По какой-то странной прихоти Игорь вспомнил вдруг спектакль "Левша" знаменитого в свое время театра Ленсовета. По ходу действия надо было Левшу, подковавшего блоху, сопровождать в Англию. Тогда и появлялся малоизвестный тогда Петренко - Платов, который бодро отчеканил из биографии: "из простой крестьянской семьи". На что царь ему отвечал: "Потому и не поедешь, что из простой крестьянской!"
Именно эту фразу о "семье" Корсаков и воспроизвел, отвечая на вопрос Небольсина, но тот шутку не принял:
- Из казачьей семьи он. В те времена сын генерала тоже не мог стать маршалом. Ну, да не в том суть. Платов нам с тобой интересен тем, что был назначен императором Павлом ответственным за совместный с французами поход в Индию.
- Чего? - невольно удивился Корсаков.
- Того, - улыбнулся Небольсин. - Наполеон, на которого вся монархическая Европа зубы точила, ухитрился договориться с Павлом о походе в Индию. У Наполеона-то идея фикс была - поставить Британию на колени, и завоевание Индии он считал лучшим средством для этого.
- Не слышал, - признался Корсаков.
- Не страшно, - утешил Небольсин. - Тем более что поход так и не состоялся: Павла шлепнули свои же дворяне, так сказать, соль земли Русской. Ухайдакали государя-батюшку прямо в его же покоях, а сынок евоный, Сашенька, сразу же от страха и объявил: при мне все будет, как при бабушке. А что при бабушке, при Екатерине-то Второй, было? Золотой век дворянства.
Небольсин замолчал и сидел хмуро. Видимо, не только безвременная кончина императора Павла печалила Валерия Гавриловича.
Он поднялся, достал из шкафа бутылку коньяка, плитку шоколада.
- Давай выпьем по чуть-чуть да пойдем в бильярд поиграем.
Утро было прекрасное, солнечное, после завтрака отправились гулять. Снег поскрипывал под ногами, искрился по всей снежной равнине до ближайшего леса и радовал просто так, без всякого повода.
Небольсин предложил прогуляться вокруг озерка, обещая, что как раз к обеду вернутся, а стол будет знатным!
Едва вышли за пределы поселка, Корсаков хотел что-то сказать, но Небольсин его опередил:
- Интересную мне историю на днях рассказали. У приятеля моего еще по прежней работе двоюродная тетка есть, добрейшей души человек. Да так вот, тетка эта от рождения глухонемая, но не совсем, а частично. То есть она немного слышит и немного говорит. Понять трудно, конечно, хотя, с другой стороны, у них ведь там свой контингент, и он не молотит, как Дмитрий Губерниев. В общем, она считалась почти слышащей и говорящей, и прямо из школы ее направили куда-то учиться на сурдопереводчика, чтобы своим глухонемым помощь оказывать. И научилась она, между прочим, читать по губам. Исключительно трудное дело, доложу тебе, но и пользы от него - море!
Небольсин широко повел руками в обе стороны, показывая, сколько пользы от этого знания.
- Ну, вот, - продолжил он. - Потом, когда все стало разваливаться, все это дело почти бросили вовсе, и тетя Зина, эта самая, у себя в городке чуть не от голода помирала. Мой приятель поддерживал ее, короче говоря. Как-то раз прибегает ко мне белый, как полотно: пропала тетка. Соседи говорят, приезжал какой-то мужик, увез. Ну, я его успокаиваю, мол, не обижайся, но насиловать ее вряд ли будут, возраст не тот. Убивать тоже никому нет резона. Сели, прикинули, ни с какого бока серьезной опасности быть не мо-жег. Ну, успокоился он, а через неделю звонит: приезжай ко мне немедленно. Приезжаю, а там эта самая тетка Зинаида. Оказывается, взял ее на работу какой-то крупный человек и платит ей большие деньги. А знаешь, за что?
- За что? - автоматически спросил Корсаков, хотя уже начал догадываться.
- Она на переговорах сидит перед мониторами и по губам читает все, что между собой говорят те, кто сидит по другую сторону стола.
"Это что же, - хотел спросить Корсаков, - у вас тут повсюду прослушивают да просматривают?". Но промолчал. Не дурак, в конце концов.
- Одна только у нее нестыковка с хозяином происходила.
- Какая?
- Не хочет тетка Зинаида гардероб свой менять, - заразительно захохотал Небольсин.
Они прошли еще метров триста, когда у Корсакова зазвонила мобила.
- Игорь, здравствуйте, это Азизов. Вы куда пропали?
Корсаков не любил отчитываться, да они с Азизовым так и не договаривались, но настроение было хорошее, неконфликтное.
- Да вот новогодние каникулы догуливаю, - усмехнулся он.
- Отдых - это, конечно, хорошо, - согласился его собеседник. - Но я его вам испорчу. Дело в том, что сейчас я на дороге в аэропорт и через пять часов буду в Москве. Через шесть часов прошу ко мне в офис. Знаете, где это? Ну и прекрасно, до встречи.
Небольсин прогулку отменять не стал, за обедом рассказывал милицейские байки, но сразу после обеда потащил Корсакова в кабинет.
- Вот что, Игорь, - начал он, едва закрыв дверь. - Помочь тебе сейчас я не смогу, возможности мои ограничены… различными обстоятельствами. Да и силы на другой стороне несопоставимо велики. Ну, и подвязки на самом верху у него такие, что меня сразу повяжут, как Квачкова, пикнуть не дадут. Это я тебе откровенно, чтобы не считал, что увильнуть хотел.
- Ну, а мне-то что делать? - спросил Корсаков, подавленный таким признанием.
- Пока вижу только один выход - лавировать. Насколько я понял, твой Азизов ни разу своего начальника СБ не упомянул в разговоре с тобой?
- Ни разу, - согласился Корсаков.
- А почему? Он ведь на него возложил обязанность не помогать тебе, а конвоировать тебя, согласен?
- Согласен.
- Тогда почему он не у него спрашивает ответа, а у тебя?
- Сверяет ответы.
- У меня такого впечатления не создалось. И потом, мудрец ты мой, если начальник СБ проверял тебя по заданию своего хозяина, то сценарий был бы тоньше. На такой уровень, как у Азизова, просто так не залазят.
Проводил Корсакова до машины, пожимая руку, попросил:
- Ты там не хулигань только.
14. Москва. Среда
Громада здания, в котором располагался концерн Тимура Азизова, была едва различима в темноте, и Корсаков с сомнением нажал кнопку на входной раме тяжелых кованых ворот: казалось, некому ответить.
Он ошибся: ответили так быстро, будто ждали его.
Впрочем, кажется, в самом деле ждали. Едва он назвал фамилию, что-то чуть слышно зашелестело, и калитка стала открываться. Только теперь Игорь увидел телекамеру, вмонтированную в стойку.
Едва он вошел в холл, из-за стойки к нему устремился человек, на отвороте пиджака которого висел бейдж "Безопасность". Правда, одет этот человек был со вкусом и тщательностью топ-менеджера и общался он без лишних слов:
- Нам сюда, Игорь Викторович, - констатировал таким голосом, каким стоматолог просит открыть рот.
Выходя из лифта, едва повернул голову в сторону Корсакова и точно таким же тоном предложил:
- Прошу за мной.
Лишь, сделав несколько шагов, осмотревшись, Корсаков понял, что громадное пространство - не меньше чем девять на девять - приемная. Сбоку - стойка, как и внизу, но явно дороже той раз в пять. Метрах в трех от стойки - двухтумбовый стол из настоящего дерева, массива, а не ДСП, обклеенного шпоном. На невысоком столике, стоящем сбоку- телефоны. Кстати, было их там всего-навсего три, а не десяток, как у некоторых пижонов вроде главного редактора газеты "Бытовой анализ".
Больше ничего рассмотреть Игорь не успел, потому что распахнулась дверь кабинета, до которой было еще метра три с половиной, и Тимур Азизов - здешний бог и царь - вышел им навстречу, протягивая руку Корсакову.
Сопровождавшему добру молодцу сказал "спасибо, Николай, вы свободны", и все. Будто нет его.
- Круто у вас, - откровенно признал Корсаков.
- Видите ли, Игорь, - Азизов повернулся и рукой показал направление движения, в кабинет. - Вы и сами понимаете, что любой бизнес исключает всякие дружеские отношения в их обычном восприятии. Человек, который будет исходить из неподвижности понятий "дружба" или "партнерство", неизбежно проиграет, и не один, а вместе со всей своей командой. Я вам мог бы рассказать случай, когда некая уборщица из такой вот разоренной фирмы, была принята на работу в другую фирму, конкурирующую. А потом оказалось, что это была сложнейшая операция по внедрению и уничтожению конкурента.
Они миновали кабинет, вошли, видимо, в зону отдыха.
- Так вот, все, что вы видели у нас, начиная от кованой ограды со стилизованной калиткой, служит одной цели - показать нашу силу, если хотите, мощь и стремление двигаться только вперед! Отсюда и весь антураж. О! Вы еще моих девочек не видели! Это - настоящие красавицы! Не какие-нибудь селедки, которые уже не в силах рожать из-за скукоженного таза, в котором не смогут вынашивать ребенка, нет! Моих девочек я после 29 лет отправляю рожать.
Понял двусмысленность фразы, ухмыльнулся:
- Ну, я-то только обеспечиваю им эту возможность экономически, так сказать, а партнеров для этого они сами выбирают. Кстати, у нас на работе с этим ни-ни. Так сказать, облико морале.
Азизов улыбался, а Корсаков ощутил, как вспотели лопатки. Нарочно он, что ли?
- Кофе пить будете? - спросил Азизов, подходя к плите.
- Сами варите? - поинтересовался Корсаков.
Азизов нисколько не смутился.
- Девочки мои сегодня отдыхают, придется самому, - помолчав, он продолжил: - Говорят, некий дипломат, придя в Белый дом, в прихожей увидел президента Линкольна, который чистил свои сапоги. Дипломат в шоке: "Господин президент, вы чистите свои сапоги?" Линкольн ответил: "Да, я чищу свои сапоги. А чьи сапоги чистите вы?" Круто, правда? Мораль проста: "Не лезь ко мне и не получишь по носу!"