- Что же вас привело ко мне, господа "соотечественники"? - спросил он. - Да, я был русским, я был китайцем, я был французом и чуть было не стал янки! Вот только жить в США мне не захотелось. А теперь я гражданин мира и имею много-много денег! Сколько вы хотите просить у меня и на какое пожертвование?
- Нам хочется знать, какой именно бизнес вы ведёте с СССР? - поинтересовался Быстрицкий, чувствуя, как хмель начинает дурманить голову.
- А то вы не знаете, - с сарказмом хмыкнул дон Антонио. - Да о моём бизнесе знают все, кроме вас, наверное. Я закупаю зерно в СССР, привожу его сюда и… Кормлю хлебобулычными изделиями свою новую Родину.
- Как много закупаете вы зерна в СССР? - снова задал вопрос Быстрицкий слегка заплетающимся языком.
- Столько, сколько мне надо, - ответил де Беррио. - В России много зерна, и я могу себе позволить закупать его столько, сколько захочу.
Гости оживились.
- Как вы расплачиваетесь с советскими партнёрами по бизнесу? - задал очередной вопрос Быстрицкий, снимая галстук.
- А чтобы услышать ответ на этот вопрос, надо ещё смочить горлышки, братишки! - улыбнулся им дон Антонио. - И снова пьём до дна, такое правило, а потом говорим хоть до утра, согласны?
На этот раз гости поморщились, но отказываться воздержались. Чокнулись, провозгласили тост за хозяина и выпили.
- Со своими советскими партнёрами я рассчитываюсь по-разному, - ответил де Беррио на ранее прозвучавший вопрос. - Скажут долларами, плачу долларами, захотят бартер, везу в Россию всё, что они попросят.
- Что именно? - переспросил, икнув Бадалов.
- Всё, что пожелают, - хмыкнул дон Антонио. - Так у нас в контракте обговорено, прописано и подписано.
- Тогда у нас есть к вам предложение, господин де Беррио, - заёрзал на стуле Быстрицкий. - Мы предлагаем вам…
- Стоп, ни звука! - дон Антонио указал пальцем на бокалы. - Вопросы и ответы мы уже провели, теперь выпьем за продолжение нашей деловой беседы!
- Но позвольте! - гости округлили глаза. - Вы даже не услышали нашего предложения?
- За то, когда оно прозвучит, выпьем отдельно, - пообещал де Беррио. - Ну… Берите бокалы, чёрт вас побери, господа!
- Не понимаю, почему вы хотите нас напоить, а не выслушать? - заупрямился Быстрицкий. - Мы вам подготовили такое предложение, от которого вы…
- Цыц! - погрозил ему пальцем дон Антонио. - Не так часто ко мне заглядывают русские гости, с кем можно выпить по-настоящему, по-мужски! Здешние аборигены после двух-трёх рюмок под стол валятся… Утром на них грустно смотреть.
Гости переглянулись, пожали плечами и, чтобы не "разочаровывать" хозяина, выпили до дна.
- Так каково оно, ваше предложение, господа? - спросил де Беррио, отправляя в рот кусочек селёдки.
- Чё? - посмотрел на него осоловевшими глазами Быстрицкий. - Чего тебе надо? На колени, холоп, перед моим благородием, полковником лейб-гвардии Его Величества… - не договорив, он уткнулся лицом в поверхность стола и захрапел.
- Ехали казаки на чужбину далёкую, - промычал, в свою очередь, Бадалов строку из песни и повалился со стула на пол.
- Ну как можно иметь дела с такими неженками, - усмехнулся дон Антонио. - Я когда-то знавал таких, что они за столом оставались, а я под него со стула падал.
В ресторан вошёл молодой мужчина и нетепеливо поспешил к столику де Беррио.
- Ну чего тебе, Самуэль? - спросил дон Антонио. - Не видишь, я с гостями забавляюсь, а ты…
- Письмо из Ленинграда, от Иосифа Бигельмана, - ответил мужчина, протягивая пакет.
- Вот это приятно, - улыбнулся де Беррио. - Вот это хорошо. Я люблю читать письма из Ленинграда, особенно от проныры Иоськи!
Вскрыв пакет, он достал из него лист, исписанный красивым убористым почерком, и прямо на глазах трезвел, читая письмо.
- Пиранья? - позвал он сидевшую за соседним столиком красотку. - Этих, - и указал пальцем на мертвецки пьяных гостей. - Самуэль с ребятами перетащит их в бунгало, а ты… - он хмуро глянул на её озабоченное лицо. - Ты бери своих куколок, и чтобы эти двое стояли утром передо мной в моём офисе, трезвые как огурцы, понятно?
- Да, хозяин, - кивнула девушка. - Только я не поняла, как кто они должны стоять перед вами?
- Как сиськи твои, тупица! - рыкнул на неё де Беррио. - А теперь делайте дело, и прочь с глаз моих! - распорядился он, заполняя бокал водкой. - Я знал, что такое случится. Я знал… э-э-эх…
7
На рассвете Кузьму привели к Мавлюдову. Когда он, "упакованный" в смирительную рубашку, переступил порог кабинета, у него зуб на зуб не попадал. Азат встретил его притворно приветливо.
- Сейчас я угощу тебя чаем, - сказал он, указывая Малову на стул. - А если откажешься, предложу водки. - Ну-с, так чего пожелаешь, Кузьма Прохорович?
- Я пожелаю воздержаться от того и от другого, - хмуро глядя на него, ответил Кузьма. - Мне хочется знать, почему я здесь, а не на свободе? Следствие окончено, а результатов нет.
Выслушав его, Мавлюдов оживился.
- Благодари бога, что ты здесь, а не в тайге с топором лес валишь, - сказал он. - Или чего хуже, не покоишься в безымянной могиле, в которую вбит столбик с номером.
Ошеломлённый Кузьма слушал Азата, не понимая, чего тот от него хочет, но сердцем чувствуя, что от мягко стелющего Мавлюдова добра ждать не приходится.
- Так ты что, стало быть, мой "спаситель"? - спросил он, с недоверием глядя на Азата.
- Вроде того, - ответил тот. - Даже скажу больше, теперь ты "в штате" моей лаборатории и мы с тобой, некоторым образом, "коллеги".
- И как это понимать? - ухмыльнулся Кузьма. - Ты так плоско шутишь, сучок бесхребетный?
- Позже всё узнаешь, - пропустив мимо ушей оскорбление, уклонился от ответа Мавлюдов. - А ты на меня зла не держи за то, что случилось. Мне от тебя больше сносить приходилось, помнишь?
- А теперь ты удовлетворён, видя меня вот таким вот?
- Удовлетворён? Вполне. Но и частично сожалею, что всё так получилось.
Азат вскочил из-за стола и принялся расхаживать по кабинету.
- Я навёл о тебе справки, - сказал он, остановившись. - Ты двадцать лет проработал кузнецом на заводе. Признаться, мне не понятен твой выбор. Почему ты не уехал с Бурматовым за границу, а остался в России?
- Тебе этого не понять, "товарищ Рахимов", - усмехнулся Кузьма. - Каждому своё дано в этой жизни. Не смог я душой от России оторваться, вот и не уехал в рай капиталистический.
- Надо же, - развёл руками Азат. - Целых двадцать лет жить под угрозой разоблачения и…
- Я жил и трудился честно, хоть и под чужой фамилией, - вздохнул Кузьма. - Вот только ты один навесил на меня клеймо врага народа, вредителя и заварил всю эту кашу. Кстати, а как у тебя получилось вытащить меня из тюрьмы?
- Как? - Мавлюдов рассмеялся. - Да очень просто. Тебя вычеркнули из списка живых, понял? Тебя нет, ты призрак, Кузьма Малов! Ты умер ещё давно, во время Гражданской! И Антон Мартынов тоже умер в твоём лице. Сам же знаешь, что никогда не было такого человека?
- Ладно, со мной всё ясно, - усмехнулся Кузьма. - А что с женой моей?
- А почему ты меня об этом спрашиваешь? - нахмурился Мавлюдов. - Её тоже нет. Где она, не знаю.
- Врёшь, ты всё врёшь, мерзавец! - закричал Кузьма. - Где она? Что ты с ней сделал?
Мавлюдов вернулся за стол, присел на стул и сложил на груди руки.
- А ты сам как думаешь? - спросил он, противно ухмыляясь. - Где может быть жена врага народа?
- В тюрьме? - скрипя зубами, спросил Кузьма. - Ты и её усадил за решётку?
- Нет, я не знаю, где она, - покачал головой Мавлюдов.
- О Господи, за что мне всё это? - простонал Кузьма. - Почему я оказался в руках этого урода? За какие грехи, Господи?
- Вот именно, ты правильно мыслишь! - воскликнул Мавлюдов. - Ты в моих руках, господин судебный пристав, и я вцепился в тебя мёртвой хваткой! Ты больше никогда не покинешь стен моей лаборатории, а я… Я могу сделать с тобой всё, что захочу, но… Я пока ещё не придумал, что мне с тобой сделать и как тебя использовать с пользой для науки!
- Но ведь прошло целых двадцать лет с тех пор, как мы виделись последний раз?
- Время прошло много, это для тебя. А для меня промелькнуло как одно мгновение!
Азат сложил перед собой на столе руки и сжал кулаки.
- А знаешь как я рад, что ты в моих руках? Я просто ликую не только наяву, но и во сне! Я голову сломал, какую страшную муку применить к тебе! Много мыслей на этот счёт, но никак не могу выбрать самую изощренную!
- Ты сумасшедший… ты чудовище, - сказал Кузьма хрипло. - Ты животное, ты…
- Довольно! - взвизгнул Азат, вскакивая из-за стола. - Называй меня кем угодно, но я есть я! А ты большой, сильный просто пыль под подошвами моих ботинок! Но с твоей помощью я собираюсь лечить очень влиятельных людей! Знай и "гордись" этим!
- И ты думаешь, что я соглашусь тебе в чём-то помогать? - возмутился Кузьма.
- А твоего согласия и не потребуется, - улыбнулся улыбкой вурдалака Мавлюдов и громко крикнул: - Санитары, уведите обратно эту падаль и… Успокоительное ему вколите!