Луиджи направил ослика к башне; отшельник завидел, что к нему идут гости, сошел с каменного бугра и стал ждать у входа.
Он был высокого роста, представительный; сразу было видно, что этот человек не из простого звания.
Луиджи вполголоса высказал это предположение.
- Почему ты так думаешь?.. - усомнился Ян.
- А поди, дай ему в морду - узнаешь, благородный он или нет!
Путники поравнялись с пещерой и маленький караван остановился.
Луиджи снял шляпу и поклонился пустыннику.
- Мы певцы!.. - сказал Луиджи. - Если угодно, мы споем вашей святости что–нибудь из божественного?
- Добро пожаловать!.. - был ответ. - Заходите в мою обитель!..
Ян расседлал и пустил на траву ослика, Марк достал лютню, и трое путников вошли вслед за хозяином в полутемную башню. Она была довольно обширна; свет в нее падал из двери и четырех узких, как щели, окон, находившихся очень высоко. Посреди земляного пола белел простой стол; около него размещались три табурета; у задней стены на козлах были настланы доски, заменявшие постель.
- Рад вас послушать!.. - продолжал хозяин. - Садитесь, а я поищу, не найдется ли у бедного отшельника, чем промочить вам горло!
Яну и Марку показалось, будто он скрылся прямо в стену; Луиджи приметил, что в том месте имелся замаскированный ход в подземное помещение. Неаполитанец приподнял крышку с кастрюльки, стоявшей на другом конце стола, и подмигнул товарищам.
- Постник!.. - шепнул он. - Курочка тут у него жареная!.. - И сейчас же откашлялся и принял строгий вид: возвратился отшельник; в руках он держал глиняный кувшин, несколько ломтей хлеба и четыре кружки. Он поставил принесенное на стол, налил вина и сел на чинаровый толстый чурбан.
- Теперь послушаем!.. - произнес он, отхлебывая вино. - Божественное хорошо для души!
Луиджи запел церковный гимн; Марк и Ян вторили; после третьего песнопения отшельник снова наполнил им кружки
- Славно поете!.. - сказал он. - Но я очень впечатлителен и боюсь растрогаться, поэтому нет ли у вас чего–либо повеселее?
- Есть все, что угодно!.. - ответил Луиджи. - Но да извинит нас святой синьор - мы еще не обедали, а на голодный желудок мирские высокие ноты брать трудно!
- К прискорбию, моя кладовая совсем пуста и могу предложить вам только хлеб: друзья, что снабжают меня скудною пищею, что–то запоздали и, пожалуй, приедут
лишь завтра!..
- Ваша святость, если бы захотела, могла бы сотворить чудо!.. - опустив блестевшие лукавые глаза, смиренно произнес Луиджи.
- Я? чудо?! - удивился отшельник.
- Да. Скажите одно слово и в этой пустой кастрюльке очутится курица!..
Хозяин запрокинулся назад и захохотал.
- Ах, каналья! - задыхаясь от смеха, выговорил он. - Скажите, вы из Неаполя?
- Синьор угадал - я из этого дивного города!
- Это и видно! Ну, мой милый, если вас скоро не повесят, вы пойдете далеко! А что касается чуда, я его, конечно, сделаю!.. - Он снял крышку с кастрюльки и придвинул ее к Луиджи. - Приступайте!
Неаполитанец рассыпался в похвалах и благодарностях, вынул курицу, разрезал ее тут же на столе на четыре части и подал галантно каждому по куску на острие ножа.
- В честь вашей святости!.. - сказал он, подняв свою кружку, наполненную вином.
Все чокнулись.
Луиджи, покончив с обедом, спел, под хохот отшельника, несколько игривых песен и странники простились с хозяином.
Фигура его долго виднелась им - он стоял на выступе горы близ башни.
- Должно быть, друзей своих ждет?.. то–то попирует сегодня! - А вон и они! - заметил Луиджи и указал на пыль, густым облаком быстро несшуюся навстречу; в ней мелькали трое всадников в черных плащах.
Ян быстро своротил ослика с пути их и только успел сделать это, мимо проскакали трое молодых, богато одетых людей; за ними следовали четверо всадников–слуг; позади седел были перекинуты кожаные сумы; пешеходы успели приметить, что из одной торчали горлышки бутылок, а из другой вылезал еле вмещавшийся огромный запеченный окорок.
- Мессу отслужат сейчас славную! - проронил Луиджи, с завистью проводив взглядом встречных: курица не утолила, а только раздразнила его аппетит.
ГЛАВА XVI
Вечер застал наших путников в поле; начинало смеркаться, а строений нигде видно не было; на горах кругом, то здесь, то там, желтыми звездочками зажигались огни.
Марк обратил на них внимание.
- Это все норы пустынников!.. - пояснил Луиджи.
- И все таких же? - спросил Ян.
- Всякие есть!.. А. пора бы и о ночлеге позаботиться?.. Куда свернуть?.. - вслух подумал Луиджи.
Долго затруднять себя решением этого вопроса ему не пришлось: из–за скалы выехал всадник и перегородил лошадью дорогу.
- Добрый вечер! - проговорил он, приподняв шляпу. - Синьоры не пилигримы ли?
- Вы обладаете даром всеведения, сударь!.. - ответил Луиджи и проделал то же движение со своей шляпой. - Мы кающиеся!.. Но можем и спеть, если вам это угодно!
- Тогда идите за мной: ночлег вам готов!.. - с этими словами всадник повернул коня и поехал в сторону от торной дороги; трое приятелей последовали за ним.
Местность началась неприветливая, угрюмая; четко цокали по камням подковы; над головами путников бесшумно и часто стали проноситься ночные птицы; иногда стаи их садились совсем близко на самой дороге и тогда она казалась посыпанной фосфорическими огоньками. Проступили искры звезд; месяца видно не было.
Луиджи отвернулся и незаметно для других положил на себя крестное знамение.
- Я убежден, сударь… - сказал он, - что вы ведете нас в превосходное место, но все же мне хотелось бы знать, как оно называется?
- Замком эччеленцы синьора Паоло ди Прато!.. - не без высокомерия произнес вожатый.
- А!!.. - с почтением протянул Луиджи. - Ваш господин не из последних в Ломбардии!..
- И даже во всей Италии! - поправил всадник. - Видите впереди огни - это уже замок!..
Дорога круто сорвалась в обрыв; узкое лесистое ущелье перегораживал замок, обнесенный крепостными стенами и башнями; с горы виден был двор, его освещали два больших факела, укрепленных по сторонам входа, имевшего вид церковного портала; на въездной башне горели другие факелы; подъемный мост был поднят, красные зыблящие- ся струи змеились на черной воде во рвах.
Вожатый вынул из–под плаща кривой рог, и глухие грудные переливы покатились в горную даль; в лесу, как бы все удаляясь, многократно пропело тот же зов эхо… Словно падающая стена, отделился от башни мост и медленно стал наклоняться вперед; из бойниц глядели несколько голов в шлемах; огонь золотил их и концы копий.
Путники вошли в ворота, залязгали и застонали цепи и мост поднялся. На дворе находились несколько слуг.
- Господин ждет!.. - произнес один, учтиво поклонившись прибывшим.
- А нельзя ли пообчиститься?.. - спросил Луиджи: он явно начал потрухивать, но бодрился. - Пыли на нас сегодня насело достаточно!
Пожелание его было исполнено немедленно; Марк вынул из сумы лютню, и трое друзей вступили в высокую переднюю; ее освещали пять желто–синих фаянсовых плошек с салом, дымно горевших на железном ободе, висевшем на трех цепях.
Слуги провели гостей в довольно большой зал; он знойно блистал от множества восковых свечей, зажженных на стенах; диковинными зверями выступали пузатые шкапы и сундуки из резного дуба.
Следующая комната была невелика; середину ее занимал круглый стол, накрытый на двенадцать приборов; вокруг него темнело столько же пустых кресел с высокими спинками; у стены слева, между двумя дверями, не шевелясь, как изваянный, стоял высокий рыцарь, весь закованный в железо и со шлемом на голове; забрало его было опущено; руки закрывали чешуйчатые перчатки; в огромном камине пылала груда пней и корней и будто отсвет пожара наполнял столовую и играл на доспехах рыцаря. Слуга предложил путникам обождать и исчез в маленькую боковую дверь.
Марк и Ян вежливо отвесили рыцарю по поклону, но тот не удостоил их даже мановения пальцем.
Луиджи, наблюдавший за этой сценой, вдруг прикрыл ладонью рот и тихо фыркнул. Товарищи покосились на него.
- Это же не живой человек, а манекен, простая подставка для доспехов - посмотрите на его ноги - они чугунные! - зашептал Луиджи; он подошел к рыцарю и пощелкал его по бедру; раздался металлический звук; рыцарь не шевельнулся.
- Вы сюда лучше взгляните! - добавил Луиджи и кивнул на серебряные приборы и кувшины, заполнявшие стол; все обратили внимание и на медный колокол, висевший на крюке над камином.
Дверь отворилась и появился невысокий, худощавый человек неопределенных лет; черные волосы на голове и острой бородке его казались посыпанными инеем; в сухощавом лице и крупных глазах было что–то властное, сразу заставившее пришедших угадать в нем владельца замка; на плечах его, поверх камзола вишневого цвета, был накинут черный плащ с маленьким меховым воротником.
- Добро пожаловать… - произнес он в ответ на низкий почтительный поклон трех друзей и обвел их испытующим взглядом; пришельцы ему, видимо, понравились.
- Вижу, что соловьи залетели в мой дом?..
- Мы художники, синьор!.. - ответил за всех Луиджи. - Но можем и спеть, если нас захотят слушать!
Ди Прато хлопнул в ладоши и одновременно из двух дверей показались несколько слуг.
- Три прибора!.. - приказал он.
Слуги бесшумно отодвинули от стены маленький столик, уставили его тяжелым серебром и исчезли.
Ди Прато опустился в самое высокое и изукрашенное кресло и указал рукой на столик.