Поезд тронулся неожиданно и мягко. Замелькали лица, станционные здания, привокзальные улицы, тихие, прячущиеся за прокопченную зелень деревьев от шума и гари железной дороги…
Я решил сходить в вагон-ресторан поесть, а потом уже поспать. Неизвестно, что ожидает в Юромске, может быть, придется ехать дальше, по следам Васьки Дратенко.
В ресторане только заканчивались приготовления. Девушка в белом накрахмаленном кокошнике расставляла по столам стаканчики с салфетками и приборами. Предупредив, что придется порядком подождать, она исчезла в кухне.
За окном мелькали бахчи, сады, поля подсолнечника. Знакомая картина приятно ласкала глаз. Поблекшая зелень позднего лета, море подсолнухов и плавный перестук колес. На какое-то время я забыл, куда и зачем еду, успокоенный движением, плавным ходом поезда и предчувствием новых встреч…
Из этого состояния меня вывел знакомый голос.
- Прежде всего бутылочку боржоми. Вода холодная?
- Откуда? - ответила официантка. - А закуску?.
- Помидорчиков.
- Нету… Шпроты, селедка, винегрет.
- Милая, вокруг тонны свежих овощей…
- Мы получаем продукты в Москве.
Я повернулся. Официантка предложила мне.
- А вы, гражданин, пересели бы к этому товарищу. А то если каждый будет занимать отдельный стол…
Мне во весь рот улыбался отец Леонтий.
- Дмитрий Александрович, вот встреча! Вы никого не ждете?
- Нет.
- Пересаживайтесь.
- Давайте лучше ко мне. В уголке уютней…
Сказать честно, меня не очень обрадовала перспектива сидеть со священником в ресторане. Ведь может кто-нибудь случайно оказаться в поезде из бахмачеевских. Что подумают?
Батюшка выглядел иначе, чем дома, в станице. Укоротил волосы, приоделся в модный легкий костюм. Впрочем, я тоже в другом обличье: в штатском.
Не замечая моего официально-вежливого лица, отец Леонтий захватил с собой ворох свежих газет и перебрался за мой столик.
Приняв заказ, официантка ушла на кухню, а отец Леонтий долго смотрел мне в глаза, потом неожиданно расплылся в улыбке:
- Не бойтесь, Дмитрий Александрович, вы сидите не с отцом Леонтием, а просто с Игорем Орловым. Был батюшка, да весь вышел…
Я смешался: поздравить его или, наоборот, сочувствовать? Может быть, разжаловали?
- А теперь куда? - спросил я.
- Куда Макар телят не гонял, в Норильск. Буду детишек к спорту приобщать.
- Зачем же так далеко?
- Почетная ссылка, - засмеялся он. - Добровольная.
- А супруга?
- В купе. Отдыхает.
Официантка поставила перед нами закуску.
- Не откажете? - поднял бутылку боржоми Игорь.
Я подставил свой стакан, а Орлов продолжил:
- Это же надо, все вокруг ломится от свежих овощей, а тут шпроты, колбаса. Может, сбегать в купе, принести помидоры?
- Не стоит. - Я поднял стакан с водой. - Скажу честно, не знаю, поздравлять вас или нет.
- Давай на "ты".
- Давай. Так как же?
- Я и сам не знаю. Наверное, к лучшему.
- Сам решил?
- Жизнь решила… Конечно, преподобный в районе нос воротил. Получается, дезертир. Но, кажется, уладилось.
- Нового батюшку прислали?
- Нет. Кадров не хватает. Временно за меня будет обслуживать приход староста. Начальство наше не очень обрадовалось, но отпустило с миром.
- Я давно хотел с тобой поговорить, но сам понимаешь… - сказал я, совершенно не заботясь, как Игорь это воспримет.
- И я, - просто признался Орлов. - Ты спортсмен, я спортсмен. - Он засмеялся. И вдруг заявил без всякого перехода: - Дурак я! Никто меня из института не гнал. Был бы у меня сейчас диплом, все веселее. Диплом - он ведь ни пить, ни есть не просит, верно?
- Верно, - подтвердил я.
- Из комсомола меня, наверное, правильно попросили. А из института физкультуры не просили. Честное слово, сам ушел. С четвертого курса!
- Знаю, - кивнул я.
- Ты все знаешь, - грустно сказал Игорь.
- Нет, не все. Например, что вы с Ольгой решили махнуть на Север.
- Как это осталось в секрете для станицы, сам поражаюсь. У меня в Норильске приятель - директор спортивной школы. Я ему давно написал. Так, на всякий случай. Думал, даже не ответит! И к моему удивлению, сразу получил послание! Пишет, город отличный. Заработать можно. Квартиру обещает. Неудобно говорить о деньгах, но мне, Дима, этот вопрос поперек горла стоит. Хочется встать на ноги, Ольгу одеть, родить и растить сына и не думать о копейке. Вы все, наверное, думали, теплое местечко у отца Леонтия! Тысяч я не нажил в Бахмачеевской, поверь. Как вспомню эти несчастные трешки, рубли, стыдно становится. И не брать - обидишь. Да и в район к преподобному ехать с пустыми руками нельзя.
- Что же, я тебя понимаю, материальный вопрос очень важен, хотя мы часто стесняемся его затрагивать.
Игорь болезненно поморщился.
- Не понял ты меня, Дима. Не понял… - Он стал молча смотреть в окно, а потом продолжил: - Поверишь, иной раз смотрел по телевизору соревнования по боксу, аж плакать хотелось. Вспоминал, как пахнут новые кожаные перчатки, вымытый пол в спортзале. Даже вкус крови во рту и то дорогим казался. Это дело мое! Дело, понимаешь? Десятка два пацанов, слабеньких, неуверенных в себе… А ты учишь их спокойно смотреть на противника. Учишь их не бояться, учишь быть мужчиной. Да что тебе рассказывать!.. Ты сам, наверное, такой же. Закажем еще курочку?
- Смотри сам. На меня не рассчитывай…
Орлов поднялся и кому-то помахал рукой.
Я обернулся. В другом конце вагона-ресторана стояла Ольга, отыскивая глазами мужа. Увидев нас, она улыбнулась и подошла к столику.
- Приятного аппетита! Вот не ожидала, что попутчиком будет кто-нибудь из Бахмачеевской.
- Только до Юромска, - ответил я.
- Отдохнула, лапушка? - ласково сказал Игорь и спросил: - Цыпленка заказать?
- Хорошо. Надеюсь, что Дмитрий Александрович меня поддержит?
- Благодарю, - сказал я. - Но я, кажется, сыт… Боюсь растолстеть.
Оля засмеялась.
- С такой-то порции? Не поверю.
- Честное слово! Я ведь непривычный переедать.
- Ну все равно, с вашим здоровьем и комплекцией…
- Признаться, прежде я думал так же, как вы, - сознался я. - Но, оказывается, по внешности судить нельзя. Взять, например, Лохова. Посмотреть: крепыш, каких мало. А у человека одно легкое и туберкулез…
- Это муж Клавки-продавщицы? - спросила Оля удивленно.
- Да.
- Кто вам сказал, что у него одно легкое?
- Сам и сказал. У него справка есть. Инвалид второй группы…
Оля пожала плечами:
- Глупость какая-то. Я его слушала. Легкие как у быка.
- А рентген делали?
- Он не обращался.
Я задумался. Действительно, какая-то неувязка. И, если у него туберкулез, то как же его жене разрешают работать в продовольственном магазине?
- Он разве не состоял у вас на учете?
- Конечно, Нет.
- Может быть, в районе в тубдиспансере? - допытывался я.
- Что вы, мы таких больных знаем наперечет. Они на особом учете. Их обязательно посылают в санаторий, регулярно обследуют.
- Постойте, а когда вы его слушали? Он сам к вам в амбулаторию пришел?
- Нет. Случайно получилось. Он как-то чинил крышу и сорвался. Как голова цела осталась, не представляю. Верно, здоров как бугай. Клавка прибежала ко мне, кричит: "Тихон разбился!" Я схватила чемоданчик и бегом. Тихон действительно сидит у хаты почти без сознания. Клавдия его водой окатила. Я первым делом сердце прослушала, легкие. Дала понюхать нашатыря. Уложила в постель и сказала, чтобы пришел на рентген. Может, трещина какая. Он так и не пришел. Я решила, что обошлось. Здоровый он, ничего не скажешь. Другой бы богу душу отдал…
- А легкие?
- Я же говорю - здоровее не бывает.
Я вспомнил Лохова, его огромные лапищи с короткими пальцами, походку носками внутрь. Меня самого тогда поразило, что у такого человека может быть всего одно легкое, да и то гнилое. Да, тут что-то не то. Паспорт я не смотрел. Поверил на слово. Положился на сычовскую проверку. Теперь мне подумалось, что Клава была чересчур уж приветлива.
Неужели Лохов - это… На фотороботе у преступника была борода. Бороду, правда, легко сбрить.
Надо срочно позвонить Борьке Михайлову…
Игорь и Оля с удивлением наблюдали за мной. Я попытался рассмеяться как можно беспечнее.
- А бог с ним, с Лоховым! Что вам теперь? О Бахмачеевской и думать забудете, наверное.
- Э, нет. - Игорь обнял жену за плечи. - Бахмачеевская - это прекрасная станица. Она соединила нас с Оленькой… Что и говорить, перевернула всю жизнь. Верно, лапушка? - Игорь лбом потерся о ее волосы.
- Отец Леонтий, люди же смотрят, - шутливо отстранилась она.
- Ну вот что, ребята, - поднялся я, - мне требуется поспать пару часов.
- Дима, Дмитрий Александрович, заходите к нам в купе, - пригласила Оля.
- Постараюсь, - ответил я. - На всякий случай - счастливого пути и много-много радости. И напишите.
- Я напишу, - серьезно сказал Игорь. - Жаль, не успели сойтись поближе в Бахмачеевской. Интересный ты парень…
- Так не только ты считаешь. - Оля посмотрела на меня.
- Что же, правильно, - подтвердил ее муж.
- Дмитрий Александрович знает, о ком я говорю…
Конечно ж, речь шла о Ларисе.
Я глупо улыбался и не знал, что делать. С официанткой рассчитался, с Орловым вроде бы попрощался и стою как дурак, жду чего-то…