Где же ты, счастливый мой двойник?
Ты, видать, увел меня с собою,
Потому что здесь чужой старик
Ссорится у зеркала с судьбою.1958
Кора
Когда я вечную разлуку
Хлебну, как ледяную ртуть,
Не уходи, но дай мне руку
И проводи в последний путь.Постой у смертного порога
До темноты, как луч дневной,
Побудь со мной еще немного
Хоть в трех аршинах надо мной.Ужасный рот царицы Коры
Улыбкой привечает нас,
И душу обнажают взоры
Ее слепых загробных глаз.1958
Т. О.-Т
Вечерний, сизокрылый,
Благословенный свет!
Я словно из могилы
Смотрю тебе вослед.Благодарю за каждый
Глоток воды живой,
В часы последней жажды
Подаренный тобой.За каждое движенье
Твоих прохладных рук,
За то, что утешенья
Не нахожу вокруг.За то, что ты надежды
Уводишь, уходя,
И ткань твоей одежды
Из ветра и дождя.1958
"Отнятая у меня, ночами…"
Отнятая у меня, ночами
Плакавшая обо мне, в нестрогом
Черном платье, с детскими плечами,
Лучший дар, не возвращенный Богом,Заклинаю прошлым, настоящим,
Крепче спи, не всхлипывай спросонок,
Не следи за мной зрачком косящим,
Ангел, олененок, соколенокИз камней Шумера, из пустыни
Аравийской, из какого круга
Памяти - в сиянии гордыни
Горло мне захлестываешь туго?Я не знаю, где твоя держава,
И не знаю, как сложить заклятье,
Чтобы снова потерять мне право
На твое дыханье, руки, платье.1968
Заканчивается 1958 год стихотворением "Оливы". Можно уловить в этом скорбном стихотворении политический смысл: слова "Давно у меня за спиною / Задвинут железный засов" напоминают о пресловутом "железном занавесе". Но две предыдущих строчки - "Не помню я собственных снов / И слез твоих поздних не стою" - говорят о личной драме, пережитой поэтом. (Кстати, посвящение "Марине Т." как подарок для дочери поэта сделано много позже, в 1966 году в книге "Земле - земное", и прямого отношения к содержанию стихотворения не имеет.)
Андрей Тарковский. Москва, 1952 год
Марина Тарковская. Таруса, 1953 год
Оливы
Марине Т.
Дорога ведет под обрыв,
Где стала трава на колени
И призраки диких олив,
На камни рога положив,
Застыли, как стадо оленей.
Мне странно, что я еще жив
Средь стольких могил и видений.Я сторож вечерних часов
И серой листвы надо мною.
Осеннее небо мой кров.
Не помню я собственных снов
И слез твоих поздних не стою.
Давно у меня за спиною
Задвинут железный засов.А где-то судьба моя прячет
Ключи у степного костра,
И спутник ее до утра
В багровой рубахе маячит.
Ключи она прячет и плачет
О том, что ей песня сестра
И в путь собираться пора.Седые оливы, рога мне
Кладите на плечи теперь,
Кладите рога, как на камни:
Святой колыбелью была мне
Земля похорон и потерь.1958
* * *
Пройдет еще четыре года, прежде чем выйдет первая книга стихотворений Тарковского. Наступила кратковременная "оттепель". В 1962 году дебютировали отец и сын Тарковские. Сын получит Гран-при Венецианского кинофестиваля за фильм "Иваново детство" и приобретет всемирную славу, отец выпустит скромную книгу (142 страницы, тираж для тех времен совсем небольшой - 6000 экземпляров). Называлась книга "Перед снегом" - автору уже было пятьдесят пять лет.
Заслуга в издании книги принадлежит жене Тарковского Татьяне Алексеевне и его другу, писателю и сценаристу Виктору Станиславовичу Витковичу. Это они составили и отнесли сборник в издательство "Советский писатель". Тарковский отказывался принимать участие в "унизительной авантюре". Он все еще не верил в возможность выхода его книги…
"Скучен вам, стихи мои, ящик, десять целых / Где лет вы тоскуете в тени за ключами", - таким эпиграфом из архаичного Антиоха Кантемира начал поэт одну из своих рукописных тетрадей. Стихи Тарковского "тосковали в ящике" тридцать пять лет. Все эти годы он, считая себя профессиональным поэтом, составлял рукописные или машинописные книги с красиво выполненными названиями, с заголовками разделов, с оглавлениями. Так в архиве Тарковского появились сборники, "изданные" автором в одном экземпляре. Вот поэт закончил одну из таких тетрадей:
"Прощай, тетрадь моя, подруга стольких лет…"
Прощай, тетрадь моя, подруга стольких лет;
Ты для кого хранишь предчувствий жгучий след
И этот странный свет, уже едва заметный,
Горевший заревом над рифмою заветной?.."К тетради стихов", 1947.
Поэту было необходимо отделить от себя написанное, расстаться с ним, дать стихам самостоятельную жизнь.
"…И то, что прежде нам казалось нами…"
…И то, что прежде нам казалось нами,
Идет по кругу
Спокойно, отчужденно, вне сравнений
И нас уже в себе не заключает."Дерево Жанны", 1959.
Удовлетворяло ли поэта такое - рукотворное, в одном экземпляре - издание его стихов? Вряд ли. Но он уважал свой дар, полученный от Бога, и выполнял долг перед русской поэзией - готовил стихи для возможных будущих изданий. И в этом был его тихий, не замеченный никем подвиг.
* * *
Итак, 1962 год, книга "Перед снегом". Она мгновенно исчезла с прилавков магазинов. Появилась, наконец, невидимая нить, соединившая поэта и любителей поэзии. Тарковский обрел читателя. Конечно, чтобы усыпить цензуру, понадобился "паровоз" - стихотворение, которое должно было вытащить всю книгу. Пришлось поэту в конце него поставить имя вождя пролетариата.
"Чем больше лет ложится мне на плечи…"
Чем больше лет ложится мне на плечи,
Тем очевидней светлый мой удел:
Я - гражданин державы русской речи,
И русской музе я в глаза глядел.Такая сила есть в моем народе,
Что я устами новой жизни стал,
И счастлив тем, что я не в переводе,
А в подлиннике Ленина читал.1940
* * *
Одним из первых читателей книги Тарковского была А. А. Ахматова. Рукописная книга стихов, от начала и до конца переписанная для Ахматовой Тарковским, была ей подарена задолго до печатной. "Рецензию на книгу Арсения Тарковского "Перед снегом" А. А. Ахматова писала в январе 1963 г. для журнала "Новые книги". Однако рецензия по каким-то случайным причинам не была опубликована".
"Сборник стихов Арсения Тарковского "Перед снегом" - неожиданный и драгоценный подарок современному читателю. Эти долго ожидавшие своего появления стихи поражают рядом редчайших качеств. Из них самое поразительное то, что слова, которые мы как будто произносим каждую минуту, делаются неузнаваемыми, облеченными в тайну и рождают неожиданный отзвук в сердце.
Я тот, кто жил во времена мои,
Но не был мной. Я младший из семьи
Людей и птиц: я пел со всеми вместе
И не покину пиршества живых…Как вечно и в то же время современно это звучит! Он уже ожил на "пиршестве живых" и рассказал нам много о себе и о нас.
Этот новый голос в русской поэзии будет звучать долго. Огромные пласты работы чувствуются в стихах книги "Перед снегом". Чувствуется, что поэт прошел через ряд более или менее сильных воздействий предшественников и современников (сейчас они скорее угадываются).
Тем, у кого нет этой книги, я советую как-нибудь достать ее, чтобы судить о ней самым строгим судом. Эта книга ничего не боится.
Можно ли сказать изящнее:
И ткань твоей одежды
Из ветра и дождя.А как великолепна и первозданна Азия в ламентациях переводчика!
Да пребудет роза редифом.
Да царит над голодным тифомИ соленой паршой степей
Лунный выкормыш - соловей.Ржа пустыни щепотью соды
Ни жива шипит, ни мертва…Вероятно, такой азийский пейзаж появляется в поэзии впервые.