Придя в себя, Ренэ Дамарр заметил, что часть бумаг, лежавших на этом сундуке, упала на пол. Он нагнулся, чтобы поднять их. Это были старые, пожелтевшие от времени бумаги; на металлической обложке одной из них висела печать. Взоры Ренэ блуждали по строкам; он, как пригвожденный, не двигался с места. Медленно поднес он бумаги к лицу, и среди черных и красных букв ему бросились в глаза слова: "Я, Сюзанна Тардье"…
Ренэ подумал, что находится во власти какого-нибудь таинственного волшебства, порожденного этой лабораторией; он стал читать дальше и с болью в сердце убедился, что стоит лицом к лицу с истиной.
"Я, Сюзанна Тардье, жена герцога Клода Дамарр, - читал несчастный юноша, - заявляю в присутствии двух свидетельниц: акушерки Перинетты Лашоссе и служанки Жюстины Лабрусс, что соглашаюсь поручить надзору Жака Тонно моего сына рожденного мной в ночь с десятого на одиннадцатое апреля 1639 года; отцом ребенка я признаю Анивеля де Сэн-Лорена, который также признал себя его отцом. Соглашаюсь, чтобы упомянутый Тонно увез моего ребенка, куда найдет необходимым, и отказываюсь от всяких притязаний, на которые дают мне право мои отношения к де Сэн-Лорену; желаю одного: чтобы мальчик, которому при крещении даны имена Шарль Годэн де Сэн-Круа, был воспитан сообразно с положением его отца, и молю Бога, чтобы Он принял несчастное дитя под Свою защиту. Скреплено собственной моей подписью: 10-го мая 1645 года. Сюзанна Тардье, дочь Адама Тардье, мастера кузнечного цеха и бургомистра города Амьена".
Несколько ниже стояло: "Я, Жермэн Матэ Леру, амьенский городской писец, собственноручно написал этот документ по желанию моего друга, бургомистра и мастера кузнечного цеха Адама Тардье".
Ренэ погрузился в состояние полного бесчувствия. Мог ли он узнать что-нибудь ужаснее? Перед его умственным взором предстал целый ряд несчастий, обманов и злодейств. Его мать, его любимая, обожаемая мать совершила проступок, доказательства которого находились теперь в его руках; Лашоссе, этот несомненный убийца, был тесно связан с его матерью, с Сюзанной Тардье, женщиной, так походившей на ангела! Де Сэн-Лорен был убит, и его смерть произошла, вероятно, от одного из тех ядов, которые приготовлял этот мертвец, лежавший на полу, а этот отравитель был родным братом его, Ренэ Дамарра!
- Годэн, брат мой, - прошептал он, склоняясь над трупом, - что бы ты ни сделал, пусть Господь Бог умилосердится над твоей душой!.. Люди много виноваты перед тобой: любящая рука могла бы удержать тебя от опасного пути… Ах, зачем "они" отреклись от тебя! - Он закрыл лицо руками. В эту минуту до его слуха долетели звуки человеческих голосов; он вскочил и бросился к двери. - Я спасу тебя, матушка, - прошептал он, пряча бумаги, - может быть, я явился как раз вовремя… Это рука Провидения привела меня сюда!
Голоса слышались все громче; казалось, это был не спор, а скорее борьба. Ренэ бросился в кухню Глазера.
Как читатель помнит, Лашоссе, увидев молодого Дамарра, выбежал во двор, а оттуда на улицу. Он был в отчаянии, что нигде не мог найти Мореля, и ходил перед домом взад и вперед, не зная, на что решиться, как вдруг судьба послала ему в руки того, кого он напрасно искал. Нигде не видя Лашоссе, Морель решился проникнуть в дом и повидаться с Сэн-Круа, но его несчастная звезда бросила его прямо в объятия врага, беспокойно мерившего шагами улицу.
- Собака! Разбойник! Наконец-то я поймал тебя! - крикнул Лашоссе, крепко обхватывая его руками. - Подай сюда мои бумаги! Я предчувствую беду… Где бумаги?
Он так сжал горло Мореля, что несчастный почти задохнулся.
- Пусти!.. Пусти! - прохрипел он.
- Нет, и ты сейчас умрешь, если не возвратишь бумаг… Отдай бумаги! Дело идет о спасении Сюзанны!
- Пусти, Жан, пусти! Клянусь, у меня нет уже писем… Я хотел продать их Сэн-Круа, но он отнял их у меня… Пусти меня!
- Ты говоришь правду? - спросил Лашоссе, выпуская из рук горло мошенника.
- Правду. Мы оба обмануты… Я хотел сейчас идти к нему… Он здесь, в доме.
Лашоссе разразился диким хохотом.
- Это - рок, - сказал он. - В его руках теперь доказательства; он теперь узнает, кто его отец, мать… его брат теперь возле него… Ах, мне надо к нему! Пусть сегодня же все разъяснится!.. Так написано в книге судеб!
- Берегись! - предостерег его Морель.
- Собака! - закричал Лашоссе, - если ты обманул меня, горе тебе! Я размозжу твою воровскую башку о камни мостовой!
- Я сказал тебе правду. Поди к Сэн-Круа, я подожду тебя. Ты увидишь, что я не солгал.
В пылу разговора они не заметили, как из дома выбежал человек и скрылся в темноте.
- Останься здесь, - сказал Лашоссе, - мне необходимо переговорить с Сэн-Круа… Будь, что будет; боюсь, что надвигается беда. У Глазера находится Ренэ Дамарр с каким-то человеком. Но я ничего не боюсь; я должен получить бумаги, или пусть Годэн сожжет их на моих глазах.
Он скользнул в открытую дверь и, осторожно прислушиваясь, стал подниматься по лестнице.
Между тем Дегрэ добежал до угла улицы. В ночной тишине резко прозвучал свисток, на него немедленно отозвались три другие свистка, и к сержанту поспешно подошли пять человек.
- За мной! - шепнул Дегрэ и вся группа направилась к дому Глазера.
Увидев приближающихся людей, Морель понял, что катастрофа надвигается, и поспешил скрыться, но притаился вблизи, чтобы видеть, что произойдет.
Расставив своих товарищей на дворе и в сенях дома, Дегрэ поднялся по лестнице, в помещение Глазера.
Лашоссе, входя в дом, наткнулся на встревоженную служанку и от нее узнал, что произошло в лаборатории. Волосы дыбом поднялись на его голове при таком ужасном известии: яды, бумаги, доказательства существования ужасного союза, - все было обнаружено!
- Где Глазер? - прохрипел он.
- Там, наверху, - ответила девушка, - я слышала из своей кухни, что он вместе с другим человеком был около трупа.
- С кем? Да не хнычь же!
Лашоссе, яростно крикнув, продолжал:
- Все пропало! Теперь я уже не в силах спасти тебя, Сюзанна: твой позор открыт! - и он бросился вон из кухни, шепча: - Спасайся сам, убийца!.. Может быть, ты еще будешь полезен ей.
На площадке лестницы ему загородила дорогу темная фигура.
- Это - Глазер? - вполголоса произнес Лашоссе.
- Кто тут? - ответили ему вопросом.
Лашоссе тихонько отступил.
- Кто тут? - прозвучало еще раз в темноте. - Не посветить ли мне? Ведь я вижу, что кто-то шевелится… Не посветить ли мне своим пистолетом?
Фигура подошла ближе; Лашоссе бросился бежать.
- Эй ты, там внизу! Знаешь ли, кто я? Я - полицейский сержант, служу у господина Рейни! Ты больше не выйдешь из этого дома: мои люди сторожат его.
Дегрэ прислушался; на площадке лестницы раздавались шаги.
- Ага! Ты вернулся! А вот и я! - закричал сержант. - Лами, подай фонарь!
Через несколько секунд трепетный свет потайного фонаря осветил ступени лестницы. С фонарем в руках Дегрэ вошел в лабораторию, и первое, что он увидел, была фигура человека, который, скрестив руки на груди, стоял в углу между шкафом и стеной.
- Вы - Ролатр или Лашоссе! - воскликнул сержант.
- Да!
- Сдавайтесь; Вам уже не уйти; Вы - мой пленник!
- Ну, нет еще! - крикнул Лашоссе, выхватывая пистолет.
Но, прежде чем он успел выстрелить, Дегрэ вырвал у него из рук оружие. Лашоссе был очень силен; он, как железными тисками, обхватил руками руку противника. Но сержант почти не имел равных себе по силе среди смертных: он быстрым движением вырвал свою руку, поставил фонарь на шкаф и сгреб свою добычу, насмешливо говоря:
- Не старайся, ничего не поможет!.. Кто попался в мои лапы, тому уже не выбраться! - Затем, крепко сжав правой рукой обе руки Лашоссе, он левой захватил его за пояс и, высоко подняв на воздух, крикнул: - Отворите дверь! Лами! Сиар, сюда!
Глазер, совершенно уничтоженный, отворил дверь; в ту же минуту на пороге появился Ренэ, а с другой стороны вбежали сыщики. Гигант-Дегрэ донес свою жертву до пораженного ужасом Ренэ и сказал:
- Посмотрите-ка, вот моя дичь. Знаете Вы этого человека?
- Лашоссе! - воскликнул молодой герцог и прислонился к стене, подавленный всеми пережитыми ужасами.
Бывший каторжник бешено вращал глазами, сгорая от стыда, что его, как ребенка, несли на руках, скованного одной могучей рукой, как тисками.
- Свяжите его, - сказал сержант своим помощникам. - Герцог Дамарр, Вы все время были здесь, в этом помещении? - обратился он к Ренэ.
- Да.
- И ничего не случилось? Не произошло никаких перемен?
У Лашоссе вырвался глубокий вздох.
- Ничего, - дрожащим голосом ответил Ренэ.
- Хорошо. Я верю Вам. - Он погасил лампу и запер дверь. - Сиар, ты останешься сторожить здесь до рассвета, пока я не смещу тебя.
Он потребовал бумаги, чтобы составить протокол, Ренэ же в это время приблизился к Лашоссе.
- Ваша светлость, - прошептал связанный, - Вы действительно ничего не нашли в этой комнате?
- Молчи, несчастный!.. нашел…
- Вы нашли страшные, ужасные бумаги! Хвала Богу! Они у Вас?
- Да… Молчи!
- И Вы… знаете?
- Да, да!
- Я доволен, - тихо сказал он. - Уведомите Вашу мать, что ей нечего бояться: я умру, не сказав ни слова о ее прошлом. Она спасена. Скажите ей, что я и теперь еще люблю ее.
К ним подошел Дегрэ.
- Ну, вперед! - приказал он.
Лашоссе твердыми шагами шел посреди сыщиков. К нему уже вернулось его хладнокровие: он знал, что Сюзанна в безопасности, и ничего больше не боялся.
- Меня схватили, опозорили, - сказал он сержанту, - я буду жаловаться суду на такое неслыханное самоуправство.