- Я знаю.
- Как только что-нибудь услышишь, приди нам сказать; мы живем в доме Белюмера.
- Будьте покойны, обо всем вам сообщу.
- Хорошо, теперь спасибо и до свидания.
Охотники вышли, но, чтобы не привлекать к себе внимания, избегали больших улиц, выбирая глухие переулки.
- Что вы обо всем этом думаете? - спросил Мрачный Взгляд, когда они вышли на улицу.
- То же самое, что вы! Вероятно, тут опять скрывается какое-то гнусное дело.
- Да, это подозрительное число… Фулонская бухта…
- Этот фонарь, зажженный в качестве сигнала… все вместе сильно пахнет изменой, любезный друг; эти два человека великие негодяи, а капитан, которого они хотят завербовать в свою тайну, знаете вы его?
- О! Что касается капитана, он не заставит себя долго убеждать; доказательством служит его деятельность во время командования фортом Босежур, - сказал со смехом Мрачный Взгляд. - Я думаю, нам следует уведомить об этом деле главнокомандующего.
- Я имел уже это намерение, любезный друг; но не надо действовать необдуманно, мы должны сообщить главнокомандующему только самые положительные и точные сведения.
- Конечно.
- Прежде всего следует сменить командира Фулонской бухты.
- Да, это очень важно.
- А если бы мы могли захватить г-на Биго в тот момент, когда он запустит руку в мешок, вот было бы славно! - сказал Мрачный Взгляд.
- Да, но не забудьте, что Биго имеет поддержку в лице Водрейля.
- Значит, они оба равно виновны.
- Вот почему, если даже они будут пойманы на месте преступления, главнокомандующий не осмелится применить к ним закон во всей строгости.
- К несчастью, это верно, вот до чего мы дошли.
- Мы с вами бессильны против зла, нам остается опустить голову и грызть наши удила.
- Да, изменники высоко держат голову, а честные люди принуждены молчать и преклониться перед горстью бандитов, поддерживаемых в Версале фавориткой короля.
- О женщина!.. Что будем делать?
- Совершим сначала прогулку к Фулонской бухте и, когда соберем достаточно сведений, отправимся к главнокомандующему и все ему расскажем.
- Он нам поверит?
- Конечно, он нас знает.
Вспомнив, что они на улице и их могут подслушать, друзья замолчали и молча дошли до квартиры.
ГЛАВА XII. О том, как Биго совершил прогулку, принесшую ему три миллиона, но тем не менее остался ею неудовлетворенным
Кампания в 1759 году по своему плану ничем не отличалась от других подобных кампаний, т.е. и на этот раз англичане напали на Канаду сразу с трех различных пунктов.
Генерал Вольф во главе одиннадцатитысячной армии должен был из Луисбурга, уже принадлежавшего англичанам, идти на Квебек с флотом, состоящим из двадцати больших судов, десяти фрегатов и восемнадцати судов меньшего размера, с экипажем в 18 тысяч человек.
Генерал Амгерст, преемник Аберкромби, получил приказание спуститься к Монреалю по озеру Шампленьи и реке Ришелье с отрядом в 1200 человек и соединиться с армией Вольфа.
Генерал Придо с той же армией, с которой удалось взять форт Дюкенс, должен был подвинуться к озерам, занять Ниагару, отрезать сообщение с Луизианой, спуститься по озеру Онтарио и реке Св. Лаврентия и присоединиться к двум другим армиям; здесь они намеревались окружить и истребить всю французскую армию. Против выступало 40 000 человек, которые могли рассчитывать на поддержку 20 000 резерва.
Французы, кроме милиции и незначительного числа краснокожих, могли выставить 5500 человек регулярного войска.
Индейцы, видя, что дела французов идут плохо, отказывались им помогать, несмотря на заключенные союзы; только индейцы-католики остались им верны до конца.
Таким образом, в обороне тяжкая роль предназначалась милиции.
Водрейль призвал к оружию все мужское население страны в возрасте от 16 до 60 лет.
Духовенство приглашало всех граждан принять участие в общей молитве о даровании победы отечеству; храбрые канадцы отнеслись с таким энтузиазмом к делу обороны своей страны от чужеземных завоевателей, что за оружие брались двенадцатилетние мальчики рядом с восьмидесятилетними стариками; дома остались одни женщины и дети.
Таким образом, собрались под ружьем до 15 000 человек, весьма годных для предстоящей оборонительной войны; почти все были искусными стрелками.
Население Канады заключало в себе тогда 82 000 душ; почти этой же цифре равнялась и неприятельская армия, наводнившая нашу колонию.
С самого начала война эта приняла характер грандиозной эпопеи, напоминая гомеровские поэмы.
Факт беспримерный в истории, что армия, численно равная населению страны, должна была употребить для ее завоевания не менее двух лет.
Французские силы были расположены следующим образом.
Правую позицию занимал капитан Понто, посланный к Ниагаре с отрядом в 3000 человек, и де Корбиер, которому было поручено окончание укреплений в Фонтене.
Делакорн во главе 1200 человек защищал озеро Онтарио.
В центре, у озер Сен-Сакраменто и Тамплиен, находился Бурламак, имея в своем распоряжении 2600 человек.
Левая позиция была занята Монкальмом, де Леви и Бугенвилем, у них было 14 000 человек, 1600 присланных из Франции, 600 туземного войска, 1400 канадцев, 918 индейцев и 200 человек кавалерии.
Эти генералы намеревались с описанными силами защищать Квебек против армии Вольфа.
Местом сбора всех армий в случае поражения был Монреаль.
Джемс Вольф, генерал-майор британской армии, был еще молодой человек; ему было тридцать два года, он рано начал заниматься науками, которым предался с огромным рвением, и вел всегда строгий, серьезный образ жизни.
Он выказал такую неустрашимость и даровитость при взятии Луисбурга, что генерал Амгерст, донося о победе министру, приписывал ее целиком храбрости молодого генерала.
Питт произвел его в генерал-майоры и думал, что в этом пылком полководце, обожаемом солдатами, нашел наконец ту личность, которая была необходима для счастливого окончания слишком затянувшейся войны.
Действительно, трудно было противопоставить Монкальму более достойного соперника .
В то время как на всех пунктах территории совершалось приготовление к началу военных действий, из Квебека выехали два всадника, никем не замеченные, и весело и беззаботно пустились в путь.
Они были очень довольны, что им удалось выехать из Квебека, не возбудив ничьего любопытства.
Эти два охотника были Сурикэ и Мрачный Взгляд.
Расстилавшаяся перед ними обширная равнина давала возможность видеть далеко вперед, но кругом нельзя было заметить ни души.
Всадники разговаривали шепотом, что было скорее делом привычки, нежели предосторожности, так как они хорошо знали, что некому их подслушивать.
- Итак, - сказал Мрачный Взгляд, - мы едем?..
- Посетить Фулонскую бухту, да, друг мой, - прервал Сурикэ.
- Вы совершенно неожиданно решились предпринять эту… не прогулку, а скорее, рекогносцировку.
- Верно, мы именно сделаем рекогносцировку, и вы правы, говоря, что я пришел к этому решению совершенно внезапно.
- Конечно, час тому назад вы об этом и не думали.
- Правда.
- Что же вас заставило вдруг переменить намерение? Вы вообще не из тех людей, которые, как флюгер, вертятся, куда подует ветер.
- Совершенно верно, любезный друг, если я изменил мое намерение, причиной была встреча с одним лицом.
- Хорошо, с кем же?
- С Биго, главным интендантом; я столкнулся с ним нос к носу, выходя из отеля главнокомандующего, которого, прибавлю в скобках, не застал дома.
- Он очень занят?
- Да.
- Но почему же встреча с Биго заставила вас сегодня же отправиться к Фулонской бухте?
- Я еще не сказал вам, что многоуважаемый интендант был на лошади, тогда как он никогда не ездит верхом.
- И это вас заинтересовало?
- Признаюсь.
- Было из-за чего хлопотать.
- Боже мой! Мне захотелось узнать, куда направляется этот достойный муж верхом на коне.
- Так он нас опередил?
- Нет, он еще заехал к Водрейлю.
- Вот тоже личность, к которой я не чувствую симпатии.
- Понятно; но, скажите, вы не боитесь, что, увидав нас, многоуважаемый интендант махнет назад в Квебек?
- Это мы предупредим; вон в той чаще можно будет спрятаться.
- Разумеется, там много дичи, а мы ведь выехали на охоту.
Направо от дороги довольно большое пространство поросло густым лесом; столетние деревья были окружены кустарниками, образовавшими почти непроходимую чащу; тут же по каменистому руслу бежал прозрачный ручей, вытекавший из группы беспорядочно нагроможденных утесов.
Осторожные охотники углубились в эту чащу и спрятались так искусно, что их нельзя было увидеть, даже подойдя к ним очень близко.
- Зачем все эти предосторожности? - спросил Мрачный Взгляд.
- Не знаю, - отвечал, улыбаясь, Сурикэ. - Бог знает, что может случиться.
- Черт возьми! Вы к чему-то готовитесь?
- Друг мой, - возразил Сурикэ, - с таким человеком, как интендант, нужно быть ко всему готовым.
- Мне кажется, вы преувеличиваете.
- Может быть, но я так уверен в необходимости предосторожностей, что положил две пули в мой патронташ.