- Я же в хорошем смысле сказал. Такие ценные кадры нам сегодня особенно нужны. Что там, кстати, со старым Беловым?
- Ездил в Иркутск. О цели поездки не знаю. Думаю, она была связана с его участком. До архивных данных добрались, но пока нет ничего интересного, что могло бы пролить свет на интересующий нас вопрос. Правда, где-то в году 1911-м сообщается, что неким Фролом Безносым с подельником по кличке Цыган была вырезана семья старовера Ануфрия Белова.
- Вот-вот, это же прадед уважаемого Владимира Степановича, - оживился Курицин.
- Я это понял. Но за что вырезана - непонятно. Мы скопировали текст. Почитай, - протянул мэру бумагу.
- "Из донесения следственного управления Иркутской губернии от 17 июля 1911 года от Рождества Христова. На выселках старовера Ануфрия Белова, что в присаянской волости Н…ского уезда, вырезана семья упомянутого посельщика. Предполагается, что сие дело рук известного насильника Фрола Безносого и его товарища по кличке Цыган. Погублена вся семья за исключением младшего отпрыска Афанасия, сокрывшегося в зеве русской печи. Мотив неизвестен. Упомянутый Фрол Безносый находится под следствием, в отношении оного производится дознание".
Курицин в недоумении поднял глаза на Кокорина.
- Это все?
- Все.
- Ну и что с того?
- Фрол чего-то искал у Ануфрия или пытался выведать какие-то ценные сведения, и это за сотню верст от волостного центра. А какие сведения могли быть особенно интересны Фролу?
- Какие? - в свою очередь спросил Виктор Николаевич.
- Я думаю - сведения о золоте староверов.
- Ты, пожалуй, прав, - задумался Виктор Николаевич. - Если размышлять в данном направлении, то в старину, конечно, имели место бессмысленные убийства, но в гораздо меньшей степени, нежели сегодня. А если так, то здесь речь могла идти только о больших ценностях, каким является презренный металл.
- Напрашивается вопрос: а могла ли подобная информация переходить по наследству - из поколения в поколение? - перебил его Анатолий Алексеевич.
- Могла. Староверческое движение до сих пор мало изучено.
- Вот именно, мало. Отсюда вытекает, что Данила Афанасьевич Белов является носителем такой информации заключил Кокорин. - Наследником ее может стать его сын Николай Данилович Белов.
- Уж, конечно, не Вольдемар Белов, этого старый промысловик к подобной информации и на пушечный выстрел не подпустит, - умехнулся Курицин. - Следовательно, нам его бояться нечего. А вот относительно старого Белова надо все хорошенько обдумать…
Когда Кокорин собрался уходить из кабинета мэра, Курицин догнал его неожиданной мыслью:
- А может, по известной формуле: нет человека - и нет проблем?..
Кокорин посмотрел на шефа понимающим взглядом и, прежде чем притворить за собой дверь, обронил короткое:
- Может.
* * *
В заготовительную бригаду Данилы влился и петербургский гость Виталий Омеленчук. Молодежь поминутно чему-то смеялась, а то вдруг бросалась наперегонки и, казалось, не знала усталости. Поклажу вез мерин Туман, старый промысловик восседал на телеге, поглядывая по сторонам и предаваясь своим мыслям.
Едва заметная колея петляла промеж стволов деревьев, пропадала между кустарниками, выводила на пригорки и опускалась во впадины, которые нельзя было назвать оврагами, так как это было предгорье Саян, проглядывающих время от времени между верхушками леса.
Тайга пребывала в той золотой поре, когда листья деревьев уже потеряли свой ярко-зеленый летний цвет, переливаясь всеми цветами сентября, и только сосны, ели да редко попадающиеся кедры напоминали о вечном, что особенно чувствует человек, оказавшийся в этой дремучей глухомани.
Мерин знал дорогу к зимовью хозяина и ступал уверенно, изредка всхрапывая и подергивая своей большой умной головой. Кроме ног еще одна часть его тела пребывала в постоянном движении: хвост мотался из стороны в сторону, отгоняя полчища насекомых, которых в это время года в тайге еще водилось в избытке.
Молодежь то уходила куда-то в сторону, то возвращалась к телеге, и смех ее разносился по округе, тревожа всякую летающую над землею и передвигающуюся по земле тварь.
Но вот и зимовье. Распределив обязанности между молодежью, Данила занялся мерином и поклажей. Туман обрел свое место под навесом сарая и равнодушно жевал брошенное в ясли сено, а хозяин прибирал упряжь, распаковывал рюкзаки и мешки. Иван разжигал костер, Виталий подносил хворост, Наташа готовила еду. Скоро на тагане уже дымился чайник, а в котелке кипело варево - нечто вроде таежного супа на скорую руку из мелко нарезанных картофеля, капусты, свеклы, моркови, лука. Варево девушка приправила тушенкой.
Запахи предстоящего ужина разносились окрест, и каждому хотелось побыстрее взяться за ложку, так как от выселок до зимовья было не меньше десяти километров, которые бригада преодолевала почти целый день с короткой остановкой на обед, состоящий из холодных закусок.
Отдыхать легли уже по темноте, да и то после того, как Даниле пришлось прикрикнуть:
- Имейте в виду, пострелы, завтра подниму чуть свет, а работенка предстоит тяжелехонькая, так что набирайтесь сил.
Данила и Наташа устроились в зимовье, Иван с Виталием - на сене в сарае.
Черная ночь с вызвездившимся небом накрыла постройки, людей, мерина Тумана, тайгу.
В Присаянье холода приступают рано, гораздо раньше, чем в других равнинных местностях, а туманы бывают такими густыми и росными, что ничего и никого не видать за несколько метров. Поэтому проснувшийся и вышедший из зимовья поутру человек поначалу не может понять: был ли ночью дождь или прослезилось росой буйное разнотравье. Но и роса сходит быстро, так что часам к десяти можно уже браться за колот.
После сготовленного Данилой Афанасьевичем завтрака молодежь принялась за работу с азартом. С колотом ходил внук Иван, на непродолжительное время сменял его Виталий, Наташа собирала падающую шишку. Мешки к терищу относил все тот же Виталий. Чтобы не терять времени, старший Белов тут же молол шишку на машинке для грубой обработки.
Орех в том году был действительно добрый - крупный, ядреный, сладкий.
Ближе к обеду Данила Афанасьевич сменил внучку, отправив Наташу готовить еду. Работа несколько застопорилась, так как старый промысловик не мог угнаться за молодыми парнями, а те, переговариваясь и смеясь на всю тайгу, устроили между собой нечто вроде соревнования - кто больше собьет с дерева шишек. Теперь колот оказывался в руках то одного, то другого. Собирали, пересчитывая, все вместе.
"Молодежь управится и без меня, - думал Данила, с улыбкой наблюдая за разгоряченными парнями. - Завтра пройдусь по путику, осмотрю хозяйство", - решил про себя.
И вечером, после ужина, сообщил о своем решении бригаде заготовителей.
- Меня не будет дня три. Вернусь, проверю, что вы тут без меня наработали, - предупредил больше для порядка, чем для острастки.
- Деда, возьми меня с собой, - подкатилась Наташа. - Очень хочется все посмотреть: леса здесь совсем не такие, как в "Калужских засеках" - вот бы здесь учредить заповедник. Представляешь, деда: Присаянский заповедник, и ты в нем хозяин! Здорово?
- Здорово, егоза, - подтвердил Данила. - Только не просто это сделать - учредить. А мысль твоя - правильная, я сам о том как-то не додумался.
- Заповедник будет охраняться государством, и никто уже здесь не сможет пакостить, - наседала внучка.
- У нас - будут, - не согласился Данила. - У нас закон - тайга, а народец - не приведи господи. Только успевай гляди в оба.
- Но ведь будет штат подчиненных тебе егерей, которые и станут наблюдать за порядком. Я к вам с бабушкой перееду и тоже стану работать в заповеднике - у меня ведь образование эколога.
- Веть, веть, - передразнил ее Данила. - Не все так просто, говорю, а штат - это добро. И ты под боком у бабки с дедом - о том мы, старики, только можем мечтать. Женишка тебе доброго подыщем…
- Сразу и женишка - нужен он мне, - покраснела девушка. - Надо будет, и сама найду, - быстро глянула в сторону насупившегося Виталия.
- Ну ладно, найдешь, канешна, - быстро согласился дед.
- Вот и давай сделаем проект. Проведем обследование территории будущего заповедника, оформим соответствующие бумаги и подадим их куда надо. Есть ведь Баргузинский заповедник, а почему бы не быть Присаянскому?
- В самом деле, дед, Наташа права, - поддержал сестру внук Иван. - Такие удивительные места нигде больше не встретишь.
- Данила Афанасьевич, я бывал в других странах, видел их природу, но теперь понимаю, что ничего не видел, а по-настоящему прекрасное - только здесь, - позволил себе вступить в разговор и Виталий. - Но самое интересное в том, что я себя здесь не чувствую иностранцем. Все мне здесь кажется родным и близким, словно я родился и вырос в этих местах. Отчего такое, я ведь здесь и всего-то третью неделю? Ответьте мне, Данила Афанасьевич?..