Соболиная, звездная, хладная
ночь нужна, как и ночь непроглядная,
и есть в мире цветы, что цвести не желают
на свету - только ночью они расцветают.
Так мы прячем сердца в темные времена,
высеваем, выхаживаем семена.
СЛУЧАЙ
© Перевод А. Ибрагимов
Однажды в Балтиморе,
Когда я шел домой,
Мальчишка увязался вдруг
По улице за мной.Я был в то время лет восьми,
А он - еще моложе.
- Эй, черномазый! - крикнул он
И начал строить рожи.Я прожил в этом городе
От лета и до лета,
Но из всего, что видел там,
Запомнил только это.
КАРТИНКА
© Перевод М. Зенкевич
Два парня, черный с белым, шли
В обнимку парой дружной,
Как золотой восход вдали,
Как роскошь ночи южной.Глазел из ставен черный люд,
А джентльмены, стоя,
Грозились, что они уймут
Таких, как эти двое.Они ж, не слыша эту речь,
Прильнув один к другому,
Шли весело под светлый меч
Грозы навстречу грому.
СКОТСБОРО ТОЖЕ СТОИТ СВОЕЙ ПЕСНИ
© Перевод П. Вегин
Сказал я:
да, поэты будут петь,
взлетят их голоса, начнут греметь,
поэзия начнет вливаться
кровью - в нацию,
как вспышка молнии, врезаться
в сердце нации.
И против всех лишений и смертей,
войны и горя,
строфа к строфе, поднимутся дружней,
чтоб взять за горло
засевших в цитаделях сволочей.Припомнив гнев и резкие акценты
стихов в защиту Сакко и Ванцетти,
сказал я:
здесь есть для поэтов повод,
для тех, чей взор еще о солнце помнит,
в чьих строках
воедино сведено
бесчестие и чести обостренье,
что вызывают песню - как вино,
волнующее душу менестреля.Бесспорно, я сказал,
поэты будут петь.
Но не слышно никого.
Интересно - отчего?
ДЖИН ТУМЕР
КОСЦЫ
© Перевод Н. Ванханен
Со свистом руки черных косарей
острят косу. А наострив, скорей
в карман трудяги прячут оселки -
и тронулись, враскачку, напрямки.
Вот черные лошадки в стороне
косилку тянут. Крыса на стерне
визжит от боли, - хлещет кровь из ран.
А сталь все дальше катит сквозь бурьян.
ХЛОПОК, РАСЦВЕТШИЙ В НОЯБРЕ
© Перевод Н. Ванханен
Нашествия жуков и холодов
губили хлопок, и от их трудов
он оскудел, как южный снегопад.
Продрогший стебель был нетороват
под осень на сокровища свои.
Жара за лето выпила ручьи
до капли. Находили мертвых птиц
на дне сухих колодцев и криниц.
И вот тогда-то хлопок вновь зацвел.
Твердили хором старики, что, мол,
все это неспроста. И справедливо -
ведь вправду неспроста такое диво,
чтобы любовь не опускала глаз
и красота цвела в предзимний час.
СЫНОВНЯЯ ПЕСНЬ
© Перевод В. Васильев
О мать моя, грустящая в ночи,
о родина, под бархатным покровом
пропитанная воздухом сосновым,
по всей долине гимном прозвучи.
Ты по долине гимном прозвучи.Отчизна красных почв и сладких смол,
травой скудна ты, соснами богата.
К тебе в часы вселенского заката
еще не поздно, я твой сын, пришел.
Твой верный сын, не поздно я пришел.Не поздно, если раб на песни щедр.
Садится солнце в горестной отчизне,
но племя певчее взрастет для жизни.
Еще взойдут ростки из красных недр.
Ростки взойдут, еще не поздно, негр.О сливы, цвет ваш черен и багрян.
Срывают вас и топчут то и дело.
Но сколько вас осталось для семян!
Багряно-черных сколько уцелело!Деревья грусти, на закате дня
в моей печали будьте мне опорой.
Вы были и остались для меня
Поющею надеждой и опорой.
ХЛОПКОВАЯ ПЕСНЯ
© Перевод Н. Ванханен
Ну-ка, брат, возьмемся снова,
принимай-ка кладь!
В Судный день падут оковы -
долговато ждать!Бог душой запасся впрок,
нам душа пошла не впрок.
Хватит с нас, не выдаст бог!
Эй, наддай, браток!Как по мягким облакам,
по тюкам найдем дорогу
прямо к божьему порогу -
ждать до Страшного суда долговато нам!Ну-ка, с горем пополам
навалились
здесь и там!
Ждать до Страшного суда долговато нам!Бог душой запасся впрок,
нам душа пошла не впрок.
Хватит с нас, не выдаст бог!
Эй, наддай, браток!
ВЕЧЕР В ДЖОРДЖИИ
© Перевод Н. Ванханен
Ленивым небесам свои права
отстаивать у ночи недосуг:
все ниже солнца золоченый круг,
все ближе час ночного торжества.Все ближе пир луны, людей и псов
и южных духов долгожданный миг, -
глаза как кровь, к губам прижат тростник,
душа звучит в слиянье голосов.Визг лесопилки, оглушавший край,
затих, едва отбой пропел гудок,
и тишина раскрылась, как цветок,
над пашнею, сулящей урожай.И пирамида щепок чуть видна
сквозь дым, и лес мерещится в дыму, -
но только пни свидетельство тому,
что́ пело здесь в былые времена.А люди… люди ночи напролет
про трех волхвов и пышный караван,
про страусов и мага дальних стран
поют, как встарь, над топями болот.Они поют, и сосны в полный рост
дрожат, как струны, вторя голосам.
Они поют, и к темным небесам
возносят вечер, достигая звезд.О вы, чья песня, как смола, чиста
в священном, вечном шепоте ветвей, -
верните юность узницам полей,
в тростник вдохните чаянья Христа.
СТЕРЛИНГ БРАУН
МЕМФИССКИЙ БЛЮЗ
© Перевод Р. Дубровкин
I
Тир, Ниневия,
Вавилон,
Вы исчезли,
Словно сон.
Стали прахом
Города,
Не оставив
Ни следа.
Только ветры, воя
В вековой пыли,
Весть о них из прошлого
Принесли…
И другой был Мемфис
На заре времен,
Но прошли столетья,
И разрушен он.
Пусть и этот Мемфис
Сдует ураган,
Миссисипи смоет
В океан,
Пусть навеки сгинет он
Без следа,
Как и те, забытые
Города.
II
Бросишь ли Псалтырь, если вспыхнет пламя,
Бросишь ли Псалтырь, брат? -
Нет, молиться я буду вместе с вами,
Вместе попадем мы в райский сад,
Ты простишь нас, грешников, о Господь!Бросишь ли тогда ты свою подружку,
Бросишь ли ее, брат? -
Нет, покрепче я обниму старушку:
Здесь такие девочки нарасхват,
Темненькие девочки, о Господь!Бросишь ли ты петь, если Мемфис рухнет,
Бросишь ли ты петь, брат? -
Буду петь, пока глотка не распухнет,
Буду бить по клавишам сто раз подряд,
По разбитым клавишам, о Господь!Бросишь ли кирку, если Мемфис смоет,
Бросишь ли кирку, брат? -
Если смоет все, негр опять построит,
Но на этот раз уж пускай стоят
Белые громадины, о Господь!Бросишь ли ты пить в ураганный ветер,
Бросишь ли ты пить, брат? -
Нет, опять в кабак я приду под вечер,
Налакаюсь так, что сам не рад, -
Брошу ли я пить, о Господь!Бросишь ли ты карты, когда все сгинет,
Бросишь ли ты их, брат? -
Если кто-нибудь мне деньжат подкинет,
Если чудом стану я богат,
Все спущу до цента, о Господь!
III
Уцелеет Мемфис
Иль пойдет на дно,
Черным, как известно,
Все равно.
Простоит он тридцать
Или триста лет,
Нам с тобой, приятель,
Дела нет.
Станут прахом новые
Города,
Не оставив в памяти
Ни следа,
Только ветер, воя
На краю земли,
Будет петь по-прежнему
В их пыли.
СЛИМ В АДУ
© Перевод В. Британишский
I
Явился Слим на небеса,
С улыбкой, весел и бодр.
- Славный ты парень, ей-богу, Слим, -
С улыбкой сказал ему Петр.- Ты шлялся, бродяга, всю свою жизнь,
Закончен земной твой путь,
Но можешь пошляться еще разок,
Прежде чем здесь отдохнуть.А чтобы ноги свои поберечь,
Вот эти крылья приладь.
- Спасибо, Петр, - отвечает Слим
И улыбнулся опять.- Послушай-ка, Слим, -
продолжает Петр, -
Ступай ты ко всем чертям.
Осмотришь ад и дашь мне отчет,
Чем занимаются там.Запомни все, что увидишь в аду,
Как там, чего и где.
- Начальник, - Слим улыбнулся Петру, -
Все понято, будет сде.Шикарные крылышки Слим получил,
Почти что как Линдберг Чарльз,
Которого "Дух Сент-Луиса" нес
Километров по двести в час.Слим тоже, как Линдберг, летел, летел -
Негде там было сесть,
Пока не увидел огромный ангар
С надписью: ЭТО ЗДЕСЬ.Ступил на твердую почву Слим,
Аккуратно крылья сложил
И пошел пешком, как ходил всегда,
Пока на земле еще жил.
II