* * *
"Куда же меня везут? - думал Кузьма на заднем сиденье машины, зажатый двумя крепкими парнями. - Может быть, в суд? Но тогда почему ничего не говорят об этом? А может быть, вывозят за город, чтобы пристрелить где-нибудь в лесу? Чего мучиться, вынося приговор, а потом приводя его в исполнение на тюремной территории?"
Машина долго петляла по улицам города, прежде чем выехать за окраину. Потом ещё долго ехали по дороге, пока не свернули в лес. Попетляв, машина остановилась у больших металлических ворот, которые тут же открылись, и показалось большое двухэтажное здание.
Выведя Кузьму из машины, сопровождавшие его мужчины зашли внутрь и остановились перед дверью кабинета. За столом сидели двое в белых халатах, с марлевыми масками на лицах.
- Как тебе экземплярчик? - спросил один из них.
- Великолепный! - воскликнул второй, в возбуждении срывая с лица маску. - Если вы его передадите в моё полное распоряжение, то…
- Для того он и здесь, уважаемый коллега, - сказал человек в маске, и Кузьма напрягся, так как его голос показался ему знакомым.
- Хорошо, отлично, нет, просто замечательно! - с восхищением заговорил "коллега". - Я только мечтал о таком экземпляре! Он будет… Он будет… Он будет идеальным материалом для моих…
Он осёкся и замолчал. "Он собирается использовать меня как материал для каких-то опытов? - ужаснулся Кузьма, бледнея. - Господи, куда я попал? Что это за логово, где…"
- Всё, знакомству конец, - объявил, снимая маску, второй "доктор", и Кузьма сразу узнал его.
"Ну конечно, - подумал он, - нетрудно было догадаться, в чьи лапы я попал! Теперь он… А что он со мной сделает? Замучает своими опытами, мстя за прошлое? Ну нет, делать себя объектом я не позволю! Сейчас, наверное, надо вести себя тихо… Осмотрюсь, пообвыкну, а потом…"
6
Позади особняков тянется асфальтовая дорога, которая ведёт от восточной части города на юг к новым виллам, очень дорогим и не по карману подавляющему большинству жителей страны. У каждой из них большой участок земли с теннисным кортом и полем для гольфа, бассейн с кристально чистой водой, вокруг которых нежатся под солнцем или под зонтиками в тени красивые юноши и девушки. В воздухе витает запах сигар, ароматных сигарет, перемешанный с запахами цветов и океана, находящегося неподалёку.
Чуть дальше, у самого побережья океана, под высокими пальмами, примостился уютный ресторанчик. В ранние часы он пока ещё был пуст, но ближе к полудню в нём не будет отбоя от посетителей.
В помещение вошли двое мужчин. Один из них сразу пошёл к укромному, едва заметному от входа столику, второй последовал за ним.
- Ну что за человек этот, как его, дон Антонио де Беррио? - спросил мужчина на русском языке. - Если не ошибаюсь, его зовут…
- Тс-с-с, - предостерегающе приложил к губам указательный палец второй мужчина. - Даже не думайте произносить вслух его русское имя, Владимир Александрович. Эмигрировав во время Гражданской войны из России, этот человек сразу же порвал, как он сам говорит, "со всем русским" и взял себе имя и фамилию на испанский манер.
- Какой же он русский, да ещё патриот, господин Бадалов? - скривил презрительно губы Владимир Александрович. - Да он ещё хуже большевиков! Своим таким демаршем он попросту предал Россию, вам не кажется?
- А это, по-вашему, важно для затеваемого нами дела? - усмехнулся Бадалов. - Пусть он хоть чёртом себя назовёт! Важно, что он мультимиллионер и ведёт дела с Россией. Или нам поискать более подходящую кандидатуру, пока ещё не поздно?
- Извини, Корней Миронович, сморозил глупость, - взглянув на часы, сказал Владимир Александрович. - Однако не ты ли нас уверял, что этот человек порвал связи "со всем русским". Тогда какие у него могут быть дела с советской Россией?
- Вы меня не так поняли, господин Быстрицкий, - улыбнулся Бадалов. - Он порвал со своим русским прошлым. Ну, нашла такая блажь на человека, который, с его деньжищами, может позволить себе всё! А его отношения с Россией - всего лишь бизнес! Там он закупает зерно по таким мизерным ценам, по каким не продаст ему больше никто.
- Ясно, обдирает свою Родину, - усмехнулся Владимир Александрович. - А что, в этом что-то есть, похожее на борьбу. Почему он до сих пор не состоит в нашей патриотической организации?
- Почему вы меня, мелкую сошку, об этом спрашиваете, господин полковник? - вздохнул Бадалов. - Вы сами знаете всё про этого человека. Не только мне, всем в организации известно, что вы не раз пытались привлечь его в организацию, но…
- Не его, а скорее его деньги, - хмыкнул Быстрицкий. - С ним занимался не я, а другие люди, хотя…
- Тс-с-с, вот он, - приложил к губам указательный палец Бадалов, и в это время в ресторан вошёл дон Антонио де Беррио.
С папиросой в зубах, в распахнутой рубашке, он шёл по пустому залу, задевая столики и не обращая внимания на замерших при его появлении уборщиц. Это был неопрятный мужчина среднего роста с лысой, как колено, головой и торчащими на уровне ушей короткими седеющими волосами. За ним шла стройная мулатка с пышными чёрными волосами, явно страдающая от скуки.
- Эй, официант, тащи мне борщ, да сметаны побольше! - закричал дон Антонио, присаживаясь за стол и пожимая ожидавшим его мужчинам руки. - Ещё водки холодной тащи и чего-нибудь для моей чернозадой пираньи!
Ещё он не закончил фразы, как у столика вырос официант с блокнотом в руках.
- Всё как всегда, господин Антонио? - вежливо поинтересовался он.
- Ты чего, меня не слышал? - сняв очки, рявкнул на него де Беррио.
- Простите, ваш заказ уже готовят, - пролепетал официант, бледнея. - Я хотел уточнить, что будут заказывать ваши гости.
- Чего? Да они русские и жрут всё то, что и я! - развязно загоготал дон Антонио. - Тащи им всё, что и мне! Да… И водки побольше, чтобы не скучно сидеть было.
Он раздавил окурок в пепельнице и тут же закурил другую папиросу.
- Ну? - посмотрел он на Бадалова поверх свисающих на переносицу очков. - Какого чёрта ты вытащил меня в такую рань из постели?
- Не взыщи, господин де Беррио, но только взаимовыгодное большое предложение заставило меня потревожить вас, - извиняющимся голосом ответил Корней Миронович.
- Если явился деньги клянчить на вашу чёртову борьбу с СССР, не дам! - сказал, как отрезал, дон Антонио. - И чего вам неймётся, чёрт подери? Вам ведь дали по яйцам, мало? И Деникину, и Колчаку, и Юденичу, и Врангелю дали, когда к красным передом стояли! И под зад всем пенделей навтыкали, когда из России выпроваживали? А ведь у всех армии были, и не малые…
- А вы, господин де Беррио, разве сами не претерпели унижений в захваченной большевиками России? - задал каверзный вопрос Владимир Александрович, которого покоробили хамские фразы дона Антонио. - Рядом женщина, а вы позволяете себе…
- Чего хочу, то и позволяю, - грубо оборвал его де Беррио. - Эта чёрная кукла только в постели хороша и не знает ни одного языка, кроме испанского, и на том говорит чёрте как! - Он нахмурил лоб. - Впрочем, а вы чего тут со своим уставом в мой "монастырь" припёрлись? В этом ресторане хозяин я, а вы мои гости! И если вам что-то не нравится, выметайтесь к чёртовой матери!
Быстрицкий покраснел, но промолчал, а Бадалов…
- Прошу простить господина полковника, дон Антонио, - сказал он, бледнея. - Он…
- А ты чего за него прощения просишь? - гаркнул на него дон Беррио. - У него что, языка нет? Припёрлись тут в костюмчиках и при галстучках, думали произвести на меня устрашающее впечатление?
Корней Миронович замолчал, а Быстрицкий… На его неподвижном лице бегали только глаза. Он слегка подался вперёд, сжал кулаки и подобрался. Весь его вид выражал настороженность. Локтем он ткнул Бадалова в бок.
- Пожалуй, вы правы, господин де Беррио, - сказал он ледяным тоном. - Простите, мы расслабились, услышав вашу русскую речь, и приняли вас за соотечественника.
- Короче, чего вам от меня надо, "землячки"? - поостыв, поинтересовался дон Антонио, закуривая очередную папиросу. - Как я понял, вас интересует мой бизнес с Россией?
- Именно так, - ответил Владимир Александрович.
- И чем же он интересен? Или хотите мне запретить иметь общие дела с нашими бывшими соотечественниками? - громко расхохотался де Беррио, подмигивая белому как полотно Бадалову.
Быстрицкий ответить не успел. Официант принёс три тарелки с борщом, четыре бутылки русской водки и выставил всё на стол.
Откупорив одну из бутылок, дон Антонио заполнил стоявшие перед ним винные бокалы до краёв.
- Ну а вы чего ждёте? - сказал он, с ухмылкой глядя на вытянутые лица гостей. - Раз вы русские, значит, выпьем по-русски! Вы не возражаете, господа "непримиримые борцы" с гражданами бывшей Родины?
- Нет, я не могу, - замотал головой Бадалов. - У меня язва, и такой дозы мой желудок просто не выдержит!
- Ну а ты, господин полковник? - перевёл насмешливый взгляд на Быстрицкого де Беррио.
- Нет, я тоже пас, - замахал тот руками. - Я не пью вообще вот уже несколько лет и вам не советую.
- Ну нет так нет, - ставя бокал на стол, сказал дон Антонио. - Тогда наш разговор не состоится. Я не обсуждаю дела трезвым, хобби у меня такое. И один пить не люблю - я не забулдыга из подворотни.
Гости вздохнули, переглянулись и взяли в руки бокалы.
- Вот это по-нашему, - улыбнулся приветливо де Беррио. - Всё, пьём до дна, хлебаем борщ, и я охотно отвечу на ваши вопросы!
Снова наполнив бокалы, дон Антонио закурил.