Санберн усмехнулся:
- Лично я - нет. Но с меня слегка срисовали помощника Стерна, Лайла Ричардса. Правда, сделали его немного постарше. Между прочим, допустили несколько приличных проколов. Все же ваш Ледиман в авиации не очень разбирается, как его ни учи.
- А я теперь припоминаю... Ричардс - это такой опытный ветеран, телохранитель Стерна на земле?
- Ага. Над телохранителем я больше всего смеялся.
- А что тут смешного?
- Ледиман упорно создает нам имидж ковбоев. Если мы не в воздухе, то обожаем стрелять с бедра и драться в салунах. Нет, это комплимент, конечно. Я на вашего редактора не в претензии.
- А на самом деле?
- Нет, не любим мы это дело. Но бойцовский характер, конечно, нужен, тут Ледиман прав. Впрочем, он всем бы не помешал. Уметь драться должен каждый.
- А зачем вообще вся эта ширма?
- С одной стороны, нам нужна полная секретность. Иначе мы начнем нести тяжелые потери. И не только при выполнении контракта... возвращаясь к снайперским винтовкам и пистолетам с глушителями. Но с другой, каждая авиагруппа ДСТ - коммерческое предприятие. Ему требуется реклама. За этим и нужен ваш журнал.
- Но какую рекламу может дать сплошной вымысел?
- Это не сплошной вымысел. Все сложнее. Со временем узнаете, - и Санберн замолчал.
- А почему Стерн погиб? Ну, условный Стерн?
- Потому что погиб "Стерн номер один", актер. На мотоцикле разбился, кажется. "Стерн номер два" был недоволен, но долго без работы не сидел, насколько я припоминаю. Какое-то дело для него нашлось. Он хороший летчик, в конце концов.
Некоторое время Мерритт молчала, потом сказала:
- Еще несколько вопросов, если можно.
- Пожалуйста.
- Что вы можете сказать об IRS?
- Могу сказать, что это уже не вымышленный противник. Здесь все очень серьезно. И многим стоило жизни.
- В вашей среде IRS принято ненавидеть.
- Еще бы. Кстати, и не только в нашей среде. Террористов не любит никто.
- "Мы знаем, где вы живете... и ваши дети тоже!" - они действительно дают такую рекламу?
- Не-ет, это уже изобретение Ледимана. Рекламу они вообще не дают. Они просто так делают. Безо всякой рекламы.
- Послушайте, и такое действительно бывало?
- Еще как. Особенно раньше. Сейчас полегче стало. А может, эту проблему удастся решить совсем.
- После вашей самой знаменитой операции?
- Ну, и после нее тоже. Но не только.
- Странно, ведь это же просто налоговая служба США... ну, бывших США.
- Ага. А мы, к примеру, формально - просто международные миротворческие силы под эгидой Турции. Вот в таком мире мы с вами живем.
- Понятно. А сейчас я задам несколько вопросов о вас лично.
- Пожалуйста, только имейте в виду, что я смогу ответить далеко не на все.
- Да, я понимаю, вам нужна секретность. Я не спрашиваю, где вы учились летать, из каких ВВС пришли...
- ...И где живут мои родственники...
- ...И где живут ваши родственники; понадобится - изобрету сама.
Санберн улыбнулся: вы прекрасно поняли правила игры.
- Хорошо. Вы говорите, что специализируетесь по воздушному бою. А сколько самолетов вы сбили?
- Мало.
- Даже это говорить нельзя?
- Мало.
- Ну, хорошо. Тогда самое главное.
Санберн сидел, откинувшись на спинку стула и спокойно смотрел Мерритт в глаза. Мерритт долго молчала, думая, как задать главный вопрос этому человеку, который довольно мало походил на летчика-истребителя, да еще и наемника - по крайней мере, такого, каким она себе его представляла.
Молчание все тянулось. Санберн все так же неподвижно сидел, глядя ей в глаза и спокойно ожидая вопроса.
- А, ладно, - сказала, наконец, Мерритт. - Санберн, вы знаете, я буду с вами откровенна. Редактор... "мистер Ледиман" сказал мне вот что, дословно: "Элен, вы будете говорить с человеком, который пережил удивительное приключение. И для нашего журнала оно подходит идеально. Но заставить рассказать его об этом вы не сможете". Это правда?
Она даже не успела закончить, как увидела, что взгляд Санберна стал меняться.
Треск цикад.
Запах недавно вскопанной земли и свежескошенной травы.
Яркое полуденное солнце.
И тонкий вибрирующий звон двигателей приближающегося самолета.
День на полигоне
Вылетев с одного из аэродромов Стамбула, маленький темно-синий вертолет "Белл-206" взял курс на юго-восток, к одному из полигонов Дипломатических сил Турции.
Санберн сидел в кресле расслабленно: руки на коленях, глаза полузакрыты. За бортом, внизу, зеленели турецкие холмы и белела кайма прибоя Мраморного моря. Мягко свистела турбина, гудел и пощелкивал винт. А Санберн все думал о том, что же ему предстоит сделать там, на полигоне.
Началось с телефонного звонка:
- Да. О, привет. Все нормально, а ты там как? Ну, хорошо. Так. Давай, слушаю. Ты знаешь, если уж честно, нам нужен не то что хороший летчик-штурмовик, нам нужен любой. Подожди. Что значит "даже со своим А-10"? Он что, самолет на карманные сбережения купил? А, не "он", а "она"... Да. Да, понимаю. Не телефонный разговор, конечно. Так. Ну, сам понимаешь, мне надо с командиром поговорить. Но, думаю, буду у вас... когда, ты говоришь? Ага. Да, думаю, прилечу к вам, посмотрю. Да, конечно, прямо на полигон, а потом уже к вам. Кто-то еще будет? Ага. Очень хорошо. Ну, до встречи тогда. Пока.
И вот уже показался полигон: ровное зеленое поле, по которому разбросаны полуразбитые, почерневшие от огня танки и бронетранспортеры.
Площадка была довольно большой, но, судя по всему, незнакомой пилоту: сначала он описал над ней круг и лишь потом зашел на посадку. Уже в нескольких метрах от землю "Белл" подхватил порыв ветра, машина покачнулась - и Санберн, склонившись в своем кресле вбок, насколько позволяли ремни, с любопытством следил за движениями рук вертолетчика. Наконец, вертолет, чуть подняв нос, все же коснулся земли. Пилот, не глядя в контрольную карту, принялся щелкать переключателями и свист турбины начал умолкать.
Санберн отстегнул ремень, провел рукой по биноклю на груди и открыл дверь. Они были не в одиночестве: неподалеку стоял красно-желтый русский Ми-34.
- Сэр, можно с вами? - сказал вертолетчик.
- Тоже хотите посмотреть?
- Да, если честно.
- Ладно, но бинокль у меня только один, сами видите.
- Да я и без бинокля.
- Хорошо, идемте.
Санберн хорошо знал этот полигон, много раз видел его и с земли, и с воздуха, а потому сразу пошел по тропинке, ведущей от площадки к глубокому окопу на холме, с краю поля.
Вокруг окопа были разложены ярко-оранжевые капроновые полотнища, заботливо придавленные тяжелыми камнями. Когда-то это были купола парашютов; сейчас же они обозначали зону, по которой ни в коем случае нельзя было стрелять. Вообще-то, здесь давно должны были построить нормальный бункер, но всем каждый раз как-то оказывалось недосуг.
Санберн слез вниз, там его уже ждали.
- Прибыл? Здорово.
Это был Бульдог, он-то и звонил Санберну.
Бульдогу было прилично за сорок. Седеющие волосы, крупная фигура, руки грубые, крестьянские. Но Санберн знал, с какой легкостью и точностью эти руки удерживают Су-25 на боевом курсе.
С ним было еще несколько человек.
- Санберн, лейтенант, истребительная группа "Паладинс", - сказал им Санберн.
- Адлер, лейтенант, истребительная "Хаунд Догз".
- Старбрайт, лейтенант, штурмовая "Броадсорд".
И Санберн тут же быстро отметил для себя, что среди них нет ни одного командира группы, только "лейтенанты" - их первые помощники. Если не считать Бульдога, конечно. Похоже, мало кто считает все предстоящее очень уж важным делом.
- Капитан Мидоуз, частная компания "Гранит".
Из всей их группы Мидоуз был единственным, одетым не в джинсы с кожаной курткой, а в камуфляж. Впрочем, Санберн кожаную куртку тоже не носил - не любил их.
Санберну стало интересно, что среди них делает представитель "Гранита" - одной из крупнейших частных военных компаний, работавших под эгидой Дипломатических сил Турции. Насколько он знал, в "Граните" не особо интересовались авиацией - там специализировались на спецоперациях. Мидоуз не казался очень уж крупным и все же наверняка он был профессиональным диверсантом. Или десантником. А профессия у него, скорее всего, авианаводчик - должен же он иметь хоть какое-то отношение к самолетам, раз прибыл на этот полигон. Почему-то Санберн решил, что этот Мидоуз - англичанин, а до того, как податься на вольные хлеба, служил в SAS. Вот здесь слово "капитан" означало уже не должность, а звание, потому что "Гранит" присваивал звания своим сотрудникам - а те ничуть не стеснялись называть их вслух; компания солидная, стесняться тут нечего.
Представившись, Мидоуз тут же отошел к краю окопа - там, в выемке, стоял массивный ноутбук армейского образца.
Санберн показал глазами на Мидоуза, а потом вопросительно глянул на Бульдога.
- Им тоже стало интересно, - сказал Бульдог.
- А им-то почему?
- А им все интересно. Ладно. Как сам? Как там Мэри Джейн?
- Помнишь Мэри Джейн?
- Кто видел, тот не забудет, - хмыкнул Бульдог.
- Да ладно тебе, - Санберн рассмеялся, а потом уже серьезно сказал: - Приболела она у меня.
- Что-то серьезное? - Бульдог встревожился.
- Нет, просто годы. Сам понимаешь.
Бульдог кивнул:
- Ну, никто не молодеет.