- Это уж точно, Арчи. - Она одарила его нежной улыбкой. - Зато капитан Боуэн знает.
Маккиннон хотел было сказать, что негоже капитанам болтать с сиделками, но не нашёл подходящих слов и молча прошёл в палату А. Сестра Моррисон, тепло одетая, ожидала его прихода. Рядом с нею на столике стоял небольшой медицинский саквояж. Маккиннон кивнул ей.
- Не могли бы вы снять эти очки, сестра?
- А зачем?
- В нём наверняка проснется донжуан, - с несколько развязной интонацией бросил Кеннет, - а без очков вы понравитесь ему ещё больше.
- Полярный день ещё не наступил, медведи спят, мистер Кеннет, а уж донжуаны тем более.
- Кстати, боцман, - вмешался в разговор капитан Боуэн, - какова сила ветра?
- Одиннадцать метров, сэр. Буря. Восемь ниже нуля. Девятьсот девяносто девять миллибар.
- Волна поднялась?
Даже в госпитале чувствовались содрогания судна.
- Да, сэр. Немного.
- Проблемы есть?
- Кроме присутствующей здесь сестры, жаждущей совершить самоубийство, нет.
Нет, подумал он, пока надстройка находится на своём месте.
Сестра Моррисон в ужасе ахнула, когда они поднялись на верхнюю палубу. Как бы мысленно она ни готовилась к тому, что её ожидает, она даже представить себе не могла, что ветер может дуть с такой ураганной силой и сопровождаться снежной бурей. Маккиннон не терял времени. Одной рукой он с силой притянул сестру Моррисон к себе, другой ухватился за леер. Их в буквальном смысле пронесло над предательски скользкой палубой в сторону надстройки. Оказавшись в укрытии, сестра, сняв капюшон, долго не могла отдышаться.
- В следующий раз, мистер Маккиннон, если, конечно, он будет, я обязательно прислушаюсь к вашим словам. Даю слово! Я представить себе не могла... мне даже в голову не приходило, что подобное возможно. А мои ребра! - Она осторожно провела руками по бокам, как бы убеждаясь, что всё на месте. - Вы же переломали мне все кости!
- Весьма сожалею, - с мрачным видом произнёс Маккиннон, - но, думаю, вам бы не понравилось, если бы вы вдруг свалились за борт. И следующий раз, к сожалению, будет. Не забывайте, что нам ещё придется возвращаться. И идти против ветра, а это значительно тяжелее.
- В данный момент я не спешу возвращаться. Благодарю вас покорно.
Маккиннон поднялся с ней по трапу наверх, к каютам экипажа. Она остановилась и в шоке уставилась на изогнутый коридор, сломанные перегородки и искорёженные двери.
- Так вот, где они все погибли, - хриплым голосом произнесла она. - Когда подобное видишь, нетрудно представить, как это всё произошло. Но сперва надо это видеть, иначе не поймёшь. Ужас! Просто ужас - иного слова и не найдёшь. Слава богу, что я не видела, как это всё произошло. А вам пришлось всё это приводить в порядок.
- Я делал это не один.
- Знаю, но самое ужасное выпало на вашу долю. Мистер Спенсер, мистер Ролингс, мистер Бейтсман пострадали больше всех. Это ведь так? Мне известно, что вы запретили к ним прикасаться. Джонни Холбрук рассказал об этом Джанет, а она - мне. - Она вздрогнула. - Я не могу больше стоять здесь. Пойдемте к лейтенанту.
Маккиннон отвел её к капитанской каюте, где Нейсбай не спускал глаз с лежащего на койке лейтенанта.
- Ещё раз доброе утро, лейтенант. Я только что имела удовольствие испытать на себе погоду, которой вы подвергались благодаря любезности мистера Маккиннона. Это было ужасно. Как вы себя чувствуете?
- Плохо, сестра. Очень плохо. Думаю, мне необходимы уход и внимание.
Она сняла с себя штормовку и пальто с капюшоном.
- По-моему, на больного вы совсем не похожи.
- Это только внешне. Я чувствую себя очень слабым. Конечно, я не собираюсь назначать себе какое-нибудь лекарство, но мне кажется, что мне просто необходимо какое-нибудь тонизирующее средство, восстанавливающее силы. - Он протянул безжизненную руку. - Вы, случайно, не знаете, что находится в том стенном шкафчике?
- Нет, не знаю, - резко ответила сестра, - но догадываюсь.
- Вы знаете, я подумал, что, может быть... при сложившихся обстоятельствах...
- Это личные запасы капитана Боуэна.
- Капитан просил передать, - вмешался в разговор Маккиннон, - что лейтенант Ульбрихт, пока занимается навигацией, имеет право опустошать его запасы. Клянусь, он так и сказал.
- Но я не вижу, чтобы он сейчас занимался навигацией. Ну, ладно. Только немного.
Маккиннон налил и протянул лейтенанту стакан виски. По выражению лица Моррисон было видно, что она совершенно по-иному, в отличие от боцмана, понимает слово "немного".
- Пойдёмте, Джордж, - сказал Маккиннон. - Здесь для нас места нет.
Сестра Моррисон даже не стала скрывать своего удивления.
- Вы можете остаться.
- Мы не выносим вида крови. Или страданий, если уж на то пошло.
Ульбрихт опустил свой стакан.
- Вы хотите оставить нас на милость Невидимки?
- Джордж, если вы подождёте в коридоре, я схожу и на время заменю Трента у штурвала. А вы, сестра, когда будете готовы отправиться в путь, знаете, где меня найти.
Маккиннон думал, что обязанности сестры займут у Моррисон минут десять, от силы - пятнадцать. На самом деле прошло почти сорок минут, прежде чем она появилась на мостике. Маккиннон с сочувствием посмотрел на неё.
- Оказалось больше проблем, чем вы думали? Да, сестра? Похоже, он не шутил, когда сказал, что очень плохо себя чувствует.
- Я бы так не сказала. Просто язык у него хорошо подвешен. Боже, как он говорит!
- Не со стенкой же он разговаривал!
- Что вы хотите этим сказать?
- Думаю, - с глубокомысленным видом произнёс Маккиннон, - он не стал бы растекаться по древу, если бы у него не было такой слушательницы.
Сестра Моррисон, которая, похоже, никуда не спешила и уходить не собиралась, несколько секунд помолчала, а затем с едва уловимой улыбкой на лице произнесла:
- Меня это... как бы это сказать... не бесит, а раздражает. Многим наверняка было бы интересно знать, о чём мы говорили.
- Лично меня это интересует, хотя по натуре я - человек не любопытный. Хотите что-то рассказать мне - рассказывайте. Если же я у вас буду о чём-то допытываться, а вы не захотите говорить, значит, не говорите, хотя, по правде говоря, мне было бы любопытно услышать, о чём вы говорили.
- Даже не знаю, взбесило меня это или нет. - Она помолчала. - Зачем вы сказали лейтенанту Ульбрихту, что я наполовину немка?
- А разве это секрет?
- Нет.
- Вам нечего стыдиться. Вы сами мне это сказали. Так что же в этом такого? Почему я не упомянул вам о том, что сказал ему? По правде говоря, не знаю. Мне это даже в голову не приходило.
- Но вы могли бы, по крайней мере, сказать мне о том, что он наполовину англичанин.
- Мне и это в голову не приходило. Какая разница? Лично меня совершенно не волнует, к какой национальности принадлежит человек. Я рассказывал вам о своём зяте. Как и лейтенант Ульбрихт, он - лётчик. И тоже лейтенант. Если бы он считал, что он должен сбросить бомбу прямо на меня, он бы это сделал не задумываясь. И, тем не менее, лучше человека вы вряд ли найдёте.
- Вы - очень великодушный человек, мистер Маккиннон.
- Великодушный? - Он посмотрел на неё с удивлением. - Вряд ли. Просто я хочу сказать, что бомбу на меня он ещё не сбросил.
- Я не об этом говорила. Даже если бы он сбросил, это все равно ничего не изменило бы.
- Почему вы так считаете?
- Я просто знаю.
Маккиннон решил сменить тему.
- Ну, я думаю, это не очень интересная тема для разговора. Во всяком случае на сорок минут её не растянешь.
- Ему, кстати, доставило большое удовольствие подчеркивать, что он в большей степени англичанин, нежели я. С точки зрения крови, я имею в виду. Пятьдесят процентов британской крови изначально плюс более двух пинт английской крови вчера.
- Неужели? - уважительным тоном произнёс Маккиннон.
- Ну, хорошо, статистика тоже неинтересная тема. Он мне также сказал, что его отец знает моего.
- Вот как? А это действительно интересно. Он говорил мне о том, что его отец был атташе в германском посольстве в Лондоне, правда, при этом он не уточнил, каким атташе - по торговым или культурным делам или ещё по каким-то. Может быть, он вам говорил, что его отец был там военно-морским атташе?
- Да, говорил.
- Только не говорите мне, что его старик - капитан германского военно-морского флота.
- Так и есть.
- Значит, вы чуть ли не кровные братья. Точнее сказать, брат и сестра. Помяните моё слово, сестра, - с серьёзным видом произнёс Маккиннон, - это рука судьбы. Божественное предопределение - кажется, так говорят.
- Фи...
- И оба они ещё служат?
- Да, - печальным голосом произнесла она.
- А вам не кажется забавным, что ваши папаши таинственно рыскают по северным водам в надежде отыскать способ, как бы свести вас друг с другом?
- Ничего забавного в этом нет.
- Я не совсем правильно выразился. Я хотел сказать - странным. - Если бы кто-то когда-нибудь сказал бы Маккиннону, что Маргарет Моррисон в один прекрасный день поразит его своим безутешным горем, он сразу же задал бы себе вопрос, а в здравом ли он ещё уме. Он решил, что её неожиданная печаль не стоит того. - Не надо тревожиться, девочка моя. Этого никогда не произойдет. - Правда, он сам не был уверен, что он хотел этим сказать.
- Конечно, не произойдет. - По голосу её чувствовалось, что она совсем в этом не уверена. Она хотела было что-то сказать, застыла в нерешительности, посмотрела вдоль палубы, а затем медленно подняла голову. Хотя лицо её было в тени, ему показалось, что оно всё в слезах.