А была ли встреча? Быть может, я и не выходил с утра из дома? Тогда кто купил газету? И почему в комнате так пахнет ливерной колбасой? Пахнет, как в детстве. К чему бы это?..
2–5 августа 2013, г. Архангельск
Токарь
Есть такие удивительные рассказчики, которые пропьют весь вечер, завалятся спать, а потом уже под утро, когда остальные только ложатся, вдруг вскакивают и начинают нести такую хр. нь, от которой мороз по коже.
Вспоминается мне одна история.
Собрались мы года два назад с ребятами на рыбалку.
Во дворе ко мне подошёл Мишка, друг брата, и предупредил:
– На озере языком не мели. С нами один мужик поедет из органов. Димкин дядя.
Ладно, думаю. Из органов – это даже неплохо.
Ближе к вечеру доехали до места. Развели костёр. Выпили.
Мужик вырубился.
Сидели. Трепались.
Вдруг мужик резко оживает и, подсаживаясь к костру, говорит:
– А вот вам, ребятки, ещё случай. Приезжает в Назрань токарь из Самары. Селится в "Ассе". Днём пропадает на заводе в Малгобеке. Вечером возвращается и идёт в город. Заходит в магазины, на рынок, откровенно засматривается на местных женщин. Тот, кто был в Назрани, от этой наглости просто обалдевает. Человек в клетчатых шортах и в футболке "Скажи терроризму нет!" ищет, где бы подстричься. Да появись ты – вокруг уже перешёптываются. Ещё минута – и уважаемые решают, сразу тебя зарезать или подождать до вечера. Но вот какой случай. Токаря почему-то никто не трогает. День проходит, второй. Что такое? На третий он уже ориентируется на местности и на работу ходит пешком. Спецслужбы в смятении. Первые думают на вторых, вторые – на первых. Третьи пока держатся в стороне, но с опаской поглядывают на четвёртых. А так называемым ваххабитам и местным жителям всё равно. Да пошли вы все! Не хотят они убивать токаря.
Командировка токаря подошла к концу. Выдался на редкость ясный денёк. Он встал, умылся, не торопясь собрал вещи, присел на дорожку, вышел в холл, попрощался. Если бы не оставил в тумбочке зубную пасту – о нём бы даже не вспомнили. Прошёл центр по главной улице и побрёл в сторону "Черменского круга".
Минут за сорок дошёл до поста, где его уже ждали.
Весть о бравом токаре облетела всю Ингушетию и потихоньку начала обрастать легендами. То его видели скачущим в горах на диком жеребце, то играющим с местными мальчишками в футбол.
Как себя с ним вести? Что делать? Никто не знает. Может, это Солженицын воскресший. Может, президент будущий. Поди разбери.
Пост. Человек в форме:
– Паспорт, пожалуйста.
– Да, конечно.
– Иван Кузьмич, как же вас в Ингушетию-то занесло?
– Ребята подкинули. Сами в Грозном остались, а я в Назрань махнул.
– Чем занимались?
– Работал.
– Где?
– На нефтеперерабатывающем заводе.
– Снимали комнату или?..
– В "Ассе" остановился. Очень уютная гостиница. Рекомендую.
– Да уж. А в рюкзаке что?
– Две пары чистого белья, одна грязного и сувениры.
На поясе человека в форме нервно задребезжала рация.
– Извините, одну минуту, – сказал он токарю.
– Ничего страшного, – ответил тот.
Человек в форме отходит в сторону.
Голос из рации:
– Слушайте меня внимательно, лейтенант.
– Кто это?
– Не задавайте лишних вопросов. Этот человек не должен покинуть республику. Вы слышите меня? Не должен.
– Почему?
– Вы не понимаете?
– Нет.
– Тогда ответьте мне на один вопрос. Сколько наших погибло вчера в Кара-булаке?
– Пятеро.
– Правильно.
– И что?
– Подумайте.
– Не понимаю вас.
– Откуда этот слесарь?
– Из Самары.
– Сколько он жил в Ингушетии?
– Не знаю.
– Две недели.
– И что?
– Ничего.
– Представьте себе, что он добрался до своего родного города и за рюмкой "чая" рассказывает о своих похождениях друзьям и знакомым. Те в свою очередь рассказывают своим знакомым и… пошло-поехало.
– Не понимаю.
– Тогда вы дебил, лейтенант. Конец связи.
Система дала сбой.
Рассказчик нервно облизал губы, его руки тряслись.
– Вот такая история, ребятки. Вот такая история.
И снова заваливается спать.
И всё вроде бы ничего, но почему-то уже не спалось.
Май 2010 года
Полковник, это уже лишнее
Приезжает как-то генерал с проверкой в войсковую часть, командование которой не нашло ничего лучшего, как приставить к генералу полковника и "загрузить" гостя кабаками и ресторанами. Проходит неделя. Рестораны за спиной. Осталась баня. Заходит генерал с полковником в баню. Проходит час. Из бани выходит генерал с набедренной повязкой, садится на стул, закрывает глаза и начи-нает дремать. Рядом пробегает собака и начинает лизать генералу яйца. Генерал: "Полковник, это уже лишнее".
Анекдот
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Ирина Петровна – одна из прокуроров республиканской прокуратуры.
Дмитрий Константинович – руководитель проверки.
"Как же они здесь работают? Кругом оцепление, колючка. О какой законности может идти речь?!"
Стук в дверь.
– Дмитрий Константинович, можно?
– Ирина Петровна, доброе утро. Проходите. А то я здесь совсем заскучал. Как вы?
– Все хорошо, Дмитрий Константинович.
– Спали нормально? Уж больно душно у вас.
– И не говорите (небольшая пауза). Дмитрий Константинович, я все о своем терро-ризме.
– А что с ним? Или я чего-то не знаю?
– Вы смотрели приговоры? Нет, наверное.
– Смотрел.
– И что вы думаете? Есть динамика? Много нарушений нашли?
– Знаете, Ирина Петровна, если подходить к этому вопросу формально, то нарушений нет. Квалификация правильная, наказание назначено в пределах санкции статьи.
– Спасибо большое. Мы старались. Каждый приговор вычитывали.
– Это вы молодцы.
– А если не формально?
– А оно вам надо? Если честно, Ирина Петровна? Ведь предмет настоящей проверки другой. Может, Бог с ним, с терроризмом.
– Нет, Дмитрий Константинович. Это ведь мой участок работы. Я за него переживаю.
– Что? Переживаете? Голубушка моя, бросьте вы это дело… переживать. Хотя (небольшая пауза). Значит, хотите правду. Как бы вам сказать. Я могу материться? Вы знаете, Ирина Петровна, за время работы в Главке я подсел на мат.
– Да, ребята рассказывали. Такие смешные истории. Особенно про полковника.
– Да-да. Так вот, Ирина Петровна, памятуя о том, что это ваш участок работы, буду откровенен. Я ведь не зря спросил, как вы спали ночью. И дело даже не в вагончиках. Лично я после прочтения двух ваших приговоров не мог заснуть полночи. Серьезно. Там было все. Обида, злость, переплетающаяся с бессилием. Тихая истерика. Я же приезжал к вам в том году.
– Мы помним. Очень хорошая проверка.
– Серьезно? Вы знаете, я тоже так думал.
– Дмитрий Константинович, можно, я посмотрю?
– Что посмотрите?
– Приговоры. Может, мы не то подшили.
– Зачем? Они вступили в законную силу. Как говорится, поезд уже ушел.
– И в чем там дело?
– Если позволите, я буду иносказателен.
– Конечно.
– Не называя фамилий. Ведь вы все приговоры помните наизусть. Это же ваш участок работы?
– Да-да. Конечно.
– История первая. Где-то высоко в горах поймали очень дерзкого участника незаконного вооруженного формирования. Идет предварительное следствие. Преступник в отказе. Дело передают в суд. А там, кроме части второй 208 статьи, вменена еще 222 статья. В общем, целую, Люся. Дай Бог, чтобы к закрытию сочинской Олимпиады вышел. В суде террорист также вину не признает. Рассказывает, что в горах поймали не его, а младшего брата, который собирал после школы черемшу. Судья растерян. Что делать? Преступник уже дважды косо посмотрел на него и вскользь упомянул домашний адрес. Да черт с ним, решает судья. Прокурор тоже не дурак и попросил по минимуму. В итоге за участие в вооруженном формировании террористу дают восемь месяцев, за незаконный оборот оружия – четыре. И путем поглощения наказаний вышли на восемь месяцев лишения свободы. Как вам, Ирина Петровна? Чувствуете зловоние? Это зэки всей страны сверлят вас глазами. Вот бы и им так посчастливилось.
– Такого не может быть, Дмитрий Константинович! Если это так, мы пойдем в над-зор.
– Какой надзор, Ирина Петровна?! Успокойтесь. Жулик уже месяц как вышел по УДО.
– Дмитрий Константинович, можно наряд с приговорами?