В основе героической повести события, происходившие в Одессе в годы Великой Отечественной войны. Книга рассказывает об обороне города, борьбе одесского подполья. Она написана на документальной основе.
В центре произведения - герои-партизаны, комсомолец Яша Гордиенко, разведчик и связной, чекист В. А. Молодцов-Бадаев, руководитель отряда одесских партизан, и многие другие - люди мужественные, несгибаемой воли, до последней капли крови преданные советской Родине.
Содержание:
1. Капитан "Дианы" 1
2. Встреча 3
3. Тайна Большого Фонтана 4
4. Матрос с эскадренного броненосца 6
5. Первое задание 7
6. Ли 10
7. На две леи блеска 10
8. Неожиданное возвращение 11
9. Выстрелы в полночь 12
10. В катакомбах 14
11. На Нежинской, 75 16
12. Свой или чужой? 19
13. Ради товарища 22
14. Черные дни 23
15. По следу 24
16. "То, что должен совершить я…" 25
17. Шакалы из Галаты 26
18. Бадаев выходит в город 27
19. Золотое колечко 29
20. Данко зажигает факел 29
21. Испытание на стойкость 30
22. О чем кричат тюремные стены 32
23. Палачи меняют тактику 33
24. Варенички 34
25. Галкины визиты 35
26. Побег 36
27. Кандальный звон 38
28. Мы - на своей земле! 39
29. Письма 39
30. Смело, товарищи, в ногу! 41
31. Флаги над городом 42
Примечания 42
Твой сын, Одесса
1. Капитан "Дианы"
Это была самая короткая и самая очаровательная ночь. Прохлада уже затопила город, а от накалившихся за день камней мостовой еще пыхало жаром. Пахло йодом, как в море, и теплой пылью, как в степи после слепого дождя. Белесый туман растекался голубоватой рекой по улицам и площадям, с листьев акаций и платанов гулко скапывала роса - Фимке казалось, что сочные июньские звезды тоже сейчас сорвутся с небосвода и тяжело забарабанят по сонным крышам.
Когда в темноте начали спускаться по круче к таинственно вздыхающему морю, когда с глухим шорохом вывалились из-под ног комья сухой глины, а мимо ушей просвистел спугнутый кожан, Фимка даже струхнул малость. Только вчера он впервые в жизни увидел море: тихое, зеленоватое у берега и бледно-голубое вдали, сливающееся с таким же бледно-голубым небом, - прямо с неба спускалась шаланда под белым парусом. И еще порт: дымы, пароходы, мачты, огромные трубы, горластые гудки, звон цепей и грохот кранов… Вовку Федоровича и Мишу Куртича он узнал тоже только вчера. Вовка - дальний мамин родственник - обещал познакомить Фимку со своими дружками из морской школы. Он и уговорил Фимку идти ночью на причал. Заикнись, что боязно, он тебя возьмет в море! Как же!
Теперь Фимка стоял под огромной черной скалой, поднимающейся из воды. Вовка и Мишка возились у лодки - отмыкали цепь, тащили из темного куреня парус, весла и еще какие-то вещи, которые назывались непонятно и загадочно: рангоут, румпель, шполик…
- Баян взял? - спросил Вовка, замыкая курень.
- Вот он, - ответил Миша, швыряя что-то темное в лодку на свернутый парус.
Сдурел что ли этот Мишка, так небрежно бросил музыкальный инструмент! И Вовка ведет себя необычно - вчера дрожал: "Ой, гляди не сломай патефон! Ах, смотри не урони пластинку!", а теперь и слова не сказал Мишке.
Все сегодня необычно для Фимки, даже рассвет. У себя в Москве он его вообще никогда не наблюдал. В деревне, где бывал прошлым летом, рассвет всегда начинался на горизонте: вздрогнет темь, поплывут светлые полосы по небу, и потом уже будто кто-то медленно потянет вверх синюю занавесь ночи. Здесь по-иному: волна словно прикрыта туманной пеленой, а в зените бледнеют и тают звезды. Темно-синее небо посветлело, поднялось еще выше, и начала сперва медленно, а потом все быстрее стекать оттуда прозрачная светлость к горизонту. Спросить бы у Вовки, почему так, - он же моряк, все знает, - но опять же боязно: черный, как жук, Миша Куртич только усмехнется да выгнет подковами сросшиеся над переносицей широкие брови, а Вовка обязательно начнет подначивать - любит посмеяться над другими.
- Ша! Капитан идет, - приложил ладонь к уху Мишка.
Все трое прислушались. Сперва затрещал кустарник, потом зашуршала галька, из-за обрыва вышли на высветленный рассветом песок два невысоких парня в полосатых тельняшках.
- Салют, камарадос! - поднял руку, как для пионерского приветствия, тот, кто шел впереди, и, не дожидаясь ответа, спросил баском: - Фрегат готов?
- Так точно, Капитан! - поднял руку Вовка.
Капитан подошел ближе и остановился.
- Кто с тобой третий?
- Это… Это - Фимка. Он приехал из Москвы. Мировой хлопец. Хочет в нашу школу поступать.
- Ну и что? - строго спросил Капитан.
- Да ты не думай… - голос у Вовки дрогнул виновато. - Ты не думай, Капитан, он - комсомолец…
- Ну и что? - снова спросил Капитан, резко, коротко, будто в грудь толкнул.
- Попросился хлопец в море…
- А для чего идем в море, знаешь?
- Знаю… - упавшим голосом ответил Вовка.
Никогда бы Фимка не подумал, что озорной и задиристый Вовка Федорович может так спасовать перед этим крепышом. В конце концов, "Диана" - Вовкина лодка. Кого захочет, того и возьмет в море.
- Так… - Капитан ловко циркнул слюной в сторону моря. - А я Нинку не взял, чтобы посторонних не было.
- Все подготовили, - с досадой сказал тот, что пришел с Капитаном, - а ты, Вовка, все испортил.
Теперь Фимка понял: ребята собрались в море не на рыбалку, а с какой-то другой, неизвестной ему целью. Сговорились идти вчетвером - он, Фимка, лишний. А как же теперь быть? Наверное, прогонят его. Уйдут сами в море, а ему одному придется возвращаться пустынным берегом по кручам и зарослям в незнакомый город.
Рассвет наступал быстро. Фимка уже хорошо мог разглядеть Капитана: крепыш стоял, широко расставив ноги, засунув руки в карманы черных матросских, с клапаном, брюк. За форменным ремнем с бляхой торчала книжка. Полосатый тельник плотно облегал мускулистую грудь, крутые бицепсы, открывал крепкую, словно отлитую из бронзы шею. Капитан смотрел себе под ноги, раздумывал, как быть. "Прогонит, - подумал Фимка. - Этот такой, что скажет: "Уходи!" - и ни слова ему не возразишь".
Капитан поднял голову и неторопливо поправил упавшую па лоб тяжелую прядь рыжих прямых волос.
- Что умеет делать твой Фимка?
- Он все умеет, - засуетился Вовка. - Решительно все! Правда, Фимка?
- Узлы вязать?.. Шкотовые? - наступал Капитан.
Вовка осекся и вопросительно посмотрел на Фимку. А Фимка удивленно смотрел на Капитана: он не только не умел вязать шкотовые узлы, но и понятия не имел, что это такое. На тонких губах Капитана скользнула улыбка, а пришедший с ним парень улыбнулся во все лицо.
- Рубить рангоут? - продолжал Капитан.
Фимка только догадывался, что это какая-то работа, связанная с морем, но что такое рангоут и зачем надо тот рангоут рубить?.. Нет, определенно, Капитан сейчас пошлет его вон… Ну и что? Уж больно задается этот рыжий! Живя у моря, морскому делу научиться не хитро. А вот умеет ли Капитан делать то, что умеет Фимка? Вовка, например, не умеет. Фимка осмелел и шагнул навстречу Капитану:
- Электромонтером могу. Печатать на машинке умею… И еще: рубанком снять стружку толщиной с бумажный лист.
- О-о! - повел разлетистыми и ровными, как стрелки, бровями Капитан. - Насчет рубанка, я и сам умею. А что ты умеешь такое, чтобы не сходя с места… мы проверили твои слова?
- Умею… - Длинный и худой Фимка набрался духу и подошел вплотную к Капитану. - Умею стихи читать. Вот! Наизусть.
- Начинай! - спокойно сказал Капитан.
- Что же, тебе всего "Онегина" или "Во весь голос" Маяковского?
Капитан засмеялся, протянул Фимке руку:
- Нет, ты - настоящий штормовой парень. Только читать всего "Онегина" не стоит. Видишь, скоро взойдет солнце, всю скумбрию упустим. Знаешь?.. Прочитай четыре строчки. Самые-самые.
- Из "Онегина"?
- Не обязательно. Но те, которые для тебя… дороже всех других, что ли.
- Заветные?
- Во-вот! Только имей в виду - без дураков.
Фимка постоял, пошевелил губами, оглянулся на притихших Вовку и Мишку, набрал полную грудь воздуха:
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы.