- Ну нет! - возразила маркиза. - Если и сделали, то слишком мало. Их величества прислушались не к нам, а к фрею Диего Деса. Именно он открыл дверь, ведущую к успеху, но теперь я приложу все силы, чтобы она не закрылась, пока не будет принято нужное вам решение.
Колон спросил себя, почему он так холоден, почему впервые её голос не волнует его, а красота не убыстряет биение сердца.
- Ваша маркиза, мой господин, - обратился он к Кабрере, - мой ангел-хранитель.
Кабрера улыбнулся.
- Она покровительствует всем мужчинам, кто того заслуживает.
- А они в ответ поклоняются ей, - бесстрастно ответил Колон. Взгляд его, да и мысли следили за Беатрис, только что вышедшей из собора. Она не шла, а плыла в длинной мантилье, под капюшоном, перебирая руками, затянутыми в перчатки, агатовые чётки. Следом за ней семенила женщина-мориска в белом бурнусе.
Сантанхель и маркиза о чём-то говорили, но Колон их не слушал. Взгляд его не отрывался от Беатрис, душа рвалась к ней. Когда она поравнялась с первым фонтаном, перед ней возник какой-то мужчина и поклонился так низко, что его шляпа коснулась земли. Она попыталась обойти его, но мужчина вновь преградил ей путь.
Колон окаменел, у него перехватило дыхание. Маркиза, Кабрера, Сантанхель не могли этого не заметить и проследили за его взглядом.
Беатрис вновь шагнула в сторону, резко дёрнула головой, капюшон чуть откинулся, открывая её профиль. Губы её быстро зашевелились, и Колон легко представил себе, какой яростью блеснули её карие глаза. Незадачливого кавалера как ветром сдуло.
- Танцовщица у Загарте, - сухо прокомментировала маркиза.
Едва ли Колон услышал её. Но когда Беатрис продолжила свой путь, он дал волю своим чувствам.
- Этого типа следовало бы охладить, искупав в фонтане, - резко бросил он.
Кабрера усмехнулся.
- Но я бы посоветовал вам не делать этого лично. Это граф Милофлор. При дворе он пользуется немалым влиянием.
- Меня бы это не остановило.
- Но почему, Кристобаль? - изумилась маркиза. - Возможно ли, что и вы тоже прихожанин этого дешёвого храма?
С трудом он сдержал негодование.
- Я не заметил никакого храма, тем более дешёвого, - ответил он ровным голосом.
- Но танцовщица!
- Каждый из нас силой обстоятельств становится тем, кто он есть. Лишь немногие сами определяют свою судьбу. Эта девочка зарабатывает средства к существованию своим голосом и танцами. И только характер защищает её от злобы этого мира.
- Вы хотите, чтобы мы пожалели её? - едко спросила маркиза.
- Не пожалели. Нет. Поняли. Вы заметили, как она одёрнула этого шаркуна. Он, похоже, тоже принял её за дешёвый храм.
Кабрера усмехнулся.
- Ради Бога, Кристобаль, не так громко, а не то вы станете жертвой своего рыцарства.
- Если я и пострадаю, то не от его рук.
- Опасность для вас скорее будет исходить не от мужчин, а от женщины, которую вы так защищаете, - вмешалась маркиза. - Многие будут завидовать её избраннику, - такого ледяного голоса он ещё не слышал. Она взяла мужа под руку, холодно кивнула. - Пойдём, Андрее.
Колон низко поклонился.
- Целую ваши руки, сеньора, и ваши, сеньор.
Рука Сантанхеля легла на его плечо, когда они ушли. Беатрис уже скрылась из виду.
Казначей добродушно хохотнул.
- Удивляться тут нечему, Кристобаль. Маркиза, зная о той страсти, которую пробудила в вас, посчитала, что вы навсегда останетесь её поклонником. Естественно, ей неприятно, что вы дарите своё внимание кому-то ещё. Неразумно, конечно. Но по-женски.
Колон, однако, не видел за собой никакой вины.
- Остаётся только сожалеть, если я нажил себе врага. Но потакать ей я не намерен.
- Похоже, эта танцовщица вам приглянулась.
- Во всяком случае, я не потерплю, чтобы кто-то презирал её только потому, что ему или ей больше повезло с родителями. В жилах Беатрис Энрикес течёт благородная кровь. Если же нет, моё уважение к ней лишь возрастёт. Значит, она обладает редким достоинством - врождённым благородством.
- Спаси мою душу, Господи, но я начинаю подозревать, что эта девушка - ведьма.
- Для вас это шутка.
- Отнюдь. Вас ждёт опасная экспедиция, и женщина эта тяжёлым грузом может повиснуть на вашей шее.
- Или вдохновить меня на подвиг.
- Пожалуй, возможно и такое… - Сантанхель пожал широкими плечами. - В конце концов, куда разумнее любить женщину во плоти, чем понапрасну сжигать себя страстью к благородной даме, от которой толку как от святого, нарисованного в окне кафедрального собора.
- Наверное, мне и самому следовало прийти к такому выводу, но случай помог мне встретить Ла Хитанилью. - Он помолчал. - Жаль, конечно, что маркиза Мойя стала моим врагом.
- Ей, разумеется, не понравилось, что вы обратили взор на другую женщину, но о чём подумают при дворе, если она открыто выразит своё недовольство? Тут волноваться вам не о чем, Кристобаль. Давайте-ка поедем ко мне и вместе пообедаем.
И они двинулись к Вратам прощения. Каждый из встреченных ими придворных кланялся Сантанхелю. Кое-кто кивал и Колону. Настроение у него заметно ухудшилось. Последние слова маркизы нарушили спокойствие его души.
Глава XIV. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОНА РАМОНА
Следующий день принёс Колону новые разочарования. Как обычно, вечером он пришёл к Загарте, после спектакля попросил мориска пригласить к нему Беатрис, но получил ответ, что та прийти не может. Колона это не устроило.
- Это ещё почему? - взорвался он.
Загарте развёл руками, его плечи поникли.
- Женские капризы. Что я могу поделать?
- Тогда посмотрим, что смогу сделать я. Где она?
- У неё жуткий темперамент, Ваше высочество. Если её рассердить, она превращается в дикую кошку.
- Так рассердим её. Показывай дорогу.
Как он выяснил в тот вечер, Беатрис занимала две комнаты на верхнем этаже. Одна служила для неё костюмерной, из неё шла дверь в крохотную спальню. На полу спальни лежал восточный ковёр, у одной из стен стоял диван с яркими подушками. Беатрис встала, когда Колон возник в дверях, высокий, решительный. Её отказ от совместного ужина вывел его из себя.
- Вы, сеньор? Но я же просила…
- Я знаю, о чём вы просили. - Он захлопнул дверь, оставив Загарте в костюмерной. - Такого ответа я не приемлю. Я пришёл узнать, почему мне отказано?
- Разве я обязана во всём потакать вашим желаниям?
- Нет, если они уже не совпадают с вашими. Послушайте, Беатрис, чтобы отказать мне, должна быть веская причина.
- Вы разговариваете со мной так, будто я - ваша собственность. - Она опустилась на диван. - Я, однако, вам не принадлежу. И будет лучше для нас обоих, если вы вернётесь к вашим друзьям при дворе.
- Беатрис! Что всё это значит?
- Лучшего совета я вам дать не могу. - Она не смотрела на него. - Эта очаровательная дама вчера в Мечети… Такая величественная, подруга королевы. Она подходит вам куда больше, чем я.
Он подошёл ближе, опёрся коленом на диван, склонился над ней.
- Неужели я удостоился такой чести? Вы приревновали меня?
- Приревновала? Да. Я же не игрушка придворного кавалера.
- А я - не придворный кавалер. Скорее одинокий мужчина, который любит вас.
Беатрис чуть слышно ахнула, столь неожиданными оказались его слова. Медленно подняла полные страха глаза.
- О чём вы говорите? Мы знакомы едва ли с неделю.
- Мне этого хватило, чтобы полюбить вас, Беатрис, и я не могу поверить, что вы не догадываетесь о моих чувствах к вам. Вы вернули мне мужество, прогнали прочь одиночество, расцветили до того тусклую жизнь. Для меня вы не просто женщина, но воплощение женственности, которую я боготворю, благодаря двум моим матерям, тоже женщинам, одной на земле и одной на небесах.
Теперь она смотрела на Колона с благоговейным трепетом. Глаза её наполнились слезами. Губы задрожали. Но Беатрис переборола себя и рассмеялась.
- Дьявол может снабдить мужчину языком ангела, лишь бы совратить женщину.
- И вам кажется, что я преследую именно эту цель?
- Судьба многого лишила меня, но даровала умение разбираться в людях.
- Значит, во мне вы видите только плохое? Это, моя Беатрис, не что иное, как чистое упрямство, - произнося эти слова, Колон обнял её и притянул к себе.
Поначалу, захваченная врасплох, она не сопротивлялась. Но когда его губы коснулись её щёки, словно очнулась и начала вырываться, оттолкнув его от себя.
- Нет! - выкрикнула она. - Нет!
- Беатрис, - молил он, - ну почему вы не хотите прислушаться к голосу сердца?
- Моего сердца? Что вы знаете о моём сердце?
- То, что говорит мне моё.
Беатрис опустила голову, и Колон, решив, что сопротивление сломлено, сел рядом и вновь обнял её.
- Вы рады, Беатрис? Скажите мне, что вы рады. - Губы его прижались к шее Беатрис, и та, как ужаленная, вырвалась из его объятий.
- Ах, вы слишком спешите. Дайте мне время. Дайте мне время.
Её смятение удивило Колона.
- Время? Но жизнь коротка. И времени у нас так мало.
- Я… я должна увериться, - в отчаянии выкрикнула Беатрис.
- Во мне?
- В себе. Ах, оставьте меня. Умоляю, если вы действительно любите меня, как говорите, оставьте меня сейчас.
Смятение, охватившее её, было столь велико, что ему не оставалось ничего другого, как подчиниться.
Колон встал.
- Я не понимаю, почему вы так расстроились. Но не буду требовать немедленного ответа. Вы всё расскажете мне, когда мы снова увидимся.
Наклонившись, он поцеловал ей руку и ушёл.