- Нет, - сказал Андрей, не поворачивая головы. - В наше время ученым быть неоригинально - в науку многие стремятся. Лучше я сохраню свое рабочее звание, - Но ты же скоро получишь диплом инженера.
- Не дипломом останусь в бригаде слесарей.
- Мда–а–а… От этих твоих деклараций попахивает демагогией. Скорее всего, выйдет так, что мы с тобой не успеем здесь как следует прокалить свои хилые телеса, а ты уж станешь научным сотрудником.
Андрей поднялся на локтях, сбросил книгу, прикрывавшую лицо Пивня.
- Костя, не мудри, вижу по твоей лукавой морде, что ты привез новость. Не АКУ ли наш пошёл в серию?
- АКУ в серию не пошёл, а главный его создатель по возвращении с курорта станет ученым мужем.
- А ну тебя! - махнул рукой Самарин и распластался на гальке. - Шел бы ты лучше под грибок, пока не изжарился, как поросенок на сковородке. Кожа–то, смотри, как покраснела.
Костя привстал, оглядел свои длинные мосластые ноги. Кожа действительно на икрах опасно порозовела. И Пивень юркнул под грибок, стоявший рядом.
- Я перед отъездом, - снова услышал Андрей его голос, - был на ученом совете, так там шла речь о создании группы электроники. Каиров и тебя вспоминал, грозился включить тебя в эту группу на правах младшего научного сотрудника. Каково?
Самарин молчал.
- Ты что, оглох, что ли?
- Нет, я все слышу.
- И что ты скажешь?
- Ничего.
- Ну, знаешь! - всплеснул руками Пивень.
- Мне и в бригаде неплохо, - продолжал Самарин тем же спокойным голосом.
- Не дури, Андрей. Брось разыгрывать ничегонепонимайку. Научный сотрудник - это здорово: наука откроет перед тобой горизонты, новые возможности. Ты приобщишься к теории, знаниям, будешь создавать свои приборы на научной основе.
- А ребята? Они ведь работают со мной вместе.
- И будут работать. Куда ж они денутся? Зато ты получишь возможность заниматься только своей машиной. Не как прежде, урывками, вечерами, а с утра до вечера, у всех на виду, и материалы у вас будут институтские, казенные. Вашу новую машину включат в план, и все пойдет своим чередом. Каиров сказал: Госплан отпустит на вашу машину деньги. Он сам поедет в Москву, добьется.
"Да, конечно, Костя прав, - думал Андрей, слушая речь друга. - Научный сотрудник есть научный сотрудник, да только вряд ли меня утвердят в такой должности. Я ведь ещё на пятом курсе учусь, не знают, наверное, об этом. А Каиров этот молодец! Видимо, смелый человек, решительный. Другим и дела нет, а он… видишь как: "Госплан… отпустит деньги". Размах!"
Андрей представил, как будет работать в институте под началом известного учёного Бориса Фомича Каирова.
"Диплом надо защитить. И поскорей", - решил он.
Первые два года Андрей учился на очном отделении, но затем отец его вышел на пенсию, а мать вскоре умерла, и он вынужден был пойти на завод. Перешел на вечернее отделение. Работал в бригаде сборщиков электронно–вычислительных машин. Потом с группой инженеров его послали за границу. В разных странах он принимал машины, закупленные Советским Союзом. Ездил за границу много раз. Побывал едва ли не на всех отечественных заводах по производству электронно–вычислительных машин. Все меньше времени оставалось у него для учебы в институте. Зато все больше узнавал он схем больших и малых машин. Постепенно, незаметно для себя, Андрей стал специалистом–электроником. Сделал с ребятами из бригады для шахт оригинальный прибор АКУ, а теперь с теми же слесарями монтировал малогабаритную электронную машину СД‑1 - "Советчик диспетчера" для шахт и угольных трестов.
Андрей задремал, а потом и заснул крепким молодецким сном. Пивень, глядя на своего друга, тоже присел на камень и закрыл глаза. Думал он о Каирове, Самарине, пытался самому себе ответить на вопрос: как–то сложится судьба Андрея в лаборатории Каирова? Чем кончится союз маститого учёного с молодым талантливым человеком?..
Утром, с наступлением жары, курортный городок затихает: меньше на его улицах народу, не слышно веселого гомона в тесных, выжженных солнцем двориках. Ряды кипарисов, точно солдаты, стоят на склонах гор. Дружным строем взбежали они туда и остановились, не решаясь идти к вершинам, где над скалистым гребнем летят белые веселые облака.
Андрей обыкновенно в эти часы приходил на пляж, выкладывал из голышей ложе и заваливался до самого обеда. Когда солнце начинало припекать, он бросался в воду, плескался, нырял, а иногда заплывал далеко за ограничительные шары и плавал до тех пор, пока с наблюдательного поста не подавали ему сигнал - махали флажком и кричали в рожок.
Другим был Костя Пивень. Телосложением слабый, он утверждал, что лежать на пляже днями вредно, и под этим предлогом все время просиживал в плетеном кресле на балконе за своими книгами.
Как–то Самарин, сам уже черный от загара, предложил ему утром пойти к морю. Костя, обозвав его бездельником, ушел к своему плетеному креслу.
Андрей махнул рукой, направился к выходу. На лестничной площадке было много людей, преимущественно женщины. Самарин неловко поклонился в одну сторону, потом в другую, что–то проговорил смущенно и, не задерживаясь, пошёл к морю.
Он зашел далеко от санаторного пляжа и шел бы дальше, но взгляд его остановился на мальчике, одиноко сидевшем на большом, отлитом из железобетона квадрате–волноломе, который был заброшен на несколько метров от берега в море. Мальчик, казалось, обитал на острове, не желая замечать никого вокруг. Он был увлечен игрой в камушки. Волнение моря, не смотря на тихую погоду, было сильным; волны с глухим, утробным гулом ударялись об угол квадрата, высоко вздымали фонтаны брызг и опускались дождем на голову мальчика, но храбрец не обращал на них внимания.
- Однако ж ты смельчак, парень! - остановился напротив него Самарин.
Мальчик лишь мельком взглянул на незнакомца и снова склонился над голышами.
- Ты как это сюда забрался? - спросил Андрей. Мальчик на этот раз взглянул на него пристально и, как показалось Андрею, недружелюбно, но в черных, чуть прищуренных глазах его, однако же, отразилось и любопытство.
Андрей хотел пройти дальше, но тут в стороне под камнем увидел женское платье, и туфельки, и даже золотые часы на красивом, отделанном чернью по золоту браслете. "Доверчивая душа", - подумал Андрей и посмотрел вокруг в надежде увидеть мать мальчика, но на берегу никого не было.
- Где твоя мама? Как ты сюда попал? - обеспокоенный, снова спросил Андрей.
Мальчик показал рукой в море. Андрей увидел на гребне волны головку купающейся женщины. Она была очень далеко от берега, почти на траверсе кораблей. Андрей, ещё раз глянув на одежду, упрекнул мать мальчика за излишнюю доверчивость, а главное, за то, что осмелилась оставить ребенка, да ещё в таком месте. "Займу его чем–нибудь, - досадливо покачал головой Самарин и решил, как только женщина подплывет ближе, уйти. - А то ещё подумает…" - смутился он.
Андрей подошел к мальчику, проговорил:
- Как ты загорел, приятель. Ты, наверное, давно тут?
- И совсем недавно. Мы с мамой десять дней тут живем. А будем жить месяц. Вот тогда посмотрите, как я загорю.
Мальчик был смугл, как мулат. Белые трусишки и белая строченая панамка оттеняли ровный бронзовый загар. Андрея поразила красота мальчика: черты лица его были идеально правильны и удивительно тонки. Только кончик носа казался чрезмерно острым, птичьим.
- А тебе мама разрешает забираться сюда? - кивнул Андрей на мокрую площадку квадрата.
- Нет, она велит мне сидеть возле её платья - вон там, на берегу. А когда она уплывает далеко, я залезаю сюда. Здесь волны. Я тоже, как мама, люблю волны. Вот только плавать далеко не умею. Я возле берега… и то, если мама разрешит.
- Ты не хочешь поиграть в кораблики?
- В настоящие?
- Ну не совсем настоящие, однако и парус будет, и руль.
- А кто нам даст такой кораблик?
- Сами сделаем. Вот видишь - газета. Из нее смастерим. Хочешь?
Мальчик перебрался на берег, доверчиво подошел к Андрею.
- Меня зовут Василек, а вас?
- Андреем. Дядя Андрей.
Самарин разорвал пополам газету и быстро, ловко сделал кораблик.
- На, пускай на воду, - сказал Васильку. - Только вон там, в бухточке. Туда волна не доходит.
- Дяденька, а почему нет пушки?
Андрей сел на камень и посадил рядом с собой Василька. Провел ладонью по белым кудряшкам мальчика.
- Ты зачем снял панаму? - кивнул на зажатую в кулачке мальчика шляпку.
- Жарко.
- Надевай. Капитану корабля нельзя без головного убора. Ну!..
Мальчик неохотно натягивал шляпку, а Андрей, отыскав под ногами сухие стебельки, сделал из них стволы орудий и воткнул по бокам кораблика.
- Орудия дальнего боя, - пояснил Васильку.
- Атомные? - сверкнул черными, счастливыми
глазами малыш.
- Пока нет. В другой раз сделаем атомные.
- А подводную лодку сделаем?
- Будет у нас целый подводный флот.