты. Здесь, в песке, на слабом огне стоит колба, там, в реторте, - вторая порция.
Гюэ осторожно приподнял одну склянку и поднес ее к огню; в сосуде виднелся красноватый порошок. Затем Гюэ с деловым видом подошел к другой колбе и снял медный колпак; в ней текло жидкое вещество, на котором поднимались пузыри.
Старик с гордостью посмотрел на итальянца, внимательно рассматривавшего вещества, находящиеся в склянках и ретортах. Прошло довольно продолжительное время. Глазер и Гюэ подошли совсем близко к Экзили; старый ученый самодовольно улыбался, видя, что итальянец наморщил брови, покачал головой и наконец спросил:
- Вы разрешите взять немного из этой склянки?
- Как Вам угодно, - проговорил Гюэ, уверенный в победе, - как угодно, но Вы этим ничего не добьетесь.
Итальянец насыпал маленькую ложечку красного порошка на железный лист, вынул из обширного кармана какую-то бутылочку и, прежде чем старый Гюэ успел спросить его о чем-либо, налил несколько капель на порошок. Густой пар, поднявшийся с сильным шипением вверх, на мгновение окутал всех и затем медленно стал выходить в вытяжные трубы. Когда пар рассеялся, Экзили снова посмотрел на лист, на котором появился какой-то осадок.
- В этом-то и заключается вся Ваша тайна? - сказал он, презрительно улыбаясь.
- Ну да. Вы же не станете отрицать, что это - великое открытие? - со страхом спросил Гюэ.
- Для Вас, мой милый, может быть, а для меня это - сущие пустяки. Какие болезни должно излечивать это снадобье?
- Всевозможные: судороги, сыпь, оно выгоняет из тела все вредные соки, вытягивает болезнь из костей. Это - кораллинум Парацельса.
- Очищенная ртуть, политая Spiritus Nitri, поставленная на слабый огонь, пока спирт испарится, дает красный осадок. Этот осадок, растертый в порошок на мраморной доске, - вот Вам Ваше всемогущее средство, которое находится в Вашей склянке. Все это - одни пустяки!
Гюэ побледнел. Итальянец верно определил состав и способ получения знаменитого вещества.
- Но мне понадобилось столько времени, чтобы получить его!.. - воскликнул старик.
- Потому что Вы не так взялись за дело, милый мой; покажите мне еще что-нибудь.
- Я ничего больше не стану показывать Вам. Вот мои препараты, вот животные. Вы знаете больше меня, господин Экзили, и меня очень радует, что я узнал такого мудрого человека как Вы. Все мои приспособления, колбы реторты, печи - все находится в полном Вашем распоряжении; мы будем вместе работать, и я убежден что работать с Вами будет приятно. Я обожаю науку; может быть, мы найдем философский камень или жизненный эликсир.
- Все может быть, - сказал Экзили, - я покажу Вам еще многое.
- Ну, - воскликнул Глазер, - разве Вы не признаете моего друга Маттео достойным представления нашему обществу? Вы сомневаетесь в том, что он сможет это доказать на деле?
- Мне очень приятно, Глазер, что Вы сочли меня достойным чести ввести доктора Экзили в наше сообщество. Идемте. Уже девятый час, нам пора. Подождите, маленькая предосторожность.
Гюэ поставил лампу на край стола так, чтобы свет ее падал прямо в окно, затем взял несколько курительных свечей, положил в металлический таз и зажег находящийся в них фитиль; сейчас же показался белый дымок, который потянулся в вытяжные трубы.
- Это для отвода глаз моим домашним, - усмехнулся старик, - когда они видят свет и слышат запах дыма, то думают, что я работаю. Ну-с, в путь, господа!
Гюэ захватил потайной фонарь, набросил плащ, надвинул шляпу и пошел к тому углу лаборатории, где стояли грубый стол и токарный станок. Отодвинув этот стол, за которым оказалась плита, старик поднял ее при помощи вделанного в нее железного кольца, и в открывшемся отверстии показалась спускающаяся вниз лестница.
- Я пойду вперед, господа, - сказал Гюэ.
Высоко подняв фонарь, старик стал спускаться с лестницы, за ним осторожно следовали Глазер и Экзили. Наконец все трое исчезли в таинственной глубине, а скрытый механизм, приведенный в действие Гюэ, бесшумно захлопнул над их головами потайную дверь.
III
Братья общества Розианум
Алхимик и доктор Филипп Теофраст Парацельс без сомнения представляет собой одну из самых известных, замечательных, таинственных и вместе с тем сомнительных личностей шестнадцатого столетия. Этот удивительный человек побывал в разных странах, где показывал незнакомые способы лечения и рекомендовал таинственные лекарства. Подобно другим алхимикам и ученым, он изъездил Восток, Германию и Италию и возил с собой всевозможных заклинателей духов, колдунов и т. п. Благодаря ли каким-нибудь ему одному известным чудодейственным лекарствам, или известной присущей ему силе, Парацельс к тридцати трем годам приобрел громкую известность, так что тяжело больной маркграф Филипп Баденский обратился к нему и совершенно выздоровел.
В 1526 году Парацельс получил при базельском университете место профессора по физике и хирургии. Вдохновенная речь, сопровождаемая выразительной мимикой и жестикуляцией, ореол таинственности, окружавший Парацельса - все это собрало вокруг него толпу приверженцев, свято веривших во всемогущество своего учителя. Парацельс, подобно многим мечтателям и фанатикам, презирал точную науку и увлекался кабалистикой; воздух, вода, земля и огонь казались ему населенными таинственными духами, и его химические опыты имели подобный же характер.
С течением времени слава Парацельса несколько померкла, но тем не менее у него была масса поклонников, последователей, учеников и подражателей. Его учение распространялось, и многие врачи, как например Жерар Дорн, Петро Соверин, Мартин Руланд и другие, пошли по его стопам.