Дверь в переговорную открылась, и в проеме появилась голова Скрипника.
– Вы еще долго тут? – спросил он, не заходя внутрь.
– Приехали! – встрепенулся Дмитриевский. – Ни здрасьте вам, ни доброго утра! Ты чего явился, у тебя же еще неделя?
– Потом расскажу… – буркнул в ответ Борис. – Вы еще долго?
– Пять минут, – ответил Денис, и голова Скрипника исчезла из поля его зрения.
– Ты мне вот что скажи, Георгий Александрович, – задумчиво сказал Дмитриевский. – Твоя сотрудница Рогачева – человек очень талантливый и толковый. Но при всем при этом авантюристка и, похоже, адреналинщица.
– И что? Бывает.
– Да, – согласился Денис, – но со мной всю дорогу она игралась. Несмотря на четкие, как я понимаю, задачи, которые ты ей ставил. Она оставляла следы. Бездомный… Платеж по карте…
– Возможно… Но сейчас-то чего об этом? Все равно ее нет.
– А если найду, отпустишь ее ко мне?
– Да ради бога. Если захочет…
– Тогда скажи мне такую вещь. Ее паспорт, точнее та липа, с которой она ко мне пришла. Она ее сама делала?
Георгий задумался, вновь взявшись за ус. Потом вспомнил:
– Абсолютно сама. Хотя есть специалисты…
– Тогда к тебе просьба будет. У тебя это лучше и быстрее выйдет, чем если я буду ковыряться. Можешь пробить ее родственников и друзей – ближний круг? Может, кто в поселке Добрянка проживает Пермского края…
– Ух ты! – гаркнул Георгий и добавил матерную сентенцию.
– Чего? – удивился Денис.
– И пробивать не надо. Так знаю. Ее двоюродная сестра с мужем и двумя детьми. Я ее один раз даже видел, когда она к Маринке в гости приезжала, пересеклись на корпоративном мероприятии…
– Дай мне по ней чего-нибудь… А лучше все…
– Через полчаса проверь почту.
Георгий направился к двери.
– Погоди, – улыбнулся Дмитриевский, – все норовишь убежать… Завершающий вопрос – считай, личный. Одну вещь я так и не понял. Предположение только есть…
– О чем ты?
– Когда вы первый акт этого фарса ставили, я на "Новочеркасской" торчал в ментовке метрополитена. А потом туда Забирохин влетел в поисках коллеги. Зачем?
– Для тебя, мил человек. Орлова твоя языком мелет много. Сначала ему позвонила – он вне зоны. Потом тебе – ты информацию принял. А затем Забироха ей перезвонил, и она сдала тебя с потрохами, что ты поехал. Ну, Маратик и решил порезвиться. Углубить, так сказать, ситуацию… Следил за тобой… Ты это фарсом назвал, а по мне так – комедия.
Георгий вышел за дверь, в коридор, и Дмитриевский остался один посередине овала переговорной. Фыркнул:
– "Покровские ворота" – вот это комедия. А вы мне устроили фарс.
2
Через десять минут, развалившись за своим столом с чашкой ароматного кофе, Денис огромными от удивления глазами рассматривал Скрипника, сидящего напротив на черном кожаном диванчике.
– Погоди, погоди… Я сейчас народ соберу. Совещание. Хочу, чтобы все это слышали, не возражаешь?
– Нет, – ответил Борис.
Денис позвонил Орловой и Косте. А, потом, подумав, позвал еще и Витю с Васей. Народ собрался достаточно быстро, и Дмитриевский, окинув всех взглядом, кивнул в сторону Скрипника:
– Знакомьтесь, Борис Аркадьевич. Заместитель генерального директора.
– Да мы знаем вроде, кто он, – ответила за всех Орлова.
– Такого – не знаете. Борис Аркадьевич, не сочти за труд, расскажи ребятам про свое путешествие. Вкратце, как мне.
– Чего тут рассказывать. – Благородное лицо Скрипника было преисполнено серьезности и грусти и за все время его рассказа так и не изменилось. – Привет, кстати, ребята.
– Привет, – буркнул Аблокатов, а остальные посчитали нужным промолчать.
– Чего тут рассказывать… К ночи воскресенья добрались до Петрозаводска. Знаете такой городок? Столица Карелии. У нас там был забронирован номер в отеле. Ну как – в отеле… Ленка не захотела ночевать в машине. Хотя у меня там трансмиссия автоматическая…
– Ну и правильно! – успела вставить Орлова. – Я тоже бы не захотела…
– Вот-вот, – продолжил Скрипник. – В отеле света нет, наш номер занят влюбленной парочкой, Ленка ржет, я нервничаю. Дали другой. Заселились. Света так и нет. Чего делать?
– Понятно чего… – продолжал недовольно бурчать Аблокатов. Его, видимо оторвали от важного занятия.
– Да, – продолжал Борис, – понятно. А ночью свет дали, так все зажглось, как будто мы не в гостинице на Лососинской набережной в Петрозаводске, а в отеле "Фламинго" в Лас-Вегасе. Все горит. Даже в ванной подсветка у зеркала. В общем, весело. В понедельник едем дальше. Дорога шикарная, летим быстро. Часа через три, между Петрозаводском и Белым морем, на шикарную дорогу зачем-то вышел лось. В последний раз я сталкивался с ним давным-давно, в армии. Старослужащий орал мне: "Да я тебе сейчас лося пробью". Того же, который на дорогу из леса вышел, я не пробил: руль вывернул. А Ленка моя, непристегнутая, пробила. Лобовое стекло. Я ее назад положил и помчал, куда ближе: в Кемь, там сразу в больничку…
– Нашел куда везти… – проворчал Аблокатов.
– Ты чего бубнишь? – спросил у него Скрипник. – Бу-бу-бу… Как старый дед!
– Я бубню, потому что… Бубню… – пробормотал Костя, вспомнив героя своего детства Портоса.
– Костя, хватит! – накинулась на него Орлова. – Чего там дальше, Борис Аркадьевич?
– А дальше – стационар, кома, а меня отправили город осматривать. Я, правда, не сразу ушел, по дороге им телек в приемном покое раздолбал. Там Малахов какую-то чушь несусветную нес. А потом меня дядя Мотя отловил, местный житель, к себе увлек. У него и остановился.
– Водку пили? – спросил Дмитриевский.
– Маленько. Без нее достопримечательности плохо видно. Ну вот, а в субботу с утра поехали в Питер. Выделили нам машину скорой помощи, я оплатил расходы, бензин. Они впереди едут, а я за ними. Двое в машине: шофер и в салоне сопровождающий, молодой совсем паренек, интерн. Едем без остановок, видно, что шофер опытный, быстро, четко. Ну а я за ним, дистанцию держу. И все здорово, уже и Петрик позади, в Ленинградскую область въехали, а тут, где-то за Приозерском, со встречной полосы на них "газель" летит. Я ее раньше увидел, чем шофер, и по тормозам дал со всей дури, а тот через секунду после меня тормознул. Грузовичок прямо перед скорой крутануло, и она вошла "газели" в бок, уже здорово оттормозившись, но все равно сильно. Я же к ним подъехал уже километрах на десяти и ткнул скорую в зад, тихонечко. Повезло: сзади машин не было больше и видимость шикарная, никаких поворотов больше километра. Основной удар на кабину скорой пришелся… Я – сразу туда. Шофер без сознания. Я в "газель"… Там двое парней – живые, здоровые, ругаются. Я их обматерил и хотел уже было в скорую лезть, но тут один между матюгами вставил что-то типа: "Ты чего, лось, пьяный, что ли, ты же подшивался?" А я спрашиваю его, почему лось? Пялятся на меня оба, говорливый тычет в соседа и отвечает: "Витька Лосев, кореш мой. Он не бухой, слышь? Он не пьет уже месяц: подшился. Да же, Лось?" Тот молчит. А я в скорую бегом. Открываю дверь. Интерн на полу валяется, орет благим матом, похоже, с рукой что-то. А Ленка в сознании. На койке сидит. Меня увидела, глаза выпучила. Говорит: "Боря, это Доктор Албан? Почему он так кричит?" Я отвечаю: "Нет, это интерн Иванов". Она зевает и давай ложиться обратно на койку. А я испугался, что она снова заснет. Вытащил из скорой и на руках к себе в джип унес. Назад положил, пристегнул, сел за руль и помчал в Питер, по дороге скорую и ГАИ вызвал. И трещал без умолку, только чтобы она не заснула, смешил, всякую чушь нес… И самое что интересное, она сзади лежит – посмеивается ведь… За час домчался до города. Еще через пятнадцать минут – до клиники. Там нас встретили как родных, ее осмотрели, чего-то дали, уложили, сказали приезжать в воскресенье. Нормально все. В конце недели домой отпустят…
В кабинете Дмитриевского повисла тишина, прерванная в итоге смехом Орловой:
– Борис Аркадьевич, тебя что, Ян Арлазоров укусил?
– Ян Арлазоров уже не может никого укусить, – серьезно ответил Денис, – он завершил свой замечательный жизненный эпизод. А Борис Аркадьевич молодец…
– Я вообще-то приехал не для того, чтобы вы здесь из меня стендап-комика делали. Я вообще-то в отпуске, если вы забыли. Ежегодном. Оплачиваемом.
– А чего явился? – ухмыльнулся Дмитриевский. – Похвастаться?
– Нет. У меня вообще-то к тебе, – Борис посмотрел на Дениса, – личное было. А ты собрал зрительный зал…
– Ладно, ладно… – Дмитриевский продолжал ухмыляться. – Ребят, слышали? Нам тут, оказывается, пошептаться надо…
Народ начал растекаться, лишь Витя чуть задержался у двери и спросил у Дениса:
– Я пораньше сегодня уйду, ладно? В Герцена заеду…
– Витя, – фыркнул Денис, – ты тоже в отпуске! Забыл? Едь куда хочешь.
Тот рассмеялся:
– Я написал соответствующее заявление – и теперь снова крепостной…
– Тогда иди. Как я могу тебе отказать? И паспортом не забудь озаботиться.
Смолин, кивнув, удрал, а Скрипник, проникновенно взглянув на Дениса, выпалил:
– Дай мне пятерочку евро в долг…
Дмитриевский ответил ему укоризненным взглядом.
– Ленку выпишут через неделю максимум, – пояснил Борис. – Хочу ей байк взять. Пятерочки не хватает. Дай на месяц.
– Какой байк, ты чего, вообще охренел?! – заорал Денис.
– Да, – ответил Скрипник и улыбнулся.
И Денис полез в сейф за деньгами.
– Спасибо, – проговорил Борис, взяв купюры, и снова улыбнулся. – Пересчитывать надо?
Дмитриевский возмущенно хмыкнул, а Скрипник уже более серьезно спросил, накидывая пальто:
– Новости сегодня слушал по "Юмор FM" в машине… Ты не знаешь?