– Нет. О чем? Что ты теперь "Юмор FM" слушаешь?
– Ага. Видишь, жизнь заставила…
– И чего там?
– Да всякую чушь собирают со всего мира… А сегодня сказали, что наши астрономы обнаружили какую-то небывалую световую активность на недавно открытой американцами двойной планете… "Квард-Паркус" вроде… Или что-то типа того. Я помню, ты про нее говорил, а что говорил – не помню. Подумал, может, астрономия твое хобби. Вот и решил передать.
– Спасибо за заботу.
– Пожалуйста, – ответил Скрипник и был таков.
Выпроводив его, Денис залез в почту и открыл сообщение от Георгия. Обнаружил данные двоюродной сестры Рогачевой: Ф. И. О., телефон, адрес, электронную почту и даже ссылку на страничку в одной из социальных сетей. Спасибо Георгию, задача стала намного легче. Сформулировал сообщение, предназначавшееся, естественно, Марине, а вовсе не ее сестре, и отправил его в виде СМС, а также продублировал на почту и в соцсеть.
А потом вставил флешку с видеофайлом от Аблокатова и погрузился в просмотр. Хотел разобраться, как на этот раз ускользнула неуловимая Рогачева.
3
Аблокатов не был очень сильно занят и ворчал не поэтому. Просто за выходные он так и не избавился от гадливого ощущения, которое появилось у него в пятницу, после инцидента в гостинице. Он прыгал с одной новостной странички на другую, пытаясь обнаружить следы произошедшего. Фарух возвращается во вторник и, естественно, будет интересоваться, как дела с разрешением на строительство, которое стоило получить еще две недели назад. Отвечал за проект Костя. Естественно, вопрос, изначально адресованный Дмитриевскому, почти сразу будет перенаправлен по назначению… Бледно выглядеть не хотелось: за последние дни он и так слишком часто то бледнел, то краснел, в зависимости от ситуации. Поэтому, посидев и посоображав еще немного, Аблокатов в итоге поехал в службу – попытаться выяснить все на месте. Но не тут-то было. Он не смог попасть даже к инспектору, который вел объект. В службе стоял тарарам. Все суматошно бегали по кабинетам, как будто в здание запустили рой разозленных пчел, и те гонялись за чиновниками, кусая их или просто пугая своим жужжанием.
Аблокатов присел на скамеечку в коридоре третьего этажа. Минут через пять мимо него чуть медленнее своих коллег прошел Ваня Карлов. Костя, знавший его очень хорошо, прижал Ваню к стенке.
– Что у вас за бедлам? Из-за советника?
– Какого советника? – непонимающе посмотрел на него Ваня. – Не… Письмо в пятницу вечером ушло за подписью заместителя руководителя службы. Прокурору Зуеву. Готовил отдел Поповой. Все визы стоят. Заместитель вернул письмо на доработку. Чего-то не понравилось в стилистике. Кто корректировал – не знаю. Но исправленная версия ушла на подпись с опечаткой. В фамилии адресата Зуева изменилась первая буква. На Х. Никто не заметил – письмо ушло…
Аблокатов не сразу вник в проблему, а вникнув, начал смеяться так, как не смеялся уже очень давно. Ваня, отскочив на пару метров, выкрикнул:
– Вот тебе смешно! А у нас – проблема!
– Не существует проблем, Иван Донатович, – со смехом закричал в ответ Аблокатов, цитируя героя одного из фильмов Гая Ричи, – есть лишь ситуации!
Поскольку Иван находился внутри этой ситуации (а для него – проблемы), естественно, ему не было смешно. Вообще. Промычал, убегая дальше по коридору:
– Ох, договоришься…
Аблокатов задумался, что делать дальше. И, чуть-чуть посидев, отправился в канцелярию. Голосок внутри него прошептал: "Костян, сходи, а чего вдруг? Чем черт не шутит?", и он послушно пошел, на этот раз быстро согласившись.
В канцелярии средних лет дама в темно-зеленой вязаной кофте какое-то время рассматривала заявление, а затем, проверив что-то в компьютере, залезла в шкаф, поковырялась там и – о чудо – вынула подписанное разрешение на строительство.
– Доверенность, – строго заявила она, и Костя, предъявив доверенность и паспорт, получил бумагу и почти бегом направился к выходу, боясь, как бы они не передумали и не отобрали документ, пока он не покинул пределы заколдованного дома (прецеденты были). Паника в коридоре тем временем утихала, чиновники расползались по норкам.
Аблокатов поехал в офис. Руки его чуть-чуть тряслись на руле, а левое веко вздрагивало от любого шума. Но так или иначе Костя без эксцессов добрался до офиса и, налив себе кофе, сел перед компьютером перевести дух и все хорошенько обдумать. Однако вместе с первым глотком обжигающего, бодрящего напитка в его реальность ворвался телефонный звонок Орловой.
– Костик, ты в офисе? Зайди ко мне, пожалуйста. У меня вопрос по коттеджному поселку в Рощино.
Аблокатов вздохнул, поставил стаканчик с кофе на стол и отправился к Ольге, размышляя, что ей-то надо от объекта, где пока и не пахло даже судами… А Оля, впустив его, закрыла кабинет на ключ и, встав прямо перед Костей, пристально посмотрела в его глаза. У Аблокатова снова задергалось веко.
– У меня все сотрудницы на выезде, сегодня никого не будет. Я сама только вернулась из суда. Раньше, чем планировала. Денис не знает. Тебя он видел в офисе?
– Нет, – ответил Аблокатов, понимая, куда она клонит. До того как Ольга впилась в его губы поцелуем, успел бросить короткий взгляд на диванчик у торцевой стены кабинета, обычно заваленный делами. Диванчик был абсолютно свободен.
– Так соскучилась, – прошептала она, оторвавшись от его губ, и потянула его за собой. Аблокатов послушно пошел следом, не говоря ни слова.
А через десять минут они сидели в разных концах дивана, приводя в порядок одежду.
– Костик, что это было? – грустно спросила Ольга.
– Не знаю, – ответил он. – Впервые вообще… Нервы…
– Точно? Или разлюбил?
– Да нет, ну что ты…
А голосок внутри пакостно ворчал, подливая масла в огонь: "Костик, что это было? Разлюбил? Тридцатник тебе, да? Раненько началось…"
– Олик, все нормально, – попытался улыбнуться он, – вечером докажу.
– Давай.
Она открыла дверь и выпустила Аблокатова на свободу. Тот вернулся в свой кабинет и схватился за стаканчик с остывшим уже кофе.
4
На следующий день Смолин, удачно решив вопросы с паспортом и институтом, собрался наконец с духом, чтобы позвонить маме и сообщить ей радостную новость о своих планах. Он не ждал одобрения и совета (знал: не будет ни того ни другого), а не хотел, чтобы мама его потеряла. Но все же ее реакция оказалась немного сильнее, чем он ожидал.
– Сдурел, что ли?! – кричала она в трубку. – Из Питера в тмутаракань учителем? Ты знаешь, сколько они получают?
– Знаю, мам, – отвечал Витя, тщательно следя за своим голосом. Он знал: если мама заметит слабину – вгрызется так, что уже не скинешь. – Я и здесь не миллионы получаю.
– Миллионы – не миллионы, но все же не оклад учителя!
– Я девушку встретил…
– Видела я твоих девушек! – Она была явно не в настроении, а Смолин подливал масла в огонь ее раздражения. – Что, в Петербурге девушек мало?
– Мам. Такой нет точно… – начал было Витя, но раздражение на той стороне достигло апогея, и маман в сердцах бросила трубку, что частенько бывало с ней в такие минуты.
Смолина это не очень расстроило, он привык ко всякому. Главное – поставил в известность, а остальные нюансы в виде диспутов о финансовом благополучии и географических преимуществах были ему мало интересны.
Он набрал Бронникову. Та сказала, что перезвонит (была занята с пациентом), и перезвонила через десять минут. Ее настроение оказалось противоположным настроению Витиной мамы.
– Паспорт будет через десять дней, – сказал Смолин. – Документы подал. Завьялова еще вчера тебе выслал, лови. В Герцена зачислят на заочку. В этот год попадаю, вовремя успел. Правда, платное…
– Надеюсь, цены там не заоблачные… – тихо проговорила она.
– Нормальные. Вполне.
– Значит, от второго свидания нас отделяют десять дней перерождения твоего паспорта и русская дорога?
– Да, – согласился он.
Она притихла, видимо, раздумывая, а потом совершенно неожиданно ответила:
– А знаешь что? Я могу взять несколько дней. Отпуск полностью не отгуляла. В Петербург приеду. Пусть наше второе свидание будет в Питере. Что скажешь?
Теперь умолк Смолин, но ненадолго:
– Конечно. Это было бы здорово!
– Ну и все. Возьму билеты – напишу. Встречай!
– Договорились! – ответил он, попрощавшись, бросил телефон на стол и, вскинув руки вверх, огласил своды маленькой однокомнатной квартиры на Ржевке победным кличем Тарзана.
Костя получил документы для Фаруха, договор купли-продажи земельного участка шведами был подписан – но, несмотря на эти хорошие известия, Дмитриевский нервничал. От Марины – ни слуху ни духу. Он теребил телефон и проверял почту – нет ли ответа, ходил по кабинету из угла в угол, пил кофе, бегал курить. Затем, чуть успокоившись, сел за компьютер, забил на страничке поисковика название "Квард-Паркус" и стал читать все подряд статьи о световой активности двойной планеты.
"Да не, не может быть, ты чего…" – думал он, но одновременно с этим другая мысль не давала покоя. Мысль простая до тошноты. А где она тогда? Если ее нет в поселке Добрянка Пермского края, то она не на Земле – это точно!
И он погрузился в чтение статей по астрономии, от которого минут через двадцать его отвлек телефонный звонок. Звонил Фарух. Он вчера вернулся в город и, видимо, разобравшись с делами внутри фирмы, первым делом решил выяснить, как дела снаружи, в том числе у Дениса. В общем-то, логично. Сказал:
– Денис, я заеду?
А вот это уже было совершенно нелогично. Фарух никогда не выезжал за пределы своей территории.
– Случилось чего?
– При встрече.