Кирилл проследил направление ее руки и… увидел храм Духа Святого.
– Это тот самый храм… Я обещал тебя к нему отвести.
– Надо же… А я почему-то предполагала увидеть развалины. А он – как новый.
– Значит, мы прошли через Врата, – Руданский машинально взглянул на часы, – ровно 3! Впрочем, сейчас это уже никакого значения не имеет. – Теперь нас ждет с тобой самой главное…
Он подошел к первой ступени и начал медленно подниматься вверх, но вдруг остановился, будто что-то вспомнил, и повернул назад.
– Надо вначале молитву прочесть, – пояснил он Алле, – духу Святому, ты ее помнишь?
– Не всю, – созналась его спутница.
– Тогда я начну, а ты подхватывай, – сказал Руданский и тут же громко проговорил:
– Царю небесный, Утешителю Боже истины…
Когда молитва закончилась, Алла спросила у Кирилла:
– Скажи, пожалуйста, почему здесь так странно распространяется звук? Словно мы в наушниках: друг друга слышим, а больше ничего – ни ветра, ни сверчков, ни… Почему так? Или только у меня в ушах поставлен фильтр, а на самом деле все звуки какими были, такими и остались?
– Не знаю. В прошлом году я также почувствовал нечто подобное. Но потом привык. А в нынешнем воспринял "звукоизоляцию" уже как само собой разумеющееся.
Они поднялись по белым ступеням на небольшую площадку, представлявшую собой подножие храма. Руданский, по привычке, обошел храм, прикоснувшись рукой к каждой из его четырех колонн.
– Нравится? – спросил он у Аллы.
– Нет слов… Я не ожидала увидеть нечто подобное. Даже не увидеть, а как лучше сказать… Словом, я сейчас дышу, руководствуясь ощущениями святости храма и места, куда мы пришли. Все так необычно…
– Алла, я попрошу у тебя об одной вещи. Можно?
– Конечно, конечно. Зачем спрашиваешь?
– Так вот, если со стороны моря, – Руданский кивнул в сторону черной бездны, колышащейся за мысом Айя, – вдруг увидишь нечто невероятное – не бойся.
– Хорошо, – пообещала спутница, – а что там может проявиться?
– Ну… разные световые эффекты. Например, светящаяся спираль или яркая вспышка, а возможно, и очень сильный порыв "светящегося ветра".
– Кирюша…
– Да.
– А в прошлый раз это все было?
Руданский утвердительно кивнул головой.
8
Но сколько бы Кирилл не всматривался в ночь, никаких вспышек он не заметил. Зато усмотрел другое, оказывается, сейчас полнолуние, и фонарик с огромным запасом взятых впрок батареек теперь не нужен. Его можно выключить и засунуть в рюкзак. Странно, как это он сразу не заметил над головой огромный диск луны? Или его мозги были заняты чем-то другим, либо луны не было. Но когда же она появилась? Надо спросить у Аллы. Руданский уже открыл было рот, но Алла его опередила.
– Да, царь Айя оказался прав.
– Ты о чем?
– О тех дорогах, что ведут к истине. Он ведь сказал тебе, что вторично, как в прошлом году, у тебя не выйдет. Та мистерия, на которую ты надеялся, не происходит. Так ведь?
– Да, – сознался Руданский, – но я так хотел… Думал, вдруг Саша ошибается. Теперь вижу – он был прав.
– Разве царь Айя может ошибаться?
– Ну, если Сашу считать не человеком по фамилии Коридзе, а фантастической личностью – царем Айя, тогда, конечно, не может.
– Но ведь ты сам сейчас убедился в правдивости его слов, – не отступала Алла, – значит, он в первую очередь – царь Айя, а уж во вторую – Саша Коридзе.
– Ладно, – вздохнул Руданский, – спорить не буду. Сейчас надо решить, что делать дальше.
– Но ведь он ясно сказал – идти к храму Геи, где есть эта…
– Пульсирующая дымка?
– Ну да.
– Ты, Алла, даже не представляешь, что это такое. Посылать нас туда равносильно тому, чтобы отправлять вовнутрь атомного реактора.
– Но ведь он просил… Иначе ничего у тебя не получится.
– У нас, – поправил ее Руданский.
– Да я уже о себе молчу.
Кирилл прислушался к чему-то, поднял вверх указательный палец.
– А ну, погодь…
Он сделал несколько глубоких вдохов, успокаивающих дыхание, и, закрыв глаза, проникновенно прочел первые слова молитвы:
– Царю небесный, Утешителю…
Алла подошла сзади и мысленно вторила каждому слову Руданского, напрямую обращенному к Духу Святому. Больше она ничем не могла помочь Кириллу. Это ее смущало и волновало одновременно.
Занятая своими внутренними ощущениями, Алла не заметила той разительной перемены, которая произошла над морем.
– …и спаси, Боже, души наша, – Кирилл закончил последние слова молитвы. И открыл глаза.
– Началось, началось, Алла, – взволнованно воскликнул он, – смотри на море.
Теперь уже и Алла заметила над морем какую-то светлую дымку. Она словно бы по велению Сил Небесных двигалась по кругу, постепенно образуя над морской бездной огромную, слегка подсвеченную луной спираль.
– Это же спираль! – воскликнула Алла.
– Да, спираль, – подтвердил Руданский, – одно из главных проявлений работы Глаза. Я ее видел и в прошлом году.
Кирилл и Алла, как завороженные, смотрели в висящую, словно сотканную из облаков, спираль. Не было сил отвести глаза от этого зрелища. Наконец Алла, словно очнувшись, спросила:
– Который час?
Кирилл машинально поднес к глазам руку:
– 3 часа.
– Точно 3часа?
– Да, 3 часа. Тут, сколько ни стой и сколько ни смотри, всегда будет 3 часа.
– Ах, да, кажется, Женя мне говорила. Как, однако, чудно.
9
Постояв еще какое-то время, Руданский взял Аллу за руку и повел к лестнице. Все, пора уходить. Никаких мистерий не предвидится. Они спустились по ступенькам вниз и, поклонившись в последний раз храму Духа Святого, двинулись в обратный путь. Только теперь Алла увидела, как величественна картина, представшая перед ее глазами: огромная, висящая почти над ее головой луна, чуть вдалеке бесшумно вращающаяся спираль Глаза, а между ними, как небесная просфора – тонкий изыск храма Духа Святого.
Руданский шел молча, все время думая о предложении Саши Коридзе. Если он его примет, то сейчас придется идти не к палаткам, где блаженно спят их друзья, а в противоположную сторону, где ждет его пульсирующая дымка. Да, возможно, Кирилл преодолеет страх и проникнет вовнутрь ее, увидит, что там находится. Далее заберется на нечто, о существовании чего намекнул Коридзе. Ну, допустим. А дальше-то? Возможно, с ним случится еще одна мистерия, и он сумеет расшифровать два манускрипта, лежащие сейчас в рюкзаке. Но вернуться назад… Кажется, никаких шансов у него нет. Не выпустит его дымка. Тогда пропадет весь смысл в расшифровке! Никто, кроме него самого, не узнает той информации, которая содержится в древних свитках.
Руданский покосился на Аллу. Так ведь она сможет… Если не войдет в дымку. Ну да. Он громким криком передаст ей содержание свитков. В конце концов, зачем-то она дана ему? Не для того же, чтобы с помощью золотого стержня найти мифические сокровища, о которых бредила все последние годы.
– Алла, у тебя ручка и блокнот есть?
– Есть, а зачем тебе?
– Надо.
Руданский принял решение. Надо идти к дымке. Так, значит – так. От себя и собственной доли не уйдешь. Он повернул на маргаритковую поляну, где год назад уснула изможденная от усталости Женя и, пройдя ее, объявил:
– Мы идем во Время. К храму Геи. Ты готова?
Алла машинально кивнула:
– Готова.
Руданский пересек поляну и стал углубляться в лес. Здесь влияние луны стало минимальным, ибо густая крона почти не пропускала ее мягкого матового света. Пришлось доставать из рюкзака фонарь. Пока Кирилл копался, Алла настороженно оглядывалась по сторонам.
– Гиблое место, – наконец сказала она.
– С чего ты взяла?
– Кирюша, я шкурой чувствую. Очень тяжелое.
– Сейчас, сейчас, – Руданский щелкнул кнопкой, и тонкий луч забегал по кустам, нащупывая спасительную тропу, – пошли!
Они двинулись дальше. В этот момент ни Алле, ни Кириллу не пришло в голову, да и не могло прийти, что они миновали то место, где когда-то так истово молил Господа о прощении своих грехов вначале Кудеяр, а затем и Василий Корень. Действительно, тяжелое место, и Алла своей тонкой женской интуицией его почувствовала. Но могла ли она знать, что золотой стержень, так бережно ею хранимый в кармане штормовки, имел к злоключениям Кудеяра на мысе Айя самое непосредственное отношение? Конечно, нет. Здесь никакой интуиции не хватит.
Глава III
Окаянные самоцветы
1
Однажды Кудеяр в порыве отчаяния назвал самоцветы, хранимые в ларе, окаянными. Всем понятен прямой смысл данного определения, но атаман невольно обозначил символически одним словом их суть – это самоцветы, принадлежащие Оку (Глазу), где им суждено было храниться долгие годы. Да и сам он не раз будто чувствовал какую-то неведомую ему притягательную силу, толкающую его, как слепого, не разбирающего дороги, именно на мыс Айя. Но Кудеяр все-таки сумел вырваться из крепких объятий Айя, изменить собственную жизнь и собственную судьбу. А вот Василий Корень пошел другим путем. И причитавшуюся ему долю драгоценностей из ларя себе не оставил.