Дмитрий Леонтьев - Обитель стр 6.

- Да уж работать побольше бы вам не помеша­ло,- согласился я.- На что вы здесь живете?

- А что Бог пошлет, на то и живем.

- Работать-то не пробовали? Свиноферму бы раз­вели какую, гусей-овец всяких...

- Ленивы да немощны,- вздохнул он.- Уж пыта­лись нас, тунеядцев, к делу пристроить, пытались, а все не в прок... И Петр, государь покойный, и Екатерина, царствие ей небесное, и кто только силу такую безде­льную к труду приобщить не пытался... Сейчас вот нова власть о том же думку имеет...

- При правильном подходе даже здесь можно успешным ведением дел благополучия добиться,- сни­зошел я до совета.- Главное - не лениться...

- Спасибо за совет,- поклонился он в пояс.- Спаси Господи!

Ну как с таким разговаривать? Монастырь мы осмот­рели быстро: да и много ли тут было осматривать? Внутрь храма Ванечка меня не пригласил, да мне это было и не­интересно. А снаружи все, виденное мной, можно описать в двух словах: бедненько, но чистенько. А вот за монас­тырской оградой, среди скучающих прихожан, заметил я нечто, весьма даже меня заинтересовавшее...

Ванечка перехватил мой взгляд.

- Был у моего тяти компас немецкий,- сказал он.- Как ни вынешь, стрелка всегда на север стоит...

- А вас, любезнейший, никогда не учили, что совать свой нос в чужие дела - нехорошо? - холодно спросил я.- У каждого человека есть свое "личное пространс­тво", и посторонним нарушать его не следует. А если вам невозможно жить без этих ваших... поучений, то это - ваше дело, сэр!

- Да снизойдет солнце во гневе вашем! - согнулся он в поклоне.- Просто девица эта чудо как притягатель­на, вот я молодость и вспомнил...

- Что, доводилось погулять в молодости? - пони­мающе усмехнулся я.

- Да не в этом дело... У тяти моего покойного охот­ничий пес - дюже знатный кобелек был. И добытчик, и охранник, и охотник... А уж до женского полу охоч - за уши не оттащишь! Ни одной лайки не пропускал... Да что там "лайки"?! На любую пробегавшую мимо двор­няжку взгромоздиться норовил... Вот уж я ему тогда обзавидовался! Нам бы так, да?..

- Уйди, дурак! - не выдержал я.

Юродивый, с поклонами и извинениями попятился, а я, раздраженный, пошел вперед. Девица и впрямь была хороша - совершенно в моем вкусе, но из-за сравнения этого дурака весь охотничий азарт пропал. Надо же было человека с собакой сравнить... Нет, все же рус­ские - совершенно невоспитанная нация...

- Батюшка! Голубчик! Погодите! - услышал я за спиной.

Вчерашний монах, настоятель монастыря, торопли­во ковылял ко мне, пробираясь по извилистым троп­кам между сугробами. Неохотно я остановился. Тесное общение с этими малопонятными людьми в мои пла­ны не входило. Моя задача была проста: дождаться связника и под охраной доставить посылку известно­му вам лицу. Для этого мне требовалось всего лишь провести здесь два-три дня, после чего я с радостью покинул бы это захолустье. Но пока связник не при­был, волей-неволей я был вынужден общаться с хозя­евами этого... места.

Вздохнув, я как можно приветливее поздоровался с за­пыхавшимся настоятелем:

- Доброе утро.

- Староват я стал для утренних пробежек,- извиняясь, улыбнулся он, опираясь на предложенную мной руку.- Годочков бы двадцать сбросить... Да жалко: уж больно хорошие это были годы... Вы, никак, обиде­лись на Ванечку нашего? Простите его, голубчик. Он ведь очень хорошо к вам относится.

- Я заметил,- буркнул я.

- Вряд ли... Вы же его не знаете. Он ведь говорит только с теми, кто его услышать способен. Вы вроде как о собаках разговаривали?

- Угу... Судя по его сравнениям, животные для него уж явно не братья наши меньшие...

- Конечно не братья,- удивился не понявший мо­его сарказма монах.- Помилуйте, Джеймс, ну какой же для меня брат ежик или хомячок? У меня люди братья. Я очень люблю природу, но самоунижаться до них не стану, это противно пониманию того, что мы созданы по образу и подобию Божьему. Человек - царь природы, он и заботиться о ней должен как милосердный и ра­зумный властелин: с добротой и мудростью.

- Один мой знакомый говорил, что "собаки смот­рят на нас снизу вверх, кошки сверху вниз, и лишь сви­ньи смотрят на нас, как на равных",- вспомнил я вашу старую шутку.

- Ваш знакомый слишком пессимистично отно­сится к роду людскому,- улыбнулся монах.- Просто не надо давать свиньям такого повода... Как вы отдох­нули?

- Превосходно, благодарю вас. Я признателен вам за заботу и приношу свои извинения за причиненные неудобства.

- Ну о чем вы? Мы искренне вам рады. И сделаем все, что в наших силах, чтобы вы чувствовали себя уютно.

- Спасибо. Я только хочу еще раз уточнить... Вы, господин настоятель, точно меня ни с кем не путаете? Я ведь действительно случайный человек в ваших краях, и было бы неловко...

- Ни с кем, голубчик, ни с кем,- заверил он.- Вы сейчас не заняты?

- Нет. Какие у меня могут быть здесь заботы?

- Сделайте одолжение, а? Устал я немного. Надо бы пройтись... А я, во-первых, стар, а во-вторых, как толь­

ко увидят, что я один... Одним словом, не смогли бы вы меня некоторое время сопровождать?

- Извольте,- я осторожно взял его под локоть.- Куда прикажете?

- А вот, давайте вокруг озера. Оно небольшое, так что больше часа я у вас не отниму. Да и тропинка там натоптана... Часто там хожу...

Я здраво рассудил, что хорошее отношение местного начальства мне отнюдь не помешает, час - не такой уж большой срок, а дел у меня все равно нет, и согласился.

- И что же они от вас хотят?

- Кто?

- Ну эти... Которые к вам в очередь выстраива­ются...

- Ах, вы про людей... Простите, я не всегда пони­маю, когда о людях говорят в третьем лице... От меня - ничего. Они к Богу идут. Иногда - плутают. Иног да - падают. Иногда просто устают.

- Я не очень вас понимаю. Наверное, мой русский все же недостаточно хорош, хотя я изучал его с самого детства.

- Ваш русский очень неплох,- успокоил он ме­ня.- Впрочем, если желаете, мы можем перейти на анг­лийский.

- Вы знаете английский?!

- Я неплохо знаю пять языков. Не считая старосла­вянского и латыни.

С удивлением я покосился на старика. Теперь, при свете дня, я мог получше рассмотреть его лицо.

Когда-то он был явно недурен собой: правильные черты лица, ироничные, умные глаза, белоснежная, но все еще густая шевелюра. Я никак не мог определить, сколько ему лет - семьдесят? Восемьдесят? Больше?..

- Я бы хотел продолжить беседу на русском,- сказал я.- Мне надо совершенствоваться в языке.

- Правильный выбор... Знаете, что отличает одну нацию от другой? Три основополагающих фактора: язык, история и религия. Уберите хотя бы один фактор, и на­ция потеряет индивидуальность, а проще говоря, просто перестанет существовать. Уберите все три, и мы полу­чим... Это будет страшно, Джеймс...

- Весь мир стремится к объединению, сотрудни­честву,- напомнил я.- Законы экономики, эволюции, прогресса... Вы же священнослужитель, а я помню, что у вас говорится: "...нет ни римлянина, ни иудея..."

- Тогда уж договаривайте фразу целиком, не выди­рая ее из контекста. Там говориться: "Во Христе нет ни богатого, ни бедного, ни мужчины, ни женщины, ни римлянина, ни иудея... " Вы же не предлагаете практи­чески сделать всех гермафродитами с одинаковыми до­ходами, не помнящими родства? Вы неверно понимаете смысл сказанного. Это вопрос приоритетов. Так когда-то не понял Христа один из Его учеников, и произошла трагедия... Не "трагедия" Христа, Он для того и пришел, чтоб показать миру Свою победу над смертью, а траге­дия Иуды... Но об этом как-нибудь после... Лично я, меч­тая, чтоб весь мир узнал Христа, не хотел бы лишать своего, неповторимого, очарования Францию или Анг­лию. Своей привлекательности Китай и Японию. Сти­рать индивидуальность Рима и Индии. Представьте, как будет ужасно, если сбудется мечта этих несчастных "вольных каменщиков", и весь мир будет говорить на одинаковом и, скорее всего, исключительно промыш-ленно-деловом языке, забыв неповторимые, коренные и смыслоопределяющие значения своих, родных слов. Я за единство разнообразия. За сотрудничество ориги­

нальности и неповторимости. Ведь даже Бог имеет три ипостаси, хоть и является Единым. Но на русском я хо­тел бы говорить с вами именно потому, что так мне лег­че будет объяснить вам некоторые труднопереводимые на другие языки понятия... Вы спрашивали про дорогу, по которой идут эти люди? Древние когда-то сформули­ровали чеканный постулат: "Прежде чем спорить, надо условиться о терминах". А чтобы вам понимать смысл разговора, сначала надо понять смысл понятий. Дело в том, что само слово "религия" переводится как "Об­ратная дорога к Богу". Люди когда-то потеряли связь с Бо­гом и теперь многие тысячелетия ищут путь обратно, идя разными дорогами и по разным ориентирам. И до­роги эти ведут в совершенно разные направления...

Увы...

- Но Бог-то один...

- Один. А представления о Нем разные, потому и дороги разные. И некоторые из них заканчиваются тупиком. А некоторые ведут совсем не к Нему... И любые попытки объединить "дороги" - это не просто заблуж­дение, это - обман. Объедините несколько дорог, веду­щих по разным направлениям, и что вы получите? Ла­биринт. Тот, кто вам это предложит,- враг хуже атеиста. Атеист - это тоже религия. Пламенная вера в то, что Бога - нет. А тот, предлагающий "совместные религии", будет кружить вас, запутывать, уводить в сторону, как лесная нечисть...

- А вы, стало быть, помогаете найти единственную, и, разумеется, исключительно правильную дорогу?