- Милостивый государь, - сказал он, кланяясь де Верну и Леоне с таким видом, точно встретил ее в первый раз, - надеюсь, что я имею удовольствие быть известным вам, по крайней мере, по имени.
- Вы правы, - таким же холодным и вежливым тоном ответил де Берн.
Приветствуя друг друга и разговаривая с улыбкой, эти два человека обменялись уже взглядами, полными ненависти и вызовом на смертный бой.
- Сударь, - продолжал Гонтран, отказавшись сесть на предложенный ему де Верном стул, - позвольте мне задать вам нескромный вопрос.
- Говорите, с вашей стороны не может быть нескромных вопросов.
- С каких пор вы полюбили эту даму? И Гонтран жестом указал на Леону.
- Три дня назад, - ответил де Берн.
- Хорошо. И вы сильно любите ее?
- Страстно. Я готов оспаривать ее даже у короля, если бы тот отнял ее у меня.
- В таком случае, - продолжал Гонтран, спокойно и холодно улыбаясь, - вы, наверное, не откажетесь совершить со мною прогулку завтра утром, в семь часов, в Булонский лес.
- Не вижу ни малейшего препятствия к этому.
- Вы захватите с собою пистолеты и шпаги.
Де Берн удивился, что ему предлагают взять два рода оружия.
- Сначала мы обменяемся пулями, - сказал Гонтран, - и если никто из нас не будет убит, то будем драться на шпагах до тех пор, пока не достигнем результата.
- Я понял и на все согласен, - спокойно ответил де Берн.
Гонтран взглянул на Леону.
- Сударыня, - обратился он к ней, - так как вы являетесь наградой победителю, то справедливость требует, чтобы вы сохраняли нейтралитет. Вы должны возвратиться на улицу Шоссе д'Антэн. Не угодно ли вам отправиться туда?
Тон и жест Гонтрана и на этот раз были так же повелительны, как некогда в Абруццких горах, в то время, когда он отнял Леону у бандита Джузеппе, превратившегося в важного вельможу.
Леона вспомнила это обстоятельство, и влияние Гонтрана, ослабленное на время личностью полковника, воскресло с новой силой. Леона встала, покорная и преданная, как побежденная львица.
- Леона! - вскричал де Верн. - Вы не уйдете… я не хочу этого!
Леона медленно шла к выходной двери. Тогда де Верн вне себя бросился, чтобы загородить ей дорогу, и закричал:
- Вы не уйдете!
Но Гонтран грубо схватил его за руку.
- Перестаньте, - сказал он, - я думаю, вы не захотите сделаться тюремщиком женщины.
- Эта женщина моя! - вскричал де Верн.
- Будет вашей, когда вы убьете меня, но не раньше.
- В таком случае вот что, - сказал молодой человек вне себя, - у меня есть оружие здесь… будем драться сейчас, если вы согласны.
Гонтран пожал плечами.
- Вы забываете, что ни у вас, ни у меня нет свидетелей, что я в вашем доме и что меня могут счесть за убийцу. Завтра, завтра!
Маркиз нетерпеливым жестом приказал Леоне выйти, затем вышел и сам следом за нею, оставив Октава де Верна опьяневшим от ярости.
На улице Леона обернулась к де Ласи, следовавшему за нею, и с мольбою взглянула на него.
- Гонтран, - прошептала она, - я теряю рассудок… Ах, если бы вы знали!
- Я ничего не хочу знать, сударыня, - ответил он, - возьмите меня под руку.
Леона дрожа оперлась на его руку. Они дошли так до улицы Шоссе д'Антэн, не сказав ни слова; у двери своего дома Леона еще раз умоляла Гонтрана выслушать ее. Но он нетерпеливым жестом остановил ее, сказав:
- Я ничего не хочу знать, сударыня. Я уже сказал вам это. Идите к себе, я запрещаю вам выходить из дому.
Де Ласи отправился к полковнику.
- Завтра, - сказал он ему, - я дерусь в семь часов утра, в лесу: оружие - шпаги и пистолеты. Вы будете моим секундантом.
- Нет, - ответил полковник, - завтра вы узнаете, почему я отказываюсь. У меня приготовлены для вас секунданты.
- Леона у себя дома, - сказал Гонтран.
- Вы бесповоротно осудили ее?
- Да. Эта женщина должна умереть тотчас же после нашего поединка.
- Это ваше дело. В таком случае, дорогой мой, позвольте мне посоветовать вам принять некоторые предосторожности. Если Леона должна умереть, то необходимо! обставить дело так, чтобы свет считал ее самоубийцей.
- Вы правы, - ответил Гонтран тоном судьи, произносящего смертный приговор, - но сначала я хочу убить да Верна.
- Таково и мое мнение, - согласился полковник.
Если бы Гонтран де Ласи согласился выслушать Леону, то на следующее утро дуэль бы не состоялась.
XII
Маленькие города падки до новостей, и происходит это из любопытства, порождаемого праздностью.
В Б… супрефектуре Нидры, вся буржуазия и знать, до мэра и супрефекта, владевшего там великолепной дачей, включительно, были заинтересованы приездом в их город иностранца.
Почтовая карета подкатила к гостинице "Красный орел", самой лучшей в городе; из нее вышел молодой человек лет двадцати семи-восьми, красивый, с прекрасными манерами; он приехал в сопровождении двух великанов лакеев, одетых в ливреи с галунами и называвших молодого человека просто "господин маркиз". Все узнали титул приезжего, но имени его не знал никто.
Зачем приехал в Б… путешественник - это никому не было известно, и эта-то неизвестность и давала пищу для догадок. По мнению одних, это был вельможа турист, путешествующий ради своего удовольствия, другие же принимали его за дипломатического агента. Среди буржуазии, в то время весьма либеральной, титул маркиза, с которым обращались к молодому иностранцу его люди, естественно, возбудил целый ряд споров, полных негодования против аристократии.
Среди последней, в салоне виконтессы Кардонн, заменявшем в Б… предместье Сен-Жермен, один смелый комментатор высказал по поводу маркиза мнение, вызвавшее самую резкую полемику.
- Милостивые государыни и милостивые государи, - сказал шевалье де Лиовилль, молодой человек, слывший в Б… за человека чрезвычайно умного, - держу пари, что этот иностранец направляется в замок Мор-Дье.
- В Мор-Дье? - вскричали все в один голос с удивлением, как будто услыхали нечто ужасное.
- Несомненно, - с уверенностью подтвердил шевалье.
- С какой же целью? - спросила баронесса де Лиовилль, мать шевалье.
- Чтобы жениться на баронессе Мор-Дье, траур которой кончился три месяца назад, - сказал молодой человек.
За этими словами последовали самые странные предположения, которые нам будет довольно трудно объяснить, если мы и скажем несколько слов о той роли, которую играла молодая вдова в высшем кругу города Б…
Жизнь покойного барона Мор-Дье, как уже известно читателю, была полна волнений и очень печальна. Преступная жена и незаконный сын совершенно оттолкнули его от дома. Барон Мор-Дье путешествовал большую часть года, а в имение свое приезжал только тогда, когда там не было его жены.
В отсутствие мужа баронесса, любившая шумную жизнь, празднества, свет, жила открыто, принимала и угощала все окрестное дворянство, считавшее ее очаровательной женщиной, а барона сумасшедшим оригиналом. После ее смерти замок Мор-Дье опустел; там более не давалось балов на роскошных площадках парка, ночных празднеств в грабовых аллеях.
Еще при жизни жены барона Мор-Дье не особенно долюбливали, а после ее смерти окончательно возненавидели.
Вдруг пронесся слух, что он женится вторично на молодой восемнадцатилетней девушке, красота и ум которой вернут жизнь в его опустевший дом, напоминавший собою могильный склеп. Бывшие гости первой баронессы обрадовались при мысли, что прежнее веселое время вернется в Мор-Дье, но они жестоко ошиблись в расчетах: барон Мор-Дье никого не пригласил на свадьбу и никуда не вывозил жену. Его строго осуждали за это и приписывали его поступок ревности. Годы шли, а в жизни двух супругов не произошло никаких перемен. Они уезжали в Париж в феврале и возвращались в Мор-Дье в конце мая, подражая в этом отношении англичанам и частью нашей нынешней аристократии, которые проводят всю осень и январь в деревне и возвращаются в город, когда кончается сезон охоты.
Десять лет миновали, а новой баронессы нигде не было видно, и в течение этого времени она нажила себе столько же врагов, сколько было замков и голубятен в окрестностях ее земель.
Наконец Мор-Дье умер. Когда эта новость достигла Б… большой свет вздохнул свободно; стали поговаривать даже, что баронесса женщина столь же добрая и остроумная, насколько она очаровательна и красива, и что она страдала от деспотизма старого мужа. Говорили, что час свободы ее настал, и льстили себя надеждой вновь получить приглашение и нахлынуть в грабовые аллеи и в парк Мор-Дье. Баронессе было в то время двадцать восемь лет. Свет решил, что она снова выйдет замуж, и все матери, имевшие неженатых сыновей, начали готовиться к нападению. Но каково было удивление и негодование всего Б… когда разнесся слух, что баронесса Мор-Дье и не думает изменить своего образа жизни.
Гостей в замке принимали учтиво, но с тою холодною сухостью, которая ясно дает понять о нежелании удерживать их на долгое время и входить в более тесные отношения.
В то же время узнали содержание завещания, оставленного покойным бароном. Мор-Дье прибег ко всем законным уловкам, чтобы лишить наследства шевалье Мор-Дье, своего сына, в пользу своей второй жены; его сочли за человека непорядочного и недостойного уважения, а репутация госпожи Мор-Дье, пожавшей плоды этого грабежа, пала во мнении общества. Пошло еще более сплетен после того, как де Берн, вышедший в отставку, провел неделю в Мор-Дье, наедине со своей молодой теткой, которая была старше его всего на пять лет.
Баронесса Мор-Дье окончательно погибла в глазах общества. И теперь понятно негодование, которое возбудили слова молодого шевалье де Лиовилля.